Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

-- Не стоит беспокоиться, нет тут таких, -- ответила служанка и поспешила прикрыть калитку.

"Вот тебе и раз! -- растерялся молодой человек, -- "Куда же он девался"?

Кто-то, похоже, что-то скрывал, и самое непонятное, зачем. Роман привстал на цыпочки, потому что только так можно было разглядеть весь двор, и стал высматривать кого-нибудь из прислуги, чтобы всё же выяснить кое-что о хозяевах сего дома.

Знакомая фигура в чёрном сюртуке тут же мелькнула и исчезла за углом. Вот же он, неуловимый мастер часов! Роман взбодрился:

-- Харитон Матвеевич! -- крикнул он ему вслед, но, кажется, поздно. Тот исчез так же быстро, как и появился.

"Да, что же это, играться со мной вздумали!?" -- негодование поселилось в душе молодого человека. Он настойчиво ещё раз постучал. Калитка распахнулась, и опять появилась служанка, на этот раз с нахмуренным лицом.

-- Я бы попросил... -- начал Роман.

-- Нету таких, -- как патефон заладила та.

-- Дарья, да кого же там принесло? -- раздался мужской баритон из глубины сада.

-- Обознались барин, -- крикнула женщина за спину и попыталась закрыть калитку. Это ей не удалось, на этот раз Роман подставил ногу. Лёгкий хмель в голове позволял ему идти на решительные меры.

-- Харитон Матвеевич, покажитесь, любезный! -- крикнул он сам поверх головы женщины.

-- Что тут ещё такое? -- наконец, появился обладатель баритона, суровый мужчина плотного телосложения, одетый в халат, с одним сапогом на левой ноге, а вторым в руке. Видимо, его отвлекли от важного занятия, поэтому он был явно недоволен.

-- Вот, посетитель, -- сказала служанка и отодвинулась в сторону.

-- Собственно, я к Харитону Матвеевичу. Я только что видел его у Вас! -- сразу начал Роман.

-- Какой такой Матвеевич? -- грозно загудел хозяин, оглядывая непрошеного гостя, -- Кого это Вы видели у нас?

-- Поймите, вчера сюда заходил один господин. Я имею основание полагать, что он обитает здесь, -- подался вперёд Роман.

-- Э-э-э, батенька, да ты, похоже, пьян, -- принюхался к нему барин, -- кто ты такой, чтоб полагать, и кто тебя сюда прислал?

-- Невежливо, однако, так обращаться к людям, -- попытался осадить его Роман.

-- Видали, какая наглость?! Приходит пьянь и требует непонятно кого. Поди прочь, сегодня у церкви подают, -- беспардонность хозяина не знала границ. Надо сказать, что костюмчик Романа был того ещё вида, потёртый, давно не стиранный. Возможно, потому он незаслуженно заработал такое пренебрежительное отношение к своей персоне. Однако, сдаваться не собираясь, решительно шагнул вперёд и почти в упор насел на неприветливого хозяина:

-- Послушайте, господин невежа, я собираюсь вернуть свою жену, которую очень люблю. И не важно, поможете Вы мне в этом или нет. Я не отступлю от своих планов.

-- Ишь, какой грозный, раскомандовался! А кто же тебе даст тут хозяйничать? Или, может, с околоточным придёшь? Так обоих выставлю.... Накось... -- продемонстрировал тот жирный кулак с фигой.

Тут бы Роману поднажать. Может, поднять шум, чтобы привлечь внимание Харитона Матвеевича, если он действительно находился здесь, но предательское отчаяние проникло в душу, лишь покорно смирясь, он мог проговорить:

-- Прошу Вас, всем святым, что есть в этом мире, дайте мне возможность увидеться с ним.

-- Раньше надо было следить за своей бабой, чтоб сейчас не бегать по разлучникам.

-- Так она умерла! -- тут Роман не выдержал и зарыдал.

Хозяин на секунду опешил. Брови его, сначала взлетевшие вверх от удивления, потом сдвинулись к переносице:

-- Да ты, похоже, не только пьян, а и не в себе! Поди прочь и не тревожь благочестивых людей.

Он стал закрывать калитку, но Роман, кажется, почти и в самом деле в безумии, как мог, просунулся в щель и, сползая по косяку, воззвал:

-- Пожалуйста!

-- Дарья! -- теряя терпение, крикнул куда-то за спину бородач, -- отвяжи Полкана!

Где-то в глубине сада зазвенела тяжёлая цепь, и не успел Роман опомниться, как в распахнутом проёме появилась огромная лохматая псина, размерами под стать льву. Ухнув глухим ворчанием, она без раздумий вцепилась в запястье бедного посетителя, так что от ужаса застыли, кажется, все, в том числе и барин, не ожидавший от зверя такой прыти. Всё замерло в немой сцене. Роман не чувствовал боли, а лишь непонимающе смотрел на огромные челюсти, сомкнувшиеся на его запястье. Первый пришёл в себя хозяин чудовища, приговаривая:

-- Будя! Будя! -- он схватил одной рукой питомца за загривок, оттаскивая прочь, а второй, сжатой в кулак, охаживал его по носу. Наконец, собака не выдержала и отпустила хватку, так что бедняга рухнул на землю прямо посреди улицы. Калитка тут же захлопнулась, и лишь голос злого хозяина доносился из-за неё, который, впрочем, не ругал, а нахваливал своего верного стражника:

-- Ай, молодец! Ай, поделом...

И тут пришла боль. Словно электричество по проводам она побежала по нервам со всех концов тела и пронзительной резью собралась под разорванным рукавом пальто, чуть выше кисти. Заболело так, словно чудовище перекусило запястье вовсе пополам. Теряя чувство, Роман прислонился к столбу и туманным взором окинул окрестности в поисках помощи.

"А если она больная? Так слюни текли, что до земли. ... Нет, бешеная, непременно бешеная", -- прорывалась сквозь сумеречное сознание единственная мысль. -- "Стало быть, помру. ... Ну, что же, оно, возможно, и к лучшему".

Тут раздались шаги. Кто-то встал возле, совсем рядом.

Глава 13. Парк Горького

Прошёл месяц или чуть более того. Лето кончилось так быстро, словно его и не было. Сначала наступили прохладные ночи. За ними северные ветра, принесли тяжёлые свинцовые тучи. Пешеходы, сменив лёгкие одежды, кутались в плащи и куртки, прятались под зонты от мелкой моросящей взвеси, кружащей повсюду. Унылое зрелище спасала листва, закрашивая жёлтыми и красными красками по зелёному. Лёня наблюдал эту картину из окна.

За месяц, пока он не прикасался к спиртному, его лицо покрылось розовым румянцем. Он похорошел. Новые, модные рубашки и костюмы, купленные по случаю, дополнили его гардероб. Если раньше все его заработки в основном составляли "шабашки" по окраске перил и заборов, то теперь появились заказы на картины, что, несомненно, радовало. Нынче он знал цену своему труду. Удавалось заработать неплохие деньги, о которых раньше мог только мечтать. Появились новые художественные планы.