Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

-- Садись сюда и не подглядывай, -- она усадила Леонида на одну из скамеек, а сама зашла к нему за спину. Через мгновение возникла вновь, с огромным свёртком прямоугольной формы.

-- Поздравляю тебя с днём рождения! Желаю не останавливаться в своём творчестве и радовать новыми работами! -- она была торжественна и немногословна, после чего взгромоздила ему на колени свой сюрприз. Он оказался нелёгким. Лёня даже боялся подумать, как она притащила его сюда, вслед за ним, и спрятала, словно точно знала, где он окажется. Это было нечто из оперы про "рояль в кустах". Да, впрочем, не всё ли равно. Он развернул обёрточную бумагу. Перед ним оказался деревянный ящик, выполненный из массива дорогого дерева, лакированный с причудливыми, медными застёжками. Этюдник. К тому же не пустой, а, судя по весу, заполненный под завязку. Так и есть. Откинув защёлки, он обнаружил там всё, что нужно для художника. Краски, кисти, карандаши, мастихин.

-- Спасибо огромное. Это дорогой подарок! -- он был счастлив. Конечно, не из-за подарка, а от того внимания, которое обрушила на него девушка.

-- Только обещай мне, что продолжишь рисовать, и ни при каких обстоятельствах не оставишь это занятие! -- торжественно заявила она.

-- Обещаю. Теперь-то точно не оставлю. Ты как муза, толкаешь меня на творчество, -- засмеялся Лёня, и он был недалёк от истины. Теперь ему не терпелось рисовать как никогда. Хотелось создавать что-то новое, то, что придавало смысл жизни.

-- Ты добрый человек, -- медленно, словно в раздумьях, произнесла Хельга, глядя прямо в его глаза. Притом сказала так, что было непонятно, вопрос это или утверждение. Лёня пожал плечами.

-- И ты не можешь обидеть ни одного живого существа на этой планете, -- опять эта нейтральная интонация, сбивающая с толку.

-- Не могу, -- честно признался Лёня. К чему это она клонит? Он сосредоточился и немного напрягся. Но девушка, наоборот, сбросив оковы размышлений, встрепенулась, и хитрая улыбка мелькнула на её лице.

-- А чёрного короля?

-- Какого ещё короля? -- не понял он.

-- А вот такого, -- Хельга вспорхнула и переметнулась к одному из столов, где стояла шахматная доска с расставленными фигурами, как будто игроки, не закончив партию, срочно покинули это место.

-- Умеешь играть в шахматы?

-- Умею, конечно. И очень даже неплохо.

-- Доиграем? -- Хельга взяла со стола две пешки разного цвета и спрятала за спиной. -- Какая?

Лёня показал на правую руку. В ней оказалась белая фигура.

-- Белые смелые. Твой ход, -- как ни в чём не бывало заявила Хельга, даже не глядя на доску, а пристально посмотрела на него. Он, по-деловому подбоченившись, оценил позиции, белых фигур было откровенно маловато. Их король одиноко жался в углу, и срок его жизни в этой партии, кажется, уже был отмерен. Лёня усмехнулся и иронично констатировал:

-- Что тут доигрывать? Хитренькая, белые уже почти продули. Ферзя нет. Король зажат со всех сторон. По-честному, надо начинать заново...

-- Не всё же время начинать заново. Иногда стоит попытаться найти выход из трудной ситуации, как бы она тяжела ни была. Давай, попробуем поменяться сторонами, -- девушка без колебания развернула доску и передвинула фигуру, теперь уже своего, белого короля, на клетку вперёд. Леонид решил поддержать, внутри загорелось желание наказать зарвавшегося игрока, иностранку, которая посмела поставить под сомнение его способность играть в шахматы. Он решительно стал двигать свою армию, пытаясь взять в окружение остатки сопротивляющихся белых.

-- Знаешь, как появилась эта игра? -- спросила между делом Хельга.

-- Кажется, в древней Индии. Больше ничего не знаю, -- ответил он.

-- Когда-то давно Индией правил мудрый раджа. Всё хорошо было в его владениях. Страна процветала, народ сытый и одетый. Ни войн, ни катаклизмов. Хорошее время. И было у него два сына. Близнецы. Вылитые, как две капли воды. Ни в чём друг другу не уступали. Сильные, красивые, умные. И повелось между братьями с детства соперничество. Каждый хотел хоть немного, но быть лучше или удачливее другого. И оба преуспели, что в искусстве, науке или в военном деле. Когда, они выросли, получили от отца земли, от моря до моря. Каждому по равной доле. И чтоб хоть как-то отличаться друг от друга, порешили между собой, иметь каждому по своему флагу. И, конечно, выбрали самое кардинальное решение, полотнища белого и чёрного цвета. А в остальном отличий по-прежнему не было. Правил каждый своей землёй и людьми, не хуже, чем другой. Но появилось между ними соперничество. Споры порой возникали нешуточные. А так как братья уже обзавелись своими армиями, отец на старости призадумался, как бы чего плохого не вышло, когда он умрёт, и сыновья останутся один на один. И вот, когда пришёл срок, зовёт отец их к себе и показывает доску с фигурами. Теперь, говорит, будете все споры между собой решать за этой доской, и нигде более. Поклялись братья перед отцом и приняли его наказ.

-- Понятно, армия в миниатюре. Удавалось им решать споры?

-- Конечно. Но и доска была не такая, как сейчас. Шестьдесят на шестьдесят.

-- Это что же, три тысячи шестьсот клеток? -- посчитал тут же Леонид.

-- Да. Двадцать четыре ряда солдат, с каждой стороны. И рангов у фигур было больше. Пешки делились на лёгкую и тяжёлую пехоту. А помимо слонов, конницы и тур по флангам, перед королём и ферзём ставилось каре гвардейцев. Каждый вид войск мог ходить исключительно по своим правилам. И была там бессмертная фигура, которая могла появляться на любой клетке доски, принося вред или пользу любой из сторон.

-- И как же её звали?

-- Уже не помню, -- отмахнулась Хельга.

-- А не многовато, для такой партии? Одно игровое поле чего стоит. Так можно долго сражаться, -- задумался вслух Лёня.

-- Так и было. Игра проходила при множестве придворных советников, со сменами на отдых. Создавались целые стратегии, одновременно на разных участках поля. Сражение затягивалось иногда на несколько дней. А чтоб было проще, начинали ходить сразу по восемь фигур подряд.

-- Да-а-а, никогда не слышал об этом, -- протянул Леонид. -- А ты откуда знаешь такие подробности?

Хельга замолчала, как бы задумавшись, затем махнула рукой:

-- Изучали в университете. В нашем. У вас такое не проходят.

После этого она двинула короля прямо в центр Леонидовых белых пешек. Опрометчиво и самоубийственно. Лёне даже показалось, что она двигает фигуру просто так, заботясь лишь о том, как протянуть время. Он тут же поспешил вывести своего ферзя на открытую диагональ, для очевидного, завершающего удара, и победоносно посмотрел на соперницу: