Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

-- Не мог. На этот раз болезнь...

-- А я завязал. Не пью совсем, уже месяц, -- грустно заявил Крылов.

-- Здоровья нет или денег? -- спросил приятель.

-- Ага... -- неопределённо согласился тот, так и не уточнив, чего же у него нет.

Они достигли фабрики Гознака. Здесь, на остановке, Леонид передохнул, вглядываясь назад, на дорогу, в надежде увидеть какой-нибудь общественный транспорт. Ни автобуса, ни троллейбуса не наблюдалось. Такси "ловить" было бессмысленно, никто бы не посадил к себе такого вида пассажиров, да и денег не было, ни у того, ни у другого. Пришлось продолжать путь, полагаясь только на свои ноги. От быстрой ходьбы он покрылся румянцем, и теперь казалось, что куртка чересчур тёплая, и пришлось даже расстегнуть её у ворота.

-- Получается, тяжёлая болезнь приводит человека в то же состояние! -- как бы размышляя, сказал Александр, и уже потом обращаясь к Леониду. -- Так что ты там увидел?

-- Я читал газеты из будущего. Новости грядущего. Представляешь? -- Леонид почти кричал сквозь шум улицы и ветра.

-- Честно говоря, даже в голове не укладывается! И что пишут?

-- Пожар! Сегодня в клубе "Византия" будет пожар! И мы остановим его, чего бы это ни стоило, -- уверенно произнёс Леонид, прибавляя ходу.

-- Надеюсь, ты не ошибся, -- пробубнил Крылов, стараясь не отставать, а затем крикнул вслед товарищу: -- Километров пять туда пешком. Успеем?

В ответ Леонид лишь перешёл на бег. Когда-то подготовленные лёгкие, работавшие как паровозные меха, нынче были ни на что не годны. Уже на первой сотне метров появились отдышка и головокружение. Сказывалась болезнь и общая усталость. Пришлось вновь переходить на шаг. Ничего и никого не замечая вокруг, Леонид решительно двигался к своей цели. Александр молча семенил вслед. Вот прошли квартал, за ним ещё и ещё. Поднялись в гору и вступили на прирыночную площадь, за ней по улице Пушкина вышли на Комсомольский проспект. Количество автомобилей и пешеходов с каждой минутой таяло. Они шли по почти пустому городу.

Ночь приближалась незаметно, но неумолимо. Цель была уже не так далека, но и сил оставалось совсем немного. Их шаг становился всё медленнее и медленнее.

-- Может, ещё припустим? -- спросил с надеждой Леонид, прекрасно понимая, что ни он, ни его товарищ не смогут ускориться, как бы ни желали. Крылов, тяжело дыша, лишь помотал головой:

-- Не получится. Давай постоим. Передохнём.

-- Зато время не стоит на месте! Надо идти... -- сказал Леонид, осёкся, встал, как вкопанный, и уже медленнее повторил как вопрос: -- Время не стоит на месте?

Приятель тоже встал и выжидательно уставился на него. Что он хочет сказать этим?

Лёня секунду думал и произнёс:

-- Пойдём через дом Часовщика. Всё равно по пути!

И они пошли. По проспекту в сторону Камы. По краю проезжей части, уже не обращая внимания на одинокие машины, проносящиеся мимо. Дорога стала уходить вниз, под уклон, и выглядевший более бодрым Саша теперь уже шагал впереди. Лёня, однако, уже был на пределе своих возможностей, в груди наплывали волны нестерпимой боли, и появление предательского кашля не сулило ничего хорошего. На углу Компроса и Пермской ему даже пришлось окликнуть разогнавшегося приятеля:

-- Куда разбежался? Нам сюда!

Они повернули на пешеходную часть тихой улочки и прошли мимо опустевших скамеек и беседок, выстроенных по случаю Дня города, которые теперь, лишь как сонное напоминание о лете, вычерчивались чёрным по выпавшему белому.

-- Хочешь, чтоб старик опять тебе помог? -- спросил Александр.

-- Да.

-- Послушай, я понимаю, у тебя свой интерес подругу спасти. У меня тоже есть. Раз он останавливает время, почему бы нам, между делом, не воспользоваться моментом? Допустим, можно посмотреть в газете выигрышные номера лотереи. Потом вернёмся и возместим себе за старания. В качестве компенсации, так сказать. А? -- радостно предложил Саша, но потом замолчал под тяжёлым взглядом приятеля.

-- Время останется, пожалуйста, но кажется этого не будет, -- лишь хмыкнул тот в ответ.

Вот и знакомый скромный домик. В занавешенных окнах, несмотря на поздний час, горел свет. Леонид прошёл за ограду, оставив друга наблюдать с улицы.

-- Лишь бы Часовщик был здесь! -- заметно волнуясь, произнёс он и громко постучал в дверь.

Ждать пришлось недолго. На пороге возникла женщина, та самая, которую Леонид встретил в прошлый визит. Она, несомненно, тоже узнала его.

-- Здравствуйте, -- заметно сникнув, сказал он.

-- Здравствуйте. Вы опять ищете Часовщика? -- с готовностью спросила она, но теперь в нотках её голоса не было безразличия. Её глаза искали в его взгляде ответы на вопросы, которые она ещё не решилась задать.

-- Да. Но я вижу, опять его не застал, -- ответил Леонид. Конечно, кого же он мог ожидать увидеть, находясь здесь, в своей реальности?

-- Вы с другом? Может быть, пройдёте в дом, -- хозяйка неожиданно гостеприимно распахнула дверь перед незнакомцами. В другой раз Леонид даже обрадовался бы такому предложению, но не сейчас. Время неумолимо убегало.

-- Нет, не сегодня. Мы очень торопимся, -- ответил он.

-- Хорошо. Только не могли бы вы объяснить странные звуки, раздающиеся в моём доме?

Леонид, едва сделавший шаг от порога, остановился:

-- Какие звуки?

-- Тиканье часов!

Повисла пауза. Лёня даже не знал, что сказать. Что странного в том, что дома тикают часы? Они есть почти везде, и не в одном экземпляре.

-- Несомненно, у нас есть часы, но этот звук особенный, -- словно угадывая его вопрос, сказала женщина. -- Дело в том, что я затеяла ремонт на первом этаже, а сама перебралась наверх, в мансарду. Рабочие, естественно, убрали какие-то перегородки, стали производить капитальный ремонт стен, но вот странное дело, в последнее время я стала слышать стук часов. Такой сильный, словно кто-то ходит по дому. Он то нарастает, то стихает. Особенно страшно ночью. Мои электронные настенные часы не могут издавать таких звуков.

-- А сейчас его слышно? -- спросил заинтересованный Леонид.

-- Конечно. Послушайте сами, -- сказала женщина и пропала в дверном проёме, приглашая за собой. Приятели, переглянувшись, последовали за ней.

После тёмного коридора они оказались в большой комнате, начисто лишённой мебели. Зашпаклёванные белые стены делали пространство объёмным, но всё же не таким большим, каким оно было при Часовщике. Окна, заклеенные газетами, создавали иллюзию зашторенных. В помещении ничего не наблюдалось, кроме стремянки и ящика с инструментом.

Все трое встали посреди зала и затихли. Сначала показалось, что вообще ничего не было слышно, кроме тяжёлого дыхания двух гостей, которые никак не могли успокоиться после продолжительного марш-броска. Но затем до их слуха стал доходить мерный стук, начинавшийся откуда-то издалека и теперь, кажется, быстро приближающийся. Действительно, это было похоже на звук ходиков. В конце концов, он стал раздаваться так громко, что начинал осязаться всем телом. Единственное, что невозможно было сделать, обнаружить источник этого звука.