Шерри Томас - Незыблемые выси

Все выпили чай. Кашкари и Тит поговорили о бронированных колесницах, а Иоланта тем

временем расспрашивала учителя Хейвуда о его жизни в Париже.

– Я очень полюбил булочную за углом. Их пирожные напоминают мне те, что мы

покупали в кондитерской миссис Хиндерстоун. Помнишь ее?

– Разумеется. Одно из моих любимейших мест в Деламере.

– Внутри есть надпись, ты ее обожала, раньше там был книжный, теперь его уже нет, а

надпись осталась.

– «Книги о черной магии можно найти в подвале, бесплатно. Обнаружив подвал,

пожалуйста, покормите призрачное чудище внутри. С уважением, Е. Константинос».

– Да, именно эта. Ты всегда над ней смеялась. И всегда понимала, что это шутка.

Учитель улыбнулся, вспоминая ее малышкой. Сердце Иоланты сжалось.

– Вы ходили в кондитерскую, потому что там познакомились с леди Калистой?

– Нет, я просто любил наблюдать, как расцветает твое личико, когда ты ступаешь на

порог. Те же лакомства продавались и в других местах, но для тебя магазинчик миссис

Хиндерстоун был единственным. Ты обожала сидеть за одним и тем же столиком у окна и

наблюдать за прохожими на Университетской аллее.

– Однажды мы туда вернемся, – в порыве пообещала она. – Как-нибудь, когда все

закончится, мы попросим у его высочества особое разрешение вернуть ваше прежнее

профессорское звание. Тогда вы снова сможете преподавать, и может, я даже буду у вас учиться,

если сумею поступить.

– Давай и на это попросим особое разрешение, – подхватил Хейвуд, воодушевленный

идеей.

Иоланта рассмеялась:

– А еще мы вернем свой старый дом. И все будет, словно… словно…

42

http://lady.webnice.ru

Шерри Томас «Незыблемые выси»

До нее дошло, как глупо звучат ее слова. Как можно притворяться, будто все по-

прежнему, когда теперь они оба знают, что столь чудесный для Иоланты устроенный быт для

учителя был источником боли и разочарования?

Он положил руку ей на плечо:

– Да, так и сделаем, если это вообще возможно. Те дни были счастливейшими в моей

жизни. Я с трепетом вновь войду в Консерваторию, вернусь в старый дом, а вы все будете ходить

на мои уроки уже повзрослевшие.

Иоланта взяла руки Хейвуда в свои, одновременно переполняемая радостью и печалью:

– Спасибо. Это здорово.

Некоторое время они молчали. И только теперь она поняла, что в лаборатории воцарилась

тишина, а Тит с Кашкари смотрят на них, первый мечтательно и грустно, второй же…

Кашкари смотрел на нее с горечью.

Он быстро повернулся к Титу:

– Последние сутки тянутся бесконечно, я вымотался. Можно поскорее пойти в гостиницу?

– Конечно. Я перенесу тебя туда. Учитель Хейвуд, вы можете оставаться здесь сколько

захотите. Я зайду за вами позже.

Хейвуд поднялся:

– Нет, сир. Сегодня вы и так совершили слишком много скачков. Я тоже иду. – Он еще раз

обнял Иоланту. – Я так счастлив, что ты цела.

Она расцеловала его в обе щеки:

– Я тоже. До завтра.

Пока учитель и Кашкари ждали снаружи, Тит прижался губами ко лбу Иоланты.

– Я принесу тебе ужин, – пообещал он.

– Я уже поела, – напомнила она.

– Знаю, – пробормотал он. И еще раз поцеловал ее перед уходом.

* * *

Гостиница была простенькой и безвкусно обставленной, зато теплой и там прилично

кормили – Тит уже имел возможность удостовериться в качестве еды, иногда покупая для себя

суп и сэндвич.

Время близилось к ночи. Хозяин заявил новым постояльцам, что лучше поторопиться,

если они желают поесть. Поклонившись Титу, Хейвуд поспешил в таверну.

– Не могли бы вы собрать мне немного еды в корзинку? Я не голоден сейчас, но, может,

проголодаюсь позже, – сказал Тит.

– Это можно, – ответил хозяин с сильным шотландским акцентом. – Принести в номер,

сэр, или будете ждать?

– Подожду.

– А вы, юноша, желаете чего-нибудь? – обратился шотландец к Кашкари.

– Благодарю, не нужно, – пробормотал он и посмотрел на Тита: – Можно с тобой

переговорить?

От серьезности его тона скрутило живот.

– Да, давай.

Они вышли в густой туман.

Кашкари очертил звуконепроницаемый круг. Тит сунул руки в карманы и постарался

унять дрожь – одежда, которой еле хватало, чтобы согреться в Париже, здесь, при почти

арктической температуре самой северо-западной точки Шотландии, грела не лучше листа

бумаги.

Кашкари одолжил в лаборатории немагическую одежду и сейчас наверняка тоже мерз, но

будто не чувствовал уколов ледяного воздуха.

43

http://lady.webnice.ru

Шерри Томас «Незыблемые выси»

– Перед тем как покинуть Луксор сегодня, ты спросил, не видел ли я вещих снов, о

которых тебе стоит знать.

– И ты ответил, что сообщишь мне, если их увидишь.

В тусклом свете висевшего над дверью фонаря лицо Кашкари то расплывалось в тумане,

то снова появлялось.

– Сегодня утром я видел сон.

Морозная дымка проникла сквозь все слои одежды, сжимая Тита в своих безжалостных

объятиях.

– Я так и думал.

– Сон не был счастливым, и я проснулся в надежде, что забуду его. Иногда у меня

случаются кошмары, как и у всех. Обычный сон вскоре забывается, а пророческий становится

еще четче и подробнее. – Кашкари поскреб носком ботинка по траве. – И этот не исчез.

Жуткий холод с каждой секундой лишь усиливался.

– Ты предсказал чью-то гибель? – услышал Тит собственный голос.

Кашкари смутился:

– Как ты догадался?

Тит видел уже не туман, а здание Консерватории магических наук и искусств. Студентов

на Университетской аллее. Колокольни. Огромную просторную лужайку. Он видел Фэрфакс,

сидящую на пледе под деревом седмичника, окутанного пышной россыпью маленьких нежно-

розовых цветов. Малейший ветерок кружил крошечные лепестки, роняя их на ее плечи и волосы.

Тит никогда не присядет на плед рядом с ней. Они никогда не разделят еду из корзины для

пикника от миссис Хиндерстоун. И он никогда не узнает, как Фэрфакс будет выглядеть через

десять, двадцать, тридцать лет.

– Эту смерть предсказали уже давно, – ответил он. – И приговоренный знает о ней не

первый год.

На лице Кашкари одновременно отразились недоверие и облегчение.

– Ты уверен?

– Да.

– Но… но я только что слышал разговор Фэрфакс с ее опекуном, и мне показалось, что

она не имеет ни малейшего понятия…

Слова Кашкари надолго повисли в воздухе. Что за ерунда?

Затем Тит внезапно схватил его за лацканы, почти приподняв над землей:

– Что ты сказал? Как это Фэрфакс не имеет ни малейшего понятия? Как она связана с

пророческими снами о смерти?

Кашкари выпучил глаза:

– Мне показалось, ты сказал, что она знает.

Тит нетвердо отступил на шаг. Еще на шаг.