Давид Гай - Катарсис

Мы некогда переняли несколько весьма сомнительных верований – например, во всепобеждающую силу правды, в то, что человек от природы добр, рождается таковым, а злым, жестоковыйным делается исключительно из-за обстоятельств. Сплошной перфекционизм. По-прежнему верим: любой выбор лежит между добром и злом, а не между большим и меньшим злом. С течением лет я все сильнее сомневаюсь в первом посыле… “Если долго смотришь в бездну, бездна начинает смотреть на тебя”. Слышно отовсюду: понятия добра и зла наивны, устарели, нравственные критерии? – засуньте их себе в одно место. Гадское время, доказывать обратное что ссать против ветра, да и желания большого уже нет, однако нет-нет и взыграет ретивое, начнешь с пеной у рта спорить, но быстро стихаешь и даже неловко становится за душевный порыв – в глазах окружающих смешон, нелеп…

Первая неделя эксперимента оставляет странное чувство: регулярное глотание таблеток не проясняет мозги – может, потому, что я и так вроде бы все понимаю , меня не требуется от чего-то отлучать, выбивать из меня, словно палкой из пыльного ковра, скопившееся непотребство мыслей; однако в закоулках сознания, затемненных участках накопителя вредоносной информации по-прежнему нет проблеска, прорыва к свету, будто в темной комнате, согласно присловью, упорно ищу черную кошку, зная, что ее здесь нет. Лекции и специальные телепрограммы рождают угнетенное состояние, начинает казаться – все услышанное и увиденное бьет мимо цели, не откладывается там, где положено. Неужто это только со мной? Юл утверждает – и с ней похожее. Пилюли пока не работают или токсикоз слишком силен. Источник телеизлучения превращает новости в вымысел, а вымысел – в историю, – кажется, про вымысел и новости говорил Просперо. Заведомо насаждаемой ложью, враньем пропитаны наши поры, дыхание, одежда, ее можно сменить, но что делать с ядовитыми нейронами… Лео – интересный тип, поинтересуюсь у него по поводу новых ощущений, и вообще, стоит сойтись с ним поближе.

И еще остро-неопровержимо чувствую – поколеблен внутренний баланс, установился после форменного бегства жены с итальянцем, не сразу, конечно, затянулась рана, пришлось выстрадать; и вот теперь присутствие Юл отзывается новым, неизведанным, лучше сказать, давно забытым. Смирился с одиночеством, постепенно обрел в нем покой и даже отраду, но Юл, сама того не ведая, тукает в висок – нельзя быть одному, ни в коем случае, запрещено.

Пятница в Славишии – выходной, уже давно страна отдыхает три дня в неделю, а работает, вернее, делает вид, – четыре. И у нас в пансионате пятница – выходной, безраздельно отдан, как и повсюду, физкультуре: турники, бассейн, волейбольные и баскетбольные площадки – в зале и под открытым небом, и даже футбольное поле. Приняли таблетки – и вперед, укреплять дряблые мышцы, быть готовыми к труду и обороне. Благодать! Да только лажа все это – будто только в здоровом теле пребывает здоровый дух. Вспоминаю кем-то описанную назидательную историю: жил-был мужик огромадной силищи, руками мог вырвать из земли дерево с корнем, и на том самом дереве удавился от душевной боли. Так-то вот.

…Юл предпочла бассейн, потащила с собой Дана, тот отнекивался – не хотел ударить лицом в грязь: плавал он как топор, едва держался на воде. Водобоязнь пришла в раннем детстве: каждое мытье головы сопровождалось воспалением среднего уха, туда попадала вода (врожденный дефект) со всеми вытекающими последствиями – стреляющей болью, слезами, закапыванием камфорного масла. Отец брал его на руки, качал, произнося нараспев: “А-а, а-а, Данечка, а-а, а-а маленький…” Так продолжалось до тех пор, пока известный столичный врач-отоларинголог, огромный мужик-заика, не установил врожденную причину заболевания. Мальчик стал оберегать уши от попадания воды – какое уж тут плавание… Рассказывать об этом Юл он не захотел и наблюдал за ней с бортика бассейна.

В открытом голубом купальнике она выглядела обворожительно – мужчины, от юнцов и до пожилых, извертели шеями, да и женщины окидывали фигуру Юл, плотную, с крепкими лядвиями без намека на целлюлит, тайно-завидущими взглядами. Посмотреть было на что. Дан представил, что они в постели, воображение рисовало одну заманчивую картину за другой. “Приглашу к себе выпить, а там по обстоятельствам”, решил и ощутил нервическую дрожь, чего с ним давненько не случалось.

…Вечером гуляли привычным, дозволенным маршрутом, Дан приобнял ее за талию, слегка прижал к себе, щеки их соприкоснулись.

– Юля, есть предложение… – и не договорил – она перебила:

– Ты почему не бреешься? Нарочно или так нравится? Я небритых не люблю. Небритый ты старше выглядишь, седина проступает.

– Признаюсь: надоело бриться и бороться, – грустно усмехнулся.

– А бороться при чем здесь? Я эти вещи не связываю. Странный ты, Дан, какой-то. – Поглядела недоверчиво и даже слегка обидчиво, будто ее спутник специально задал поставившую в тупик задачку.

– Это я так, к слову. Бреюсь действительно через день, а то и через два. Кайфа не чувствую водить “жиллеттом” по мыльной физиономии. Раньше любил, теперь чуть ли не в тягость. Хотел бороду отпустить, глянул в зеркало и раздумал – стариком выгляжу.

– Вот и я о том же.

– Раз ты небритых не воспринимаешь, обязуюсь исправиться. А на счет бороться… Знаешь, Юля, с годами желание что-то доказывать, отстаивать ослабевает. Это как потенция у мужчин. Все равно никого ни в чем не переубедишь, люди – они упрямы в предрассудках.

– А как же твой роман, ну, который секретный, разве не борьба была, ты ведь рисковал. А сейчас, что же, лапки кверху?

– Не совсем так. Иначе не приехал бы сюда. Это особая тема… Юля, есть предложение.., – вернулся к началу разговора.

– Я не Юля, я Юлиана. Редкое имя, правда?

– Действительно, редкое, – согласился.

– Древнегреческое. Означает – “кудрявая”.

– И где твои кудри? – инстинктивно погладил ее гладкие волосы с мелкими завитушками по концам.

– Были да сплыли. Изменила прическу.

– А как на счет остальных соответствий имени?

– В моем гороскопе сказано: натура эмоциональная, с развитым чувством долга, высокой ответственностью. Характер достаточно упрямый и своенравный. Личность сильная и совершенно независимая. Переубедить Юлиану в чем-либо практически невозможно, ибо не склонна вникать в аргументацию собеседника и не переносит малейшего давления. Юлиана крайне субъективна и привыкла доверять только своему собственному мнению. Помимо этого, не амбициозна и отличается даже слегка заниженной самооценкой. Однако при этом терпеть не может малейшей критики в свой адрес. Плюс крайне доверчива и ранима, остро переживает малейшие обиды и не прощает предательства. Вот такая она…