Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

-- Вот и прибыли! -- ямщик так и раскраснелся, от усердной работы кнутом. Он соскочил со скамьи и привязал лошадь к столбику.

-- Заходи в дом, барин, твой сон -- ты хозяин!

-- Пускай сон... Хотя, может, я уже умер? -- задался вопросом Лёня.

-- Сон -- это лишь окно. В нём можно посмотреть на то, что не видно за стенами бытия. А смерть -- это уже дверь, выход, -- мужик деловито заткнул рукавицы за пояс и погладил свои усы.

-- А горячка или бред?

-- Получается, сени! -- мужик озорно засмеялся, подхватил плеть и размашистой походкой пошёл вверх по ступеням.

-- А ты сам кто будешь, мил человек?

Опять не ответил мужик, а лишь пуще засмеялся.

"Раз на свадьбу зовёт, значит, это и есть жених", -- заключил про себя Лёня и устремился вслед за ним.

Они зашли в парадную. Мужик скинул в угол тулуп и предстал в красной рубахе с нехитрой вышивкой по воротнику. Лёня тоже было снял шубу, но тут обнаружил, что находится совсем в непотребном, в своих домашних трико с обвисшими коленями и мятой рубахе с пятном от кетчупа. От такого конфуза он хотел было снова напялить шубу обратно, но новый знакомый жестом остановил его.

-- Оставь, Леонид Аркадьевич, здесь никто на это не обращает внимания.

"Вот тебе и свадьба", -- подумал Лёня, но спорить не стал, в конце концов, это лишь сон. В доме было достаточно тихо, и атмосфера совсем не располагала к веселью и торжеству. Он прошёл по тёмному коридору, где даже заблудился. Спросить, куда идти дальше, было не у кого, так как странный мужик испарился загадочным образом и не повелевал ситуацией. В сумерках тёмной проходной были видны три двери. Слева, справа и посередине.

Лёня, не раздумывая, толкнул центральную и оказался в большом обеденном зале, полном людей. Они стояли, сидели, бродили по залу, общались между собой. Мужчины, все без исключения, одетые во фраки, а дамы -- в вечерние платья, так что среди них он выглядел совсем "белой вороной". В центре всего действа, как огромная декорация, стоял длиннющий стол с кружевной скатертью, сплошь уставленный всякими яствами. Жареные птицы и целые поросята, салаты, запотевшие графины с напитками и вазоны, доверху наполненные фруктами, названия которых были неизвестны Лёне. Посуда и приборы, великолепного качества, блестели ослепительным светом. Всё обставлено на высшем уровне и представлялось достойным королевского торжества.

Тут, у входа, он заметил небольшую компанию из четырёх человек. Пожилой мужчина и три женщины разного возраста скромно топтались у стены, видимо, не решаясь зайти в гущу гостей. Именно они первыми широко заулыбались, едва завидели вошедшего Леонида. Он в ответ тоже улыбнулся и лёгким кивком головы приветствовал их. В их открытых и добрых чертах он не мог вспомнить кого-либо из своих знакомых и поэтому немного растерялся. Мужчина, видя его замешательство, первым сделал шаг навстречу и протянул руку:

-- Здравствуйте! Простите великодушно, Вы нас ещё не знаете. Мы Ваши соседи... будущие.

-- Вот как! По какому дому? -- ответил ему рукопожатием Леонид.

Мужчина скромно, и даже как бы извиняясь, улыбнулся, видимо, подбирая слова. Затянувшуюся паузу прервал, вновь возникший из ниоткуда, тот самый ямщик, который и привёз сюда Леонида. Он подхватил его под руку и довольно бесцеремонно увлёк в глубину зала, от намечавшихся новых знакомых.

-- Рано, Леонид Аркадьевич, рано! Вы, в своё время, ещё успеете пообщаться с ними. Эти соседи надолго, поверьте, -- ворковал его загадочный визави. -- Лучше обратите внимание на тех, кого давно знаете!

Сказав так, мужик, улучив момент, опять исчез, словно провалившись сквозь землю. Леонид остался один, посреди зала, в окружении незнакомых людей. Его блуждающий взгляд приковался к группе гостей, расположившихся ближе к центру, сидя за столом обособленной компанией, и живо что-то обсуждавших. Это были те люди, лица которых выжглись в памяти Леонида неизгладимым отпечатком на всю жизнь, друзья детства и знакомые, те, которых уже и не было среди живых. Их давно забытые черты так всколыхнули воспоминания о далёких годах, сердце Лёни сжалось, от необычного тёплого чувства.

Все живы и здоровы. Светятся от счастья. Увидев Лёньку, своего старого приятеля, они взбодрились, обрадовались и повскакивали со своих мест.

-- Лёнька! Вот так встреча! Сколько лет, сколько зим?!

Вот Игорёк, совсем юный мальчик, с первого этажа общежития, где раньше они жили с семьёй. Он умер в возрасте семи лет, и его родители, красивые люди, кажется, так никогда уже не снимали траур по нему. Игорёк нисколько не изменился с тех пор и лишь продолжал сиять своей неповторимой улыбкой, морща веснушчатый нос. Хоть и одетый по-взрослому в строгий фрак с бабочкой, он оставался всё тем же пацаном, с которым они вместе когда-то гоняли мяч во дворе. Он крепко, не по-детски, пожал ему руку и сказал:

-- Помнишь, как мы с тобой ждали прихода ночи?

Да, Лёня помнил тот вечер. Они после долгого летнего дня, когда так не хотелось уходить со двора, поняли, что сумерки приходят незаметно, а за ними неизбежно город накрывает ночь. В своей детской наивности они предполагали, что если смотреть на приближающийся мрак, то и ночь не наступит.

-- Это было очень наивно, -- улыбнулся Лёня.

-- Вовсе нет! Мы просто не так тщательно смотрели. А ночь всегда внезапна, моргнул, и она тут как тут, -- то ли пошутил, то ли всерьёз ответил Игорёк.

Потом подошёл Витька. Лёнька помнил его ещё по детскому саду. Потом видел всего лишь пару раз после армии, но в детстве они были "не разлей вода".

-- Витька! А говорят тебя выкинули из окна общаги. Шею свернул. Похоронили.

-- Слушай больше. Брехня! Я же живучий как кошка! -- засмеялся Витька и похлопал по плечу старого друга.

Следующий молодой человек с чёрными глазами крепко пожал Лёнькину руку.

-- Сашка, блин, куда пропал? А мне наговорили, что ты на трассе, на своей "семёрке" под "КамАЗ" залетел. А гляди-ка! -- радостно приветствовал его Леонид.

-- Ну, ты же не видел! Чего слушать злые языки? -- скромно отмахнулся тот.

-- Димка! А ты и вовсе пропал без вести, где-то в Питере. Нашёлся?

-- Как видишь! -- засмеялся другой паренёк, невысокого роста.

Лёня по очереди всех обнял. Тут были и утонувший друг детства, и погибший в драке однокурсник, скончавшийся от пьянки сослуживец по работе и умерший от пневмонии одноклассник. Все были живы-здоровы, в бодром расположении духа, и даже выглядели намного лучше, чем, когда их в последний раз видел Лёня. Намного лучше, чем даже он сам. Может, оттого, что по годам вырвался вперёд. А может, просто оттого, что был несчастлив.

-- Ты уж прости, что тогда на свадьбу не пригласил, -- Лёня повернулся к Вите и тут же рассмеялся, -- всё равно ведь развёлся.

-- Замяли.... То была первая свадьба! А на эту не забыл, позвал. Поздравляю! -- торжественно заявил Витька.