Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

Теперь они стояли на тихой улочке, близ небольшого двухэтажного дома, спрятавшегося в густой листве деревьев. В наступившей темноте были видны лишь его очертания. Ни лая собак, ни шагов людей, даже скрип калитки или половиц не нарушал идеальную тишину вокруг, так что Роман забеспокоился по поводу очередной причуды нового знакомого. Но нет, кажется, тот уже довольно утомился и поэтому, не затягивая прощание, толкнул калитку.

Роман понимал, что этот господин сейчас так и уйдёт, а он ещё не спросил нечто важное.

-- Постойте, -- он пытался задать ещё один вопрос, -- Возможно ли увидеть таким образом, каким мы наблюдали сегодня на погосте, других людей? Ну, вы понимаете...

-- Понимаю. Возможно всё. Но иногда лучше смотреть вперёд, а не назад. Прощайте, сударь, рад был нашему знакомству, -- Харитон Матвеевич не стал задерживаться и, лишь едва поклонившись, растворился в темноте сада, раскинувшегося за калиткой.

Роман ещё долго стоял возле дома, ходил взад-вперёд, осмысливая происшедшее. Пару раз он клал руку на ограду в желании постучаться, но каждый раз останавливался. Приличия не позволяли ему так бесцеремонно поступать в столь позднее время, тем более уже после высказанного почтения. Он громко вздохнул, бросил последний взгляд на калитку и отправился восвояси.

Пришлось возвращаться в самое начало Екатерининской улицы. Дом номер четыре, с каменным цоколем и деревянной надстройкой. Жалование в шестьдесят два рубля, которое Роман получал в управлении железных дорог, позволяло ему здесь снимать хоть и просторную, но всё же полуподвальную комнату. Раньше, когда была жива Мария, он планировал в ближайшее время занять чин титулярного советника, а с ним получать должный оклад, который бы позволил им перебраться в более престижную квартиру. Но теперь это не имело никакого значения.

Весь оставшийся вечер и целую ночь он не сомкнул глаз. Пил крепкий чай, просто лежал на софе и смотрел в потолок. Он, глубоко несчастный, потерявший любимую женщину человек, теперь узрел в каком-то загадочном незнакомце надежду? Не важно даже, кто он был, на самом деле, главное, что теперь казалось -- ещё не всё потеряно. Под утро его воспалённое воображение уже не понимало, где была реальность, а где видение, а может быть, и сон, или, того хуже, сумасшествие.

Наступил новый день. В маленькое окно ворвался колокольный звон, призывавший на воскресную службу, который привёл Романа в чувство после бессонной ночи. Позавтракав на скорую руку, он собрался, вышел на улицу и неспешным шагом направился в сторону Успенской церкви, туда, где накануне встретился с часовым мастером. На этот раз он не пошёл на территорию храма и погоста, а лишь стал прогуливаться вдоль переулка, ведущего в ту сторону, ожидая завершения заутренней службы.

Наконец с последними перезвонами церковных колоколов народ высыпал из храма. Чинные господа, нарядные барышни с детьми и служанками, весёлая и шумная молодёжь, все направлялись мимо стоящего в одиночестве Романа, который на их фоне выглядел хмурой тучей. Проходя рядом, большинство снижали голоса, так как были осведомлены о свалившемся на его голову несчастье. Некоторые здоровались и тут же деликатно отводили взгляд, всячески стараясь не показывать своё любопытство. Однако некоторые, в особенности молодые барышни и дети, не утруждали себя сочувствием и открыто посматривали на грустного человека, перешёптывались и оглядывались, проходя мимо.

Роману не было до них дела. В глубине души он надеялся увидеть Харитона Матвеевича. Хотелось непременно продолжить, как ему казалось, незаконченную беседу. Но того не было. Уже последние стайки ребятни пробежали мимо, когда стало понятно, что на этот раз встреча не состоится. Домой не хотелось идти, поэтому он выбрал вчерашний знакомый путь в сторону Сибирского тракта. Роман постоянно ловил себя на навязчивой мысли во что бы то ни стало увидеться со вчерашним собеседником.

Сегодня погода стояла отличная. Праздничная публика бесконечными потоками прогуливалась взад-вперёд. Знаменитое питейное заведение Разгуляя уже было открыто, оттуда через распахнутые окна и двери вместе со специфическим запахом разносилась смачная брань загулявших складских грузчиков. Хозяин кабака с сыновьями вытаскивал на мостовую бесчувственного здорового мужика, который, видимо, гостил здесь ещё с ночи и теперь как налим, выброшенный на берег, озирал мир неподвижным взглядом, беззвучно открывая рот. Остальной народ в основной массе двигался на рынок к торговым рядам, чтоб сделать покупки, запастись продуктами. Как правило, потом, после воскресного обеда, большинство населения перемещалось к зонам отдыха, прогуливаясь по Горкам или в Городском саду.

Вот и Роман Евгеньевич посвятил, как могло показаться, пустому времяпрепровождению почти весь день. Он бродил среди толпы, внимательно разглядывая прохожих, особенно господ в чёрных сюртуках и цилиндрах. Случайной встречи явно не получалось, поэтому Роман решил сам своими силами её организовать, а именно -- явиться в гости по адресу проживания Харитона Матвеевича. Пусть это даже выглядело не совсем вежливо, однако уже ничто не могло удержать его от такой идеи. Для смелости пришлось даже выпить пару кружек елашки, хмельного кваса, у уличного лоточника. После он взял курс на знакомую улочку, где располагался тот самый дом.

Сейчас строение выглядело не так загадочно, как накануне. Обыкновенный сруб, добротно сложенный из свежего леса, ещё даже не потемневшего от времени и, кажется, до сих пор пахнущего хвоей. Новые наличники и ставни, пока некрашенные, украшали избу, а небольшой ухоженный сад показывал, что хозяин заботился о своём жилище.

Вот и знакомая калитка. Роман взялся за массивное кольцо и негромко постучал по металлической пластине, притороченной здесь же. Двор моментально отозвался пронзительным лаем собак.

"Странно, -- подумал Роман, -- собак накануне не было слышно."

Ждать пришлось достаточно долго. Наконец, кто-то неспешной походкой подошёл к калитке и отпер её. В проёме появилась женщина лет пятидесяти, одетая по-простому, по-деревенски.

"Похоже, из прислуги" -- отметил про себя Роман, а вслух произнёс:

-- Доброго дня! Могу ли я видеть Харитона Матвеевича?

-- Нет тут такого, -- абсолютно равнодушно ответила женщина.

-- Ну, как же нет? Вот вчера поздно вечером, я сам лично проводил его сюда. Может, здесь остановился какой-либо постоялец? Так Вы скажите, я отблагодарю, -- Роман, полез во внутренний карман пиджака за монетами.