Поэзия Золотой Орды

Действительно, исходное тюркское значение слова «орда» — это вовсе не движущееся кочевое войско, но — кочевое жилище, юрта (юрт — орд). Именно из этого значения впоследствии проистекло новое значение этого слова — «ставка хана, правителя» [1] Юдин В. П. Орды: Белая, Синяя, Серая, Золотая… // Казахстан, Средняя и Центральная Азия в XVI-XVIII вв. Алма-Ата, 1983. С. 116-117. .

Золотая юрта, по традиции, ставилась для верховных властителей степей: известно о существовании золотой юрты у самого Чингисхана и монгольских ильханов Ирана. В Улусе Джучи золотую юрту первым, как считается, завел у себя только Узбек-хан, правивший в 1312—1341 годах. Эту юрту восхищенный очевидец, объездивший весь мир, и видавший виды арабский путешественник Ибн Баттута описывает так:

В пятницу, после молитвы он (Узбек-хан) садится в шатер, называемый золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он [состоит] из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листками. Посредине его деревянный престол, обложенный серебряными позолоченными листками: ножки его из чистого серебра, а верх его усыпан драгоценными камнями.

Эта утонченная роскошь кочевой культуры, не вовсе чуждой достижениям древних оседлых цивилизаций, была известна современникам и ранее, хотя бы из свидетельств путешественников XIII века. Еще китайский советник Елюй Чуцай прививал Чингисхану вкус к грамотному государственному управлению, наукам и искусствам. О главной ставке Мунке-хана в Каракоруме, где работали многие восточные и западные мастера, в том числе и некий Гильом Парижский, Н. Карамзин пишет:

Сей Гильйом сделал для Хана огромное серебряное дерево, утвержденное на четырех серебряных львах, которые служили чанами в пиршествах: кумыс, мед, пиво и вино подымались из них до вершины дерева и лились сквозь отверстый зев двух вызолоченных драконов на землю в большие сосуды; на дереве стоял крылатый Ангел и трубил в трубу, когда надлежало гостям пить.

Моголы вообще любили художников, обязанные сим новым для них вкусом мудрому правлению бессмертного Иличутсая, о коем мы выше упоминали и который, быв долгое время Министром Чингисхана и преемника его, ревностно старался образовать их подданных: спас жизнь многих ученых Китайцев, основал училища, вместе с Математиками Арабскими и Персидскими сочинил Календарь для Моголов, сам переводил книги, чертил географические карты, покровительствовал художникам; и когда умер, то завистники сего великого мужа, к стыду своему, нашли у него, вместо предполагаемых сокровищ, множество рукописных творений о науке править Государством, об Астрономии, Истории, Медицине и земледелии.

Джучи, давший имя Великому государству, погиб на охоте в 1227 году — за полгода до смерти самого Чингисхана. Покорение древних земель кипчаков, волжских булгар, Руси и Восточной Европы пало на долю сына Джучи и внука Чингисхана — Бату. Возглавляя самое боеспособное в мире войско и лучшую в мире разведку, он бы в точности воплотил замысел своего великого деда, если бы не стечение обстоятельств, только и спасшее если не Русь, то Западную Европу от монгольского нашествия. Победоносно дойдя до берегов Адриатического моря в 1242 году и услышав там о смерти великого кагана Удэгея в далекой Монголии, войска повернули назад, ибо монгольские царевичи должны были участвовать в избрании нового великого кагана.

Так завершились вселенские монгольские походы, однако завоеванная ими территория от Адриатики до Тихого океана была столь огромна, а число покоренных народов столь велико, что управление этой новой империей потребовало от них и их тюркских преемников уже не столько военного, сколько постоянного политического, законодательного внимания.

Сам Бату-хан, которого на Руси называли Батыем, а в тюркской степи Саин-ханом [2] Саин — справедливый. , еще на Адриатике не поладил с другими царевичами-чингизидами [3] После того как великим каганом был избран личный враг Бату царевич Гуюк, отношения между Бату и Гуюком обострились до предела. Лишь ранняя смерть Гуюка помогла избежать междоусобной войны. . Как сообщают некоторые историки, он избрал своей первой ставкой город Булгар, или, по русским летописям, «Город Ибрагима» — Бряхимов. Именно там, в ста двадцати километрах от Казани вниз по Волге, недалеко от устья Камы существует архитектурно-исторический заповедник «Великие Болгары», где можно и сегодня видеть величественные образцы зодчества эпохи расцвета Золотой Орды.

Номинально Бату, как государь Улуса Джучи, подчинялся великому монгольскому кагану Менгу, однако кандидатура Менгу была выбором самого Бату-хана, так что фактическая самостоятельность Улуса Джучи — будущей Золотой Орды — была обеспечена с самого начала. Хотя ханский трон, согласно заветам Чингисхана, имели право занимать только ханы его крови, собственно этническо-монгольский элемент в Золотой Орде сравнительно быстро растворился среди других, по преимуществу тюркских народностей. То же самое произошло и с элементами монгольской культуры, которые на протяжении веков сохранялись разве что в дворцовом этикете и обиходе золотоордынских ханов.

Причину остановки Бату-хана именно в Волжской Булгарии, чье мусульманское население является прямыми предками казанских татар, видят не только в том, что эта страна, привыкшая к тому времени к четырехвековой государственной независимости, была в XIII веке ареной постоянных антимонгольских мятежей. Гораздо важнее то, что, будучи древней житницей Средней Волги, снабжавшей в трудные годы зерном и соседнюю Суздальскую Русь, Волжская Булгария обеспечивала изможденные походами войска Бату необходимым фуражом для тысяч и тысяч монгольских коней [4] Восстания в Волжской Булгарии продолжались на протяжении всего XIII века: известно, что карательная экспедиция хана Менгу- Тимура против восстания булгарского воеводы Бачмана продолжалась целых два года, а было это через десятилетия после монгольского нашествия. — Р. Б. .

Позднее Бату-хан перенес столицу в город, получивший название Сарай-Бату — близ современной Астрахани, откуда и правил Великим государством до самой своей смерти в 1255 году.

Русское название «Золотая Орда» впоследствии относилось именно к городам Сарай-Бату и новой, расцветшей уже после смерти Бату-хана столице государства Сарай-Берке, куда русские князья в числе других ездили за ярлыками на княжение.

Эта необходимость, главным образом, и рисуется как самая непосильная тягота «ордынского ига». Исторически, удельные русские князья либо не имели над собой верховной светской власти, либо не подчинялись ей, что было причиной бесконечных междоусобиц. Русский классический историк С. М. Соловьев приводит такую беспристрастную арифметику всех, и западных и восточных, нашествий на русские княжества в золотоордынскую эпоху: