Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

Лёня тоже ощущал себя частью социума и уже через пару дней, вполне влившись в коллектив, непринужденно участвовал в его жизни, делах и отдыхе. Днём, как правило, это были работы по хозяйству. Не всегда приятные или лёгкие, такие как занятия в огороде или на кухне, но в разговорах с шутками и прибаутками и такая работа спорилась.

Вечером же территория Центра преображалась и становилась даже чем-то похожей на закрытый клуб людей по интересам. Горели огни, иногда звучала музыка. Пациенты забывали, кто они такие, и превращались в простых людей. Конкурсы, викторины, спортивные состязания, всё проходило достаточно насыщенно и непринуждённо. Без всяких алкогольного и наркотического дурмана, народ пел, танцевал и веселился. Возможно, это был хороший метод реабилитации. Люди учились жить по-новому.

Однажды к ним поступил новичок. Он появился вечером. Необычайно худой, можно сказать истощённый, молодой человек, лет двадцати пяти. Его глаза с длинными ресницами не выражали вовсе никаких эмоций, по которым можно было судить о характере человека. Он, словно равнодушный призрак, появился на одном из послеобеденных собраний. Тихо зашёл в актовый зал, где проходила беседа с психологом, и бесшумно занял место в дальнем ряду. Однако мимо взора Натальи Фёдоровны ускользнуть не сумел, она профессионально определила новенького и тут же отвлеклась на него:

-- Молодой человек, здравствуйте! Вы ведь вновь прибывший?

Парень, уже было усевшийся на своё место, вскочил и, неловко сутулясь, кивнул всем телом.

-- Тогда попрошу Вас пройти сюда к нам и представиться, -- Наталья Фёдоровна была безжалостна.

Он обречённо вздохнул и стал просачиваться меж рядов ближе к сцене. Делал он это не спеша, словно рассчитывая на то, что все внезапно забудут про его существование, но аудитория терпеливо ждала. Он просто не знал, что здесь было традицией так поступать с новенькими. Его ждала принятая в таких случаях беседа с психологом. Не просто беседа, а по большому счёту допрос, на котором объект должен был признаться чуть ли не во всех грехах, и если он это не желал делать или скрывал некоторые детали своего прошлого, социум раскусывал его и всячески предавал негласному презрению, отчего человек моментом переходил в разряд "белой вороны". Лучше было действительно признаваться. И чем печальнее и ужаснее была твоя история, тем добрее относилось к тебе сообщество братьев по несчастью.

-- Здравствуйте, меня зовут Крылов Александр, -- заявил молодой человек и как-то обречённо обвёл взглядом зал, словно это был суд инквизиторов. Психолог наклонилась к нему и доверительно проговорила:

-- Ну, Александр, рассказывайте, что Вас привело к нам?

Леонид, сидевший в первом ряду, заметил в глазах парня необычайную тоску. Ему явно было не по душе что-либо рассказывать про себя. Он пожал плечами и, глядя в сторону, произнёс:

-- А чего рассказывать? Отец сюда привёл.

-- То есть Вы пришли сюда не по своей воле? -- подозрительно прищурила взгляд Наталья Фёдоровна. Парень промолчал. Аудитория негромко загудела, молодой человек был явно необычен и не желал общаться, что было несвойственно людям, пришедшим сюда добровольно.

-- Ну, что же, не хотите открывать свои тайны, как хотите. Можете просто посидеть с нами и послушать других, -- миролюбиво закончила разговор психолог и перевела взгляд в зал. -- Кто-нибудь ещё из новеньких хочет поделиться своей историей?

Тут же некий тип, с печатью непростой жизни на лице, поднял руку, изъявляя желание поучаствовать в беседе. Все дружно переключили внимание, и он начал однообразный нудный разговор о том, как опустился на дно бутылки. Такие "откровения" были уже ритуалом, установленным в стенах этого зала, непреклонной и незаменимой Натальей Фёдоровной. Всё сводилось к обыденному описанию спаивания изначально благополучного человека, по крайней мере, представлявшего дело именно так, со слов его самого. Никому, по большому счёту, не была интересна очередная похожая история, и большинство терпеливо дожидалось окончания положенной исповеди, исподтишка поглядывая на часы, предвкушая полдник.

Леонид заметил, что вновь прибывший молодой человек краем глаза косится на него. Казалось, что он хочет что-то спросить. Может, они уже встречались раньше? Где-то сталкивались в пьяной компании? Он сам бросил ответный взгляд и не смог узнать в его чертах какого-либо знакомого. Так они сидели, пока рассказчик не закончил своё повествование, и Наталья Фёдоровна благосклонно не позволила всем разойтись. Большинство так и сделали и с нескрываемым облегчением потянулись к выходу. До полдника было ещё около четверти часа. Лёня не спеша тоже последовал за другими, как вдруг кто-то похлопал его по плечу. Это был Александр.

-- Привет!

Произнесено это было как будто старому знакомому. Лёня ещё раз посмотрел на него.

-- Привет. Мы что, знакомы?

-- Не совсем. Я просто хотел поговорить.

"Странное дело, не хотел ни с кем говорить на тренинге, а тут сам начинает", -- подумал Лёня. -- "И почему со мной? Разве на мне написано "Свободные уши"?

Он остановился, показывая Александру, что готов выслушать его. Тот, скрестив пальцы рук перед собой, медленно подбирая слова, начал осторожно говорить:

-- Видишь ли, я учёный. Нет, скорее всего, исследователь. Самоучка.

-- Вот как? И в какой же области?

-- Я и не знаю... -- Александр запутался сам и теперь пытался запутать собеседника.

"Для научных работ ты, кажется, слишком молод. И выглядишь как-то помято", -- подумал Лёня, разглядывая его.

-- Я открыл новый мир! -- неожиданно признался новоявленный учёный, глядя в глаза Леониду, ожидая от него реакции. Реакция была спокойной.

-- Значит, географ? И где же этот мир?

-- В голове каждого человека! -- Александр многозначительно постучал себе по макушке.

"Э-э, да ты, кажется, ещё и псих", -- подумал Лёня, а вслух произнёс:

-- Эка невидаль. У нас у всех свой мир.

-- Вот именно! Сознание, обременённое телом, не может чувствовать его в полной мере. И этот мир не отдельно для каждого, это сфера, общее пространство для сознания всех людей. Если хочешь, душ!

-- Интересная теория. Я тут, с похмелья, такого насмотрелся, -- посмеялся Лёня и направился в сторону столовой, показывая, что пора перекусить.

-- Я знаю. Потому что я видел тебя там, -- уже вслед произнёс Александр. Леонид медленно развернулся и недоверчиво приблизился к нему, пытаясь разглядеть в его глазах эмоции. Врёт? Шутит?

-- Где ты меня видел?

-- В твоём алкогольном бреду. Там на улице, когда ты останавливал машину с безголовым водителем, а потом припустил за стариком. Я наблюдал из окна. Выходить на улицу не всегда безопасно...

Лёня был поражён и растерян. Как могут его личные переживания стать достоянием посторонних людей? Александр, тем временем, продолжал сыпать новостями: