Эдуард Еласов - Зайди ко мне, когда уснёшь (СИ)

"Умрёшь... Она сказала "умрёшь"? Что? Нет, она сказала "уснёшь"!

Леонид улыбнулся. Едва он успел это сделать, как небо сотряслось, обрушилось сверху и прижалось холодом к его небритой щеке. А в лицо продолжали лететь удары, вперемешку со снегом и бранью. Толпа сомкнулась над распластанным телом.

Наступила мгла, а за ней абсолютная тишина. И в этой космической пустоте послышались мужской и женский голоса. Первым молвил мужчина:

-- Каков, а?! Дерзок и безумен одновременно. Разве здравомыслящий человек так лез бы на рожон? Спасённые благодарны кто на что горазд. Бывает и такая признательность...

-- От добра добра не ищут. Ты сам ему дал шанс, и он использовал его по полной. Может, вернёшь вспять последний час, и остановим героя, отговорим? -- сказала женщина.

-- Сам выбрал такую судьбу. Теперь что же? -- нехотя отозвался мужской голос.

-- Смотри, пришёл в себя...

Опять всё погрузилось в тишину.

Глава 24

. Начало

Леонид сидел на едва пожухшей траве, на склоне большого холма, упираясь босыми ногами в каменный выступ. Его изодранная одежда, в которой было уже трудно угадать больничную пижаму, лоскутами трепалась на ветру. Кровавые подтёки по всему телу, кажется, не доставляли ему каких-либо заметных неудобств. Он просто сидел и созерцал пространство, лежащее перед ним, освещённое всполохами причудливых огней. Снег, местами скопившийся на склоне, не холодил, а лишь добавлял контраст к пасмурному лиловому небу, как театральная декорация. Справа блестела река. Древний могучий лес, раскинувшийся по обоим её берегам, прореженный островками непаханых полей. Всё говорило о дикости мест. Только чуть далее, на высоком обрыве, где ещё недавно был центр города, среди леса, виднелся тот самый дом. Он уже не представлял собой помпезное, нарядное здание, а лишь ветхую старинную постройку, которая словно песчаный замок растворялась под натиском западного ветра, песчинка за песчинкой уносясь в небытие, пока вовсе не исчезла с глаз. И не осталось в этом мире более ничего рукотворного, что мог бы создать человек. Это была Пермь. Пермь изначальная.

Взгляд Леонида безошибочно угадывал знакомые места. Там существовал когда-то мост, там первая церковь, театры, торговые центры, улицы. А там, вдали, под горой, должен быть родительский дом. Куда всё подевалось, куда исчезло? А может, это только будет ещё впереди, в будущем? Где-то там, потом, в другой жизни?

Вот, из-за соседнего холма, возвышаясь над лесом, задевая головой низкое небо, появился старец. Нет, скорее, видение старца. Мог ли обыкновенный человек доставать до неба, поднимая вихри седых туч, которые, увлекаемые вслед, становились частью его косматой шевелюры и бороды? Одетый в простой ситец, подпоясанный широким поясом, он не спеша перешагивал реки и косогоры. Остановившись напротив Леонида, поднял тяжёлый взгляд. Тот немедленно угадал в нём знакомые черты. Только теперь это был уже не Часовщик, это было само Время. Время, скинувшее с себя обличие той эпохи, в котором, так или иначе, представало пред смертными.

-- Приветствую, тебя, Леонид!

-- Здравствуйте! Я бы сказал "добрый вечер", но не уверен, какое сейчас время суток, -- ответил человек.

-- А какое тебе будет угодно?

-- Вечер.

-- Пусть будет вечер.

-- Хорошо. А мы сейчас в прошлом или будущем времени?

-- Мы в Другом времени.

-- Хельга тоже здесь? -- с надеждой спросил человек.

-- Здесь, -- коротко ответило Время. И наступила небольшая пауза. Оно знало, что у человека есть, что ещё спросить.

-- Я, наверно, обознался, она не мой ангел-хранитель?

-- Где ты видел ангелов-хранителей, в руках которых погибают даже птахи? Хотя, действительно, помогала тебе, то под видом старухи, то под видом девицы в венецианской маске.

-- Так кто же она? Хотя, постой, неужели...

-- Одно из её настоящих имён -- Хель.

-- Скандинавская правительница царства мёртвых!? Значит, другое её имя...

--...Смерть. Нет ничего глупее очарованной Смерти. Очарованной людьми, такими как ты, когда она забывает свою суть и начинает потакать им. Она тянется к искусству, а то часто отвечает ей взаимностью. Искусство -- это красота. Её привлекает красота. Не находишь?

-- Кто бы мог заподозрить? -- задумчиво произнёс Лёня.

-- Смерть тоже забывается. Иногда и она хочет быть человеком. Она слаба, когда приобретает человеческие качества. Но она Смерть. Коснись она тебя, ещё тогда, в первый визит, была бы совсем другая история, -- сказало Время, -- не в её правилах вмешиваться в судьбу, -- но даже тут, пойдя вслед твоим желаниям, она сама изменила исход той аварии, где должен был погибнуть сын твоего друга. А в последнем случае ты сам оставил её не у дел. Вот она удивилась-то. Каково, явиться лишь для того, чтоб лицезреть пустячный скандал?!

-- Она была в клубе, я видел.

-- Конечно была! Как жнец, лишённый жатвы.

Время глухо просмеялось, покачивая космами туч.

-- Теперь что же? -- спросил человек.

-- Отправляйся к ней. Вам будет о чём поговорить, -- сказало Время и кивнуло ему за спину. -- Кажется, за тобой уже прислали...

Леонид оглянулся и увидел совсем рядом, невесть откуда взявшегося, вороного коня, в нетерпении бьющего копытом по земле. Он ждал. Лёня хотел ещё что-то спросить у Времени, повернулся, но того и след простыл, лишь вьюга подняла к небу вихрь снежинок где он только что стоял.

Пора и ему отправляться в путь. Было немного жаль уходить от родных мест, оставлять свои привычки и увлечения, вот так на скорую руку, не имея возможности даже попрощаться с близкими людьми. Лёня тяжело вздохнул.

"Ничего не поделаешь. Так всегда бывает. В путь".

Конь оказался необычно крупным вблизи, настолько, что человек не представлял, как можно вообще забраться на эту махину. К тому же животное не стояло на месте, а беспокойно пританцовывало. Стремя висело нереально высоко, даже для такого рослого человека, как Леонид.

Он вытянулся, схватившись за седло, подпрыгнул, пытаясь угодить носком в опору, вроде попал, но соскользнувшие руки, не удержали тело. Он сорвался вниз. Конь всхрапел, встал на дыбы и как пришпоренный помчал вниз по склону вместе с человеком, опрокинутым навзничь, с ногой, застрявшей в железном капкане стремени. Так бешеный и потащил за собой, прямо по снегу описывая гигантскую дугу в направлении одинокой горы, нависшей над рекой, с притаившимся на вершине тёмным зверем-лесом. Вскоре всё затихло.

И поднялись к небу сотни тысяч труб и возвестили о начале новой битвы. И встали в боевые ряды миллионы воинов, полёгших ранее. Тысячи армий пришли в движение с последними боевыми раскатами. Белый и чёрный раджа начали вновь свою вековую битву, лишь изредка останавливаемую для пополнения сил, а затем вновь и вновь сметающую всё на своём пути. Белые войска широким фронтом пошли с севера, покрывая всё новые земли, отодвигая на юг и юго-запад орды чёрных. А те нехотя отступали за реку, ожесточённо сопротивляясь.