Голодный океан

Подходя к краю ямы, Игорь услышал густое жужжание миллионов мух. Решение бы­ло мгновенным. Главное - не оставить конвоиру ни секунды на размышления. Внутри всё замерло от накатившего ужаса перед разверзшейся жуткой могилой: бренные останки сотен людей покрывал шевелящийся чёрный саван насекомых. Отвращение и ощущение нацеленного в затылок ружейного дула вызвали оцепенение. Зубы его выбивали мелкую дробь. Кровь в висках стучала, как молоток, и струи пота текли и текли со лба.

Игорь стиснул зубы: нет, он не вернётся в рабское существование, где скоро обязательно подохнет! Пути назад у него нет! Не останавливаясь, Игорь шагнул в яму. И покатился вместе с Диком по склону на трупы…

Они спрятались под телами и стали ждать, что станет делать конвоир. Но тот так и не появился на краю оврага. Некоторое время была слышна лишь его брань. Похоже, стражник не захотел или не решился приближаться к зловонной яме и ушёл, так как вскоре всё стихло. Наверное, он побежал за подмогой. Но была также вероятность того (и это было бы большой удачей), что конвоир решит скрыть неудобную для себя истину, доложив начальству, что заколол штыком обоих зеков при попытке сбежать.

Выждав ещё немного, беглецы с трудом выбрались из ямы, хотя оставался риск получить пулю от оставшегося караулить их японца. Но им повезло. Игорь чувствовал необыкновенный прилив сил и возбуждение. Он свободен! Пусть даже свобода его продлиться всего несколько часов, но он перестал быть рабом. О том, что с ними будет дальше, думать не хотелось. Взвалив Дика на плечи, Игорь направился в направлении, в котором по его расчётам ушли товарищи.

Глава 109

Август 1947 года, Калифорния

Джон Тич по прозвищу «Чёрная борода» приехал менее чем через два часа после звонка Исмаилова. Бывший командир словно ожидал вызова где-то неподалёку. Хлопнув дверцей машины, бородач в тёмных очках подошёл к Исмаилову, они пожали руки.

- По телефону ты толком ничего не рассказал о своих проблемах, и правильно сделал, - сдержанно похвалил Тич. - Но будь спокоен, лейтенант. Сам знаешь, я своих братьев по эскадрилье не бросаю. Тем более что я твой должник. Кстати, я ещё в 1942-м подал командованию представление на награждение тебя Военно-морским крестом.

Игорь не стал вспоминать прошлое и говорить, что той награды он так и не увидел (свой единственный орден он получил «посмертно»). Вместо этого Исмаилов сказал, что с благодарностью примет помощь бывшего командира, ибо он и его спутница нуждаются в надёжном убежище на какое-то время.

Тич заверил лейтенанту, что лично ему он сможет помочь. При этом бородач выглядел озабоченным, на переносице поверх дужки его очков залегла глубокая вертикальная складка. Он кивнул на Клео, сидящую на скамейке с совершенно безучастным видом:

- Но эта женщина… Её придётся вернуть.

Игорь возразил:

- Она не вещь. А главное, эта женщина не чужой мне человек.

Тич покачал головой:

- Послушай, лейтенант. То, что с ней сделали, сравнимо с лоботомией. Как только был прекращён приём препаратов, началось необратимое разрушение личности. Вскоре от неё останется лишь оболочка. Понимаешь? О-бо-ло-чка! – повторил бородач по слогам со скорбным выражением на лице. - Извини за солдатскую прямоту, но твоя знакомая уже никогда не станет прежней.

У Игоря сжалось сердце. Не хотелось верить, что страстная натура подруги угасла навсегда, что из её бездонных глаз больше не будет выплёскиваться звенящий восторг перед жизнью. Бывший командир дружески положил ему руку на плечо.

- Поверь, лейтенант, мне очень жаль. Пусть утешением тебе послужит то, что твоя знакомая уже давно перестала быть той, которую ты когда-то знал. Ты считаешь её ангелом, но ангел это часто переодетый дьявол. Змея не может быть хорошей.

Тич говорил странные вещи. Кажется, его отнюдь не смущала собственная недосказанность, словно они оба итак прекрасно понимают о чём речь:

- Она была их человеком и предала своих хозяев. Пусть они с ней и разбираются. А тебя я прикрою. Как тогда, когда мы летали вместе…

Исмаилов произнёс на это чуть ли не с яростью:

- Я не отдам эту женщину никому! Не стоит даже обсуждать.

Тич пожал плечами:

- Тогда извини… Но стать камикадзе я не спешу… Ты встал на пути у очень серьёзной конторы. Их группы зачистки укомплектованы лучшими ликвидаторами – выходцами из бывшего Управления специальных служб - УСС. А там держали только профи, обычно они стреляют в лицо не менее трёх раз, метя в нос, тогда убиваешь наверняка.

- Пусть.

Бородач повернулся к Игорю спиной и неторопливо вразвалочку направился обратно к своей машине. Однако, не дойдя до неё, всё же вернулся:

- Ты хорошо взвесил последствия такого шага, лейтенант? Тебе хоть известно, кто она теперь?

- Какая разница.

Игорю показалось, что бородач по-особенному взглянул на него сквозь свои непроницаемые очки. Помолчав, он произнёс, смягчаясь:

- Ну хорошо.

Они приехали на уединённое ранчо. Под деревьями стоял крепкий одноэтажный дом из красного кирпича. Дом окружала низкая широкая веранда, увитая зеленью. Позади коттеджа поблёскивал на солнце искусственный пруд, по которому плавали утки и лебеди. Дальше виднелись какие-то хозяйские постройки и загоны для лошадей и скота. С первого взгляда было видно, что хозяйство крепкое.

Их встретил человек, которого Рич представил, как здешнего управляющего. Это был сухощавый мужчина лет тридцати. Внешность его была чрезвычайно отталкивающей. В результате тяжёлой болезни или травмы его лицо сильно пострадало, пластическому хирургу лишь частично удалось справиться с уродством. У него был короткий вздёрнутый нос с большими, будто вывернутыми наружу ноздрями. Это напоминало свиной пятачок. На переносице сидели сильные очки с такими толстыми стёклами, что увеличенные диоптриями глаза казались невероятно большими для его лица. Человек напоминал глубоководную рыбу.

Глядя на управляющего, Игорь мог разглядеть сквозь толстые стекла даже поры на его бровях; линзы стекол, в свою очередь, были настолько заляпаны, что Исмаилов удивился про себя, что этот человек может что-то видеть в таких очках.

В первые минуты встречи управляющий просто смотрел на Исмаилова широко открытыми немигающими глазами и молчал, отчего его сходство с рыбой только усилилось.

- Его зовут «Шаркмен» - небрежно представил управляющего Тич. Вскоре тот ушёл, и Тич рассказал, что в войну его управляющий служил на подводной лодке. Его корабль получил торпеду в борт от японской субмарины. Лодка потеряла плавучесть и начала проваливаться в глубину. Шаркмен слышал тошнотворный звук лопающихся отсеков. Ему единственному из всего экипажа каким-то чудом удалось выбраться на поверхность через аварийную камеру субмарины. У медиков не было внятного объяснения, как, не смотря на тяжелейшую баротравму и другие увечья, пациент сумел выжить. Правда здоровье моряка было потеряно, и ему пришлось уйти с флота. При этом он ещё немного повредился рассудком.