Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

-- Палыч, откуда в последний раз звонил тебе сын, и в какое время это было? Надо вспомнить всё досконально.

Палыч, преодолевая боль воспоминаний, почти шёпотом сказал:

-- На автозаправке, в сторону аэропорта. За остановкой Ремзавод. Там кафе есть. Последний звонок был после полуночи, а потом...

-- Мне надо найти Часовщика, -- неожиданно прервал его Лёня. Растерянный и задумчивый, теперь он мыслями находился не здесь. Молча встал и, не прощаясь, решительно зашагал прочь, туда, где была остановка. Палыч долго смотрел ему вслед, кажется порываясь что-то сказать, но передумав, вжал голову в плечи и медленно побрёл в другую сторону.

Дом на тихой улице в центре города заслонился от любопытных взоров за огромными стволами развесистого клёна. За невысокой оградой строение, несомненно, выглядело раритетом по сравнению с окружающими его псевдостаринными особняками реставрированных под офисы крупных фирм. Лощёные парадные фасады в стиле начала прошлого века смотрелись очень вычурно. Как-то ненастояще и бутафорски. А вот этот дом цеплял взгляд внимательного прохожего именно своей неброской уютной ухоженностью и ненавязчивостью. Аккуратно покрашенный в белый и синий цвета, с чудом сохранившимися резными наличниками. Ухоженный палисадник. То там, то здесь наблюдались следы хозяйской деятельности. Главное крыльцо с неизменным вензелем О.М. поросло травой, видно было, что им давно не пользовались. Вместо него, в качестве парадной, служила маленькая дверка, по правую сторону.

Лёня прошёл по утоптанной дорожке. Он вглядывался в знакомые детали фронтона дома и, сравнивая их с образами из памяти, пытался убедиться, что ничего не изменилось. Дом как будто несколько осунулся и постарел. Лёня остановился в нерешительности перед ступенями крыльца. Дом молчал.

Лёня осторожно подошёл к двери и толкнул её пальцем. Она оказалась заперта. На откосе виднелась кнопка электрического звонка, которой точно не было в прошлый визит. Лёня нажал её и замер в ожидании. По ту сторону послышались шаги, возня с замком, и, наконец, дверь открылась. Это было разочарование. Вместо ожидаемого Часовщика перед Лёней возникла вполне современная женщина, предпенсионного возраста, с высокой ярко-рыжей причёской. В китайских тапочках и таком же китайском спортивном костюме. Конечно же, он не ожидал её увидеть и пришлось объясниться.

-- Простите, пожалуйста, раньше в этом доме жил... м-м-м.... дедушка. Часовых дел мастер. Не мог бы я его увидеть?

Женщина внимательно посмотрела на незваного гостя и задумчиво промолвила:

-- А откуда Вы решили, что здесь жил какой-то мастер?

Лёня не нашёлся, что ответить.

-- Я живу здесь, сколько себя помню. Этот дом достался мне от моего отца, которому, в свою очередь, он перешёл от деда.

Лёня безнадёжно опустил руки. Единственная ниточка, связывающая его с тем непознанным миром, оборвалась.

-- Простите, видимо, я ошибся адресом, -- Лёня, явно расстроенный, повернулся и пошёл прочь.

-- Мужчина, подождите, -- женщина нагнала его и придержала за руку. -- Видите ли, я привыкла, что сюда приходит много людей. В основном, коммерсанты, риелторы, и из администрации. Все конечно, по единственному вопросу. Неудивительно, домик с землёй в очень престижном месте стоит, больших денег. Я уже привыкла к их визитам и, честно говоря, всегда даю от ворот поворот. Этот дом я не продам, ни при каких условиях. Он дорог мне как наследство предков.

-- Я не коммерсант.

-- Знаю. Просто Вы уже не первый человек, который ищет здесь некого часовщика.

-- Вот как!? И давно это было?

Женщина задумалась, покачала головой, развела руками и промолвила:

-- Лет сто назад.

Тут уже настал черёд Лёни разводить руками.

-- Эту историю рассказал мне отец, а ему -- его бабка, -- продолжала женщина. -- Однажды сюда пришёл какой-то душевнобольной, который умолял его пустить в дом, якобы здесь он должен встретиться с мастером по часам. Он хотел, чтоб тот вернул ему жену.

Женщина помолчала, словно думая, стоит ли говорить дальше, но потом продолжила:

-- У нас в поколении никто не занимался такой профессией. И чужую жену никто не уводил. Несколько раз ему было сказано про это, но мужчина упорно продолжал настаивать и стал досаждать. Просто ломился в ворота. Тогда мой дед спустил на него свору собак. Несчастный рыдал, но, кажется, был не в себе. Кое-как прогнали. На следующий день его нашли утопшим в Каме. Бросился с моста. Вот так.

Минуту Лёня и женщина молчали, пытаясь представить эту драму столетней давности. Хозяйка явно пребывала в некой тревоге:

-- Скажите теперь, пожалуйста, что всё это значит? Наверно, я не что-то не знаю из истории этого дома.

-- Не беспокойтесь, видимо, это очень старая история. Если мне что-то будет известно, я Вам обязательно скажу, -- промолвил Лёня в глубокой задумчивости и, повернувшись, медленно побрёл обратно, оставив женщину наедине со своими переживаниями.

Теперь эта странная история, рассказанная хозяйкой, не выходила из его головы. Значит, некто тоже знал Часовщика. Каким образом и для чего он искал этой встречи? Лёня встряхнул головой. Прошло столько лет, и не было никакой надежды, чтоб узнать правду. Даже имени не осталось от того несчастного. Ничего, что могло дать хоть какую-то зацепку и возможность увидеться ещё раз с таинственным стариком.

Глава 12. Сто лет тому назад

По раскисшей дорожке, ведущей к старому кладбищу, не спеша, погружённый в свои, судя по выражению лица, невесёлые мысли, шлёпал человек. Одетый не по погоде, в потёртом сюртуке и видавшей виде чиновничьей фуражке, с кокардой, выдававшей в нём железнодорожника. Скользкая глина под ногами то и дело грозила сбросить с тропы запоздалого путника. Больше никого на погосте не было, да, видимо, и не могло быть в столь скверную погоду.

Посетитель остановился возле камня с выбитым именем "Мария". Долго стоял над холмиком земли, чернеющим среди таких же последних пристанищ, уже изрядно засыпанных опавшей листвой.

Присев возле могилы, он заботливо обтирал могильный камень своей ладонью и тихонько приговаривал:

-- Помнишь, как мы познакомились? В городском саду, тогда играл оркестр. Я помню всё. Ты рассказывала о планах на будущее. Об интересной работе, о поездке на море. Мы же так и не успели побывать на море. Все наши мечты, где они теперь?

Мужчина опустился на колени и, скрючившись, словно от невыносимой боли, застонал. Сжавшийся на земле человек, не обращая внимания на налипшую грязь, так и замер, словно став частью надгробия. Совместный монумент из мёртвой и живой материи. Неподвижный, скорбящий памятник воспоминаниям, куда он унёсся без остатка. Время не торопило его. Так и простоял бедолага, полчаса или более того. И лишь когда тяжёлые облака сгустились так низко, что, казалось, вот-вот достанут до верхушек деревьев, тёмная фигура качнулась и встала. Человек поцеловал камень и нехотя направился прочь.