Алексей Сергиенко - Даша на Луне

Я пошарилась в отсеке с НЗ, вытащив на свет божий имеющиеся в нём припасы. И второй раз за день багровая пелена ярости затопила моё сознание. Господи, беззвучно кричала я, за что? Каким своим проступком я заслужила вот это?

Все запаянные в полиэтилен припасы, все эти сухарики, печеньки и паштетики были надкусаны. Каждый кусочек хлеба, каждая копченая колбаска, каждый пончик нес на себе отпечаток зубов и приложенную крохотную записку: «Проверенно. Вполне съедобно. Инженер тестировщик».

— Я убью вас, хреновы клоуны! — давясь смехом кричала в пустоту я.

Наевшись, я озаботилась культурным досугом. Времени до окончания зарядки аккумуляторов было еще около 10 часов, а спать после ну очень живенького зелёного чая мне не особенно хотелось. На всякий случай я проверила встроенную в пульт рацию, но на всех каналах царил сплошной треск помех от висящей где-то надо мной глушилки. Это было довольно странно — я как-то привыкла, что оперативно ОО справляется с возникающими на моём пути трудностями.

Не является ли тот факт, что ОО уже вторые сутки не может разрешить ситуацию с глушилкой, намеком на то, что мы влезли не свою лигу? Или это стечение обстоятельств? Не исчерпала ли я свою везучесть? Не совершаю ли я ошибку, экстраполируя легкость, с которой ОО справлялся с трудностями в начале моего путешествия? Или он натолкнулся на неодолимую преграду, которая даже нашей команде не по зубам?

Чтоб отвлечь себя от подобных невеселых мыслей, я решила покопаться глубинах меню палатки. План моего лунного путешествия не предполагал моих ночевок под звездным небом, так что палатку на тренировках я изучала в ознакомительном режиме. Палатку мне показали, на чем наше знакомство и закончилось.

Но, зная методу ОО, можно было предположить, что создающая палатку команда инженеров будет стараться предусмотреть все возможные сценарии её использования. И отсутствие во вложенный в палатку комплект выживания влажных салфеток и лицевых фильтров от лунной пыли только подтверждает сказанное. Тут ничего не поделаешь, у инженеров этом месте слепое пятно — в их мире принцессы не какают и не кашляют кровью, вдохнув бритвенно острые частицы лунного грунта. Очень жалко, что я не принцесса, подумала я, отрывая от байкового поддоспешника последнюю из оставшихся штанин, и делая из неё маску для рта.

В остальном же, создавшие палатку инженеры сумели предусмотреть всё. Даже досуг кукующего в ней человека. Так я решила, долистав меню до пункта «Развлечения» и обнаружив там иконку динамика, подписанную «Звукозаписи». Включив, я услышала знакомое с детства: «Из всех проявлений человеческого творчества самое удивительное и достойное внимания — это книги…»

На секунду я даже испугалась, подумав, что уже слушала эту книгу. Слушать уже слушанное я не буду даже будучи запертой в раздутый воздухом пузырь на Луне. Но, команда не зря ела свой хлеб: после вступления я услышала: Артур Кларк «Свидание с Рамой», и облегченно выдохнула. Этот женский любовный роман в жанре фэнтези (А чем он еще может быть с таким-то названием?) я еще не слушала. С команды сталось бы какую-нибудь нечитаемую муть мне подсунуть — чувство юмора у них хромает на обе ноги.

Те, немногие мои читатели, которые читают старую фантастику уже, наверное, хихикают. И напрасно — роман оказался определенно хорош. И если поначалу я еще рассчитывала на любовную интригу — то потом меня увлекла история исследования посетившего солнечную систему огромного и таинственного космического корабля.

История была хороша еще тем, что позволяла хоть ненадолго отвлечься от моего лунного путешествия. Вот есть же нормальные инопланетные артефакты, с морем и солнцем внутри, думала я, поневоле сравнивая свой лунный трип с комфортабельным и организованным путешествием Джимми Пэка внутри огромного и таинственного корабля чужих.

Звуки становились всё тише, тише и я уснула. На этот раз я проспала часов восемь и проснувшись, долго не могла сообразить где именно я нахожусь. Светящиеся оранжевым стены палатки навевали мысли о материнской о материнской утробе.

Поставив в скафандр один из двух оставшихся картриджей, я выпустила воздух их палатки и поспешила к своей зарядной станции. Аккумулятор Маруси был заряжен на 89 процентов и я потратила несколько минут вставляя его в подготовлено гнездо в своём луноцикле. Скатала и приторочила полотнища солнечных батарей. Собрала и упаковала инструменты. Свернула палатку.

Маруся и раньше, скажем так, не была образцом стиля. А уж навьюченная всем моим скарбом и вовсе стала напоминать верблюда. Особенно, когда сверху взгромоздилась еще и я, развалившись на всей этой груде скарба.

С некоторым стыдом я оглядела оставляемый лагерь. Всюду на реголите были видны следы моей вчерашней активности: провода, отдельные части разобранного китайского ровера, выброшенные мной за ненадобностью кейсы и тому подобный мусор. Искалеченный луноход обиженно взирал на учиненный мной погром своими глазами камерами.

Затаив дыхание я перевела рычаг переключателя в положение один, задействовав первую схему соединения аккумуляторов. Из передачи Дискавери, я помнила что максимальная скорость лунохода составляла 2 км, но надеялась что это ограничение было связанно с трудностью удаленного управления машиной через плохонькую камеру и что я смогу увеличить скорость Маруси, просто подав чуть больше напряжения на движки и уменьшив вдвое вес.

То, что двигатель при этом сгорит я почти не опасалась. Всё что делалось в СССР делалось с настолько большим запасом прочности, что существует уже больше 30 лет после его кончины, продолжая обеспечивать жизнь в России.

Но и рисковать я не собиралась, поэтому собиралась подавать увеличенное напряжение на свои мотор-колеса постепенно. И переведя рычаг на первую передачу, я рассчитывала что Маруся будет двигаться со скоростью пешехода. Тогда как она рванула как ужаленная, подпрыгнув на несколько метров вверх. Я чудом не свалилась, вцепившись, в кучу своего барахла из всех сил. Бешенное жужжание моторов передавалось мне через рему, заставляя вспомнить о зубном кабинете. В голове испуганными птицами бились мысли: «Кажется, я немного переборщила», «Выдержит ли Маруся приземление», «Интересно, а что будет если я включу третью скорость» и «Даже не думай, Даша».

Приземление я пережила. И первое и второе и третье. Я, неслась над равниной, словно порезавшая лапу кошка, из детского стишка. Из той его части, в которой несчастной кошке купили шарики и она шла по дороге только отчасти — а отчасти плавно летела над ней.

Я не кошка, да и летела я не скажу, чтоб уж сильно плавно — но, глядя как уверенно Маруся наматывает на свои рубчатые колеса километр за километром, я приходила во всё большее и большее расположение духа. Я даже принялась напевать себе под нос песенку, давшую Марусе имя: В тропическом лесу купил я дачу, Она была без окон, без дверей, И дали мне еще жену в придачу, Красавицу Марусю без ушей… Пропела от первого, до последнего куплета: Одна нога у ней была короче, Другая деревянная была. Я часто просыпался среди ночи: Зачем ты меня, мама, родила?