Ирина Лобусова - Диббук с Градоначальницкой

— А ты? — Таня смотрела на него прямо, в упор.

— Глафира Чернова мертва, — Володя выдержал ее взгляд. — Труп нашли на стройке селекционного института возле Ивановского переезда.

— Как она умерла? — Похоже, Таня не удивилась.

— Ей отрезали голову, — жестко произнес Володя. Таня вздрогнула. Разговор продавщицы и ее подруги в магазине сразу всплыл из памяти. Неужели они говорили об этом? Странно, девушка, о которой они упоминали, вроде была молода. А Глафира Чернова — женщина в возрасте. Надо бы уточнить.

— Ты теперь в милиции работаешь? — нахмурилась Таня.

— Нет. По-прежнему в газете. «Знамя коммунизма» называется. — Сосновский криво усмехнулся. — Просто есть одно расследование. Им я и занимаюсь. Ладно потом расскажу.

«Потом расскажу», — все внутри Тани вдруг сладко замерло и… рухнуло. Неужели на нее так подействовало это завуалированное обещание Володи снова встретиться с ней?

— Мы должны проникнуть в квартиру, — Сосновский прервал поток ее мыслей.

— Нас перестреляют, — Таня покачала головой, — мы не знаем ни кто они, ни сколько их.

— Не перестреляют. Похоже, там никого нет. Первый этаж. Можно уйти через окно.

— Откуда у тебя оружие? — спросила Таня вдруг.

— Взял у друга, — коротко ответил Володя и искоса посмотрел на нее. К счастью, она была слишком потрясена, чтобы выяснять хоть что-то о его друзьях.

В этот момент оба почувствовали какой-то сильный, едкий запах. А из щелей и дыр разбитой двери стали просачиваться клочья дыма.

— Они подожгли квартиру! — закричал Сосновский, вскакивая на ноги, и принялся стрелять в замок. Выстрелов в ответ не последовало. Поджог квартиры действительно означал, что тех, кто стрелял в них, уже там нет.

Сбив замок ударом ноги, Володя распахнул дверь и бросился вперед. Таня побежала за ним.

Внутри все было затянуто дымом. Он стелился из комнаты прямо по коридору, дверь в которую была распахнута. Володя и Таня рванули вперед.

Посреди комнаты бушевал пожар. Тот, кто отстреливался, поджег какие-то книги, газеты, свалив все это прямо на пол.

— Срывай шторы, сбивай огонь! — закричал Сосновский.

Они сорвали с окон тяжелые портьеры, вместе с тканью вырвав карнизы прямо с креплениями, и принялись сбивать пламя. Таня задыхалась, по лицу ее текли слезы. Загорелся подол юбки. Володя изо всех сил начал бить ее по ногам. Таня упала, ударившись о какую-то мебель, но огонь погас. Снова поднявшись, она бросилась на пламя.

Наконец пожар был потушен. Оба были измазаны сажей и покрыты копотью, оба дышали с трудом. Двигаясь как в полусне, Володя подошел к окнам и распахнул их, сбив вазоны с цветами. Перегнувшись через подоконник, он страшно закашлялся. Увидев графин похоже с водой, Таня быстро схватила его, плеснула жидкость в стакан. Руки ее дрожали от пережитого напряжения. Володя жадно, в два глотка, выпил воду, и кашель прекратился.

— Идем, — повернулся он к ней, — надо посмотреть, не подожгли ли они всю квартиру.

— Зачем они это сделали? — не понимала Таня.

— Наверняка хотели что-то скрыть. Вот мы и должны выяснить что.

Таня прошлась по комнате, аккуратно обходя еще тлеющую кучу горелой бумаги посередине, и вдруг заметила, что шкаф немного отодвинут от стены. Она заглянула туда. Резкий крик вырвался помимо ее воли — и это несмотря на то, что она в своей жизни достаточно видела смертей. Володя бросился к Тане.

За отодвинутым от стены шкафом в луже еще свежей крови лежал труп пожилой женщины. На ней был длинный халат из ярко-алого плюша, отороченный мехом. На ногах — черные кожаные тапочки. Седые волосы женщины были закручены на бумажные папильотки, а на лице толстым слоем блестел крем.

Судя по лицу женщины, ей было между 50 и 60 годами. В широко раскрытых глазах застыл ужас. Горло ее было глубоко перерезано — буквально от уха до уха. Из страшной раны вытекло очень много крови. Труп лежал на спине, неестественно прямо вытянув руки и ноги. Создавалось впечатление, что его специально так уложили.

— Подожгли, чтобы скрыть тело, — мрачно прокомментировал Володя, — рассудили, что дом старый, камышовые перекрытия. Вспыхнет, как спичка! А потом уже никто не будет разбираться.

— Но мы же были под дверью… — засомневалась Таня.

— Наверняка решили, что мы побежали за подмогой. Они ведь явно слышали, что стрелял только один человек. Подумали — один не сунется. Задержись мы хоть немного, и дом действительно бы вспыхнул, а их расчеты оправдались бы. Вспомни, как тут все горело, когда мы вошли.

— Кто эта женщина? — спросила Таня.

— Скорей всего соседка Черновой, Софья Землянская, — ответил Володя. — Та самая, которая заявила об исчезновении подруги! Кстати, непонятно, где сын Черновой.

Они быстро прошлись по квартире. Все комнаты были открыты, а внутри никого не было.

— Надо уходить, — сказал Володя, когда они вновь вернулись в комнату, где был пожар. — Выстрелы наверняка привлекли внимание, и сюда уже едет наряд милиции.

— Да, лучше с ними не встречаться, — вздохнула Таня, — мы же ничего не объясним.

— Идем, — Сосновский схватил ее за руку.

В этот момент раздался трезвон в дверь. Володя быстро выпрыгнул в окно и помог выбраться Тане. Вместе они ринулись вниз по Южной.

Откровенный разговор.

Ненависть к ресторану «Парус».

Сотрудник ГПУ Сандольский.

Банкет в «Парусе»

Остановились отдышаться, только когда Южная была уже далеко. Оба, и Володя и Таня, представляли собой печальное зрелище — перепачканные сажей, в обугленной одежде. Юбка Тани вообще выглядела ужасно.

— В таком виде мы не можем ходить по улицам! — рассмеялся Сосновский. — Нас арестуют, причем обоих. А тебе это совсем ни к чему.

— Ты о чем? — насторожилась Таня.

— Да так, просто… — он отвел глаза в сторону.

— Мне, конечно, все равно, что ты обо мне думаешь, — с достоинством произнесла Таня, прекрасно понимая мысли Володи, ведь она всегда умела их читать. — Но давай сразу расставим все точки над «і». Я больше не занимаюсь криминалом. Я ушла из этого мира, ушла навсегда. А то, что ты слышал… Под моим именем действует самозванка. И я очень заинтересована в том, чтобы ее найти.

— Что ты такое говоришь? — Сосновский как-то по-бабьи всплеснул руками, но на его лице вдруг проступило ярко выраженное облегчение.

— То, что ты хотел услышать, — усмехнулась Таня. — Я ведь прекрасно поняла твои вопросы про оружие. И ты так доблестно спасал меня от милиции! Ну прямо настоящий рыцарь. А ведь на самом-то деле ты думал, что я стала убийцей и снова вернулась к налетам.