Ирина Лобусова - Диббук с Градоначальницкой

Именно 1929 стал годом, когда были официально введены карточки на хлеб. Совнарком принял постановление о семичасовом рабочем дне и отменил шестидневку. Теперь суббота официально стала выходным днем — как и воскресенье.

Также в 1929 году началась повсеместная борьба с пьянством. А в каждом коллективе в обязательном порядке стали организовываться трудовые кружки, посвященные пропаганде борьбы со спиртными напитками. Даже в редакции, где работал Сосновский, кто-то из профкома размахнулся и организовал кружок «Пьянству бой!».

Записались в него все. Первое заседание прошло очень весело. Присутствующие выкрикивали лозунги, вслух читали передовицы газет. Скинулись на членские взносы. А когда через час подустали, решили… сходить за водкой. На что и членские взносы пригодились — в полном объеме.

Несмотря на то что продажи алкоголя стремительно сокращались, водкой торговали из-под полы, и недостатка в спиртном никто не испытывал.

С января 1929 года начался бум на лозунги. Плакатами со всевозможными призывами оклеивались все стены в учреждениях. Они были самые разнообразные: УБЕЙ МУХУ. УВАЖАЙ В ЖЕНЩИНЕ РАБОТНИЦУ. РУКОПОЖАТИЯ ОТМЕНЯЮТСЯ. БЕЗ ДОКЛАДА НЕ ВХОДИТЬ. ГРАЖДАНЕ, УНИЧТОЖИМ ЧАЕВЫЕ — НАСЛЕДИЕ БУРЖУАЗНОГО ВАРВАРСТВА. ЕШЬ МЕДЛЕННО, ТЩАТЕЛЬНО ПЕРЕЖЕВЫВАЯ, ТЫ ПОМОГАЕШЬ ОБЩЕСТВУ. И тому подобное.

Володю страшно раздражали такие агитки. Но об этом нужно было молчать.

Чувствуя, что в мыслях вместо ожидаемого порядка отчетливо проявляется сумбур, Сосновский потянулся к следующему фельетону — про студента. История была следующей.

Жил-был один студент, который организовал артель по постройкам. Все знали, что он махинатор, но доказать ничего не могли. Его даже выбрали в председатели жилкоопа, и сам управдом дрожал перед ним. Чтобы платить как можно меньше денег за коммунальные услуги, этот студент принес справку, что зарабатывает всего 30 рублей, вот с этой суммы и платил за воду, квартиру и электричество. В действительности же его жалованье составляло 200 рублей. А недавно выяснилось следующее. Студент обманывал рабочих артели. Нужно было платить 87 копеек в день, а он платил 35. При 200–300 рабочих он имел 40–50 рублей в день. Когда дело выяснилось, артель закрыли и пропечатали об этом в центральном журнале «Коммунальник». Но до суда дело не дошло.

Студент вернулся в вуз и как рабочий получил хлебную карточку. А правление дома выдало ему справку, что он малоимущий. Вместе с сестрой и матерью студент получал шесть фунтов черного хлеба, который менял потом на белый. И вот об этом надо было написать фельетон…

Схватившись за голову, Володя почти выбежал из редакции. Ноги сами понесли его в ресторан на Дерибасовской.

Туча сидел в отдельном кабинете. Когда Соснов- ского привели к нему, он нахмурился.

— Зачем ты это допустил? — с порога накинулся на него Володя. — Почему она вернулась? Французский бульвар, Ришельевская, Ближние Мельницы. Ей все мало! Такой ты ей друг?!

— Потише, ты… — Туча недоуменно вытаращил на Сосновского глаза.

— Скажи ей, что вышел приказ стрелять на поражение. Ликвидировать банду Алмазной! Она этого добивается?

— За шо ты горло шкрябаешь? Да не знаю я ни за что! — На лице Тучи было искреннее удивление.

Володя заговорил. И рассказал обо всем, что знал.

— Я разберусь, — Туча сжал кулаки. — И если Алмазная за моей спиной. Разберусь. Не знал я об этом.

— Разберись, — Сосновский вышел из кабинета.

По мостовой ветер гнал сухие листья, оставшиеся еще с осени. Было совсем темно.

Подозрения Тучи.

Самозванка.

Перестрелка на Южной.

Труп соседки.

Снова союзники

Таня проснулась поздно. Сквозь неплотно задвинутую занавеску пробивалось яркое солнце — не привычное для зимнего дня. Она неловко повернулась и сразу почувствовала острую боль в шее. Застонав, перекатилась на другой бок. К счастью, шейные позвонки были не повреждены, лишь немного опухла гортань. Да ужасный фиолетово-багровый синяк должен был на долгое время стать ее украшением.

Ничего себе украшение… Таня поднялась с кровати, закуталась в теплую шаль и подошла к большому трюмо. Так и есть. Вспухшая полоса на шее переливалась всеми цветами радуги. Угораздило ж ее, ничего тут не скажешь. Расстроившись вконец, она поплелась в ванную.

Пока Таня плескалась и приходила в себя, Оксана принесла завтрак и горячий чай. И, сев в кресло, дожидалась ее возвращения. Когда Таня вышла, то по лицу поняла, что произошло что-то неладное.

— Изя вчера расстроенный пришел, — начала, вздохнув, Оксана. — Поздно очень. Со мной даже не разговаривал. — Она всхлипнула. — Как тебя на берегу нашли, ходит сам не свой. Все на мне срывается, как будто я в чем виновата.

— Ни в чем ты не виновата, — устало сказала Таня, взяв чашку с чаем. — Время у него сложное. Проблем много. Ты не обращай внимания. Просто не реагируй. И все будет хорошо.

Оксана еще немного пожаловалась на судьбу, потом ушла. А Таня забралась обратно в кровать, закуталась в одеяло и задумалась.

Вот уже вторые сутки она находилась на вилле Тучи. Жизнь ее спасла, можно сказать, одна небольшая случайность — тогда, до нападения, гуляя по берегу моря, Таня действительно не ошиблась: Туча очень переживал, как она воспримет его рассказ о Володе, и втихаря послал следом за ней своего человека. Бедный Туча подумал, что из-за жестокости Сосновского Таня пойдет топиться.

В обычных обстоятельствах она только посмеялась бы этому, а может, и рассердилась. Но в этот раз предусмотрительность Тучи спасла ее жизнь.

Следящий за Таней отвлекся буквально на минутку, а вновь сосредоточившись, вдруг увидел, что его подопечная исчезла. Он бросился по ее следам и обнаружил Таню лежащей на песке, в то время, как какой-то человек в черном плаще пытался задушить ее, обмотав веревкой за шею.

Охранник, не долго раздумывая, выстрелил, но, во-первых, расстояние было слишком большим, а во- вторых, под ногами его был осыпающийся песок, поэтому он промахнулся. Но звука выстрела было достаточно, чтобы спугнуть убийцу. Он бросился бежать. Догонять его было бессмысленно, и охранник рванул к Тане. Она была без сознания, но еще жива. На шее была веревочная петля. Охранник отнес Таню обратно на виллу и поднял тревогу. Туча моментально послал людей на поиск убийцы, но это ни к чему не привело — он исчез.

Снова был вызван доктор. Слава богу, на этот раз прогноз был обнадеживающий — позвонки не были задеты, и в общем, ничего страшного для Тани не произошло, а синяк на шее она вполне могла пережить. Так, во всяком случае, подумал Туча.