Лисевич - Из книг мудрецов (проза древнего китая)

***

Когда Цзычань стал управлять царством Чжэн, Дэн Си намеренно воспротивился наведению порядка. Вступив в сговор с теми, кто судился, он стал брать за ведение крупного процесса верхнюю одежду, за ведение малого — куртку и штаны. Народ понес ему штаны и куртки, чтобы научиться у него сутяжничеству,— от желающих не было отбоя. Ложь выдавали за правду, правду выставляли ложью—невозможно стало определить, где правда, а где — ложь, а понятия о дозволенном и недозволенном менялись что ни день. Стоило Дэн Си пожелать, чтобы истец выиграл процесс — и тот его выигрывал; стоило захотеть, чтобы обвинили ответчика — и того обвиняли. Все царство Чжэн было охвачено смутой, народ только и знал, что разглагольствовать.

Страдая от этого, Цзычань казнил Дэн Си и выставил его останки на всеобщее обозрение. И народ покорился в сердце своем. Правда и ложь получили определенность, законы и распоряжения стали выполняться беспрепятственно. Между тем, желая навести порядок у себя в стране, люди нашего времени не решаются для начала казнить таких, как Дэн Си. От этого все их усилия по наведению порядка приводят лишь ко все большей и большей смуте.

***

У одного служилого мужа в царстве Ци погиб господин, но он не последовал за покровителем в смерти. Некоторое время спустя один из старых знакомых, встретив его на улице, осведомился:

— Ты что же это — все еще живой?

— Именно,— ответил служилый.— Ведь я служу ради выгоды, в смерти же — какая выгода?

— И как же ты сможешь людям в глаза смотреть? — продолжал знакомый.

— А что, по-твоему, если бы я умер — тогда, что ли, смог бы им в глаза смотреть?

***

Сунец Чэн-цзы потерял как-то свое черное одеяние и отправился по улице его искать. Там ему встретилась женщина в черном платье. Он схватил ее и никак не хотел отпускать,— пусть, мол, вернет его одежду. При этом он приговаривал:

— Потерял нынче черное платье!

— Может, вы, господин, и впрямь потеряли черное платье,— отбивалась женщина,— но это платье я сшила собственными руками!

— Тем более скорее давай его сюда,— кричал Чэн - цзы.— Платье, что я потерял, было совсем новое, черное, а твое, хоть и черное, да какое-то блеклое... Отдашь мне это, линялое, взамен того, нового,— тебе же еще и выгода!..

***

Сунский правитель обратился к своему советнику министру Тан Яну:

— Сколько народу казнил — а в моих подданных все нет надлежащего трепета. Не знаю — в чем тут дело.

— Обычно вы казните только действительных злодеев,— объяснил Тан Ян,— а когда казнят настоящих злодеев, людям невинным не из-за чего особенно беспокоиться. Если вы, господин, хотите, чтобы ваши подданные трепетали по-настоящему, вам надо время от времени казнить кого-нибудь просто так, не разбирая — виновен он или нет. Вот тогда все задрожат!

Через некоторое время сунский правитель казнил самого Тан Яна.

***

Хуэй-цзы создал новые законы для вэйского Хуэй- вана. Когда проект был готов, он был представлен на всенародное рассмотрение, и народ его одобрил. Когда после этого проект был подан Хуэй-вану, он, также его одобрив, ознакомил с ним Ди Цзяня. Тот также нашел, что проект куда как хорош.

— Будем проводить в жизнь? — осведомился Хуэй- ван.

— Ни в коем случае,— отвечал Ди Цзянь.

— Вы же сами говорите — проект хорош,— удивился ван.

— Вы, господин, видали когда-нибудь, как тащат огромное бревно? — спросил Ди Цзянь.— Передние гаркнут «ух-ху», а задние в ответ подналягут. Так вот, для перетаскивания бревен такое «ух-ху» лучше песен царств Чжэн и Вэй, как они ни прекрасны сами по себе. А государство...— это такое же бревно!

***

Царства Ци и Цзинь воевали. Некий солдат, родом из Пинъэ, что в Ци, утратил на поле брани свою секиру, но захватил неприятельское копье. Возвращаясь в поддавленном настроении, солдат обратился по дороге к встречному путнику с вопросом: правильно ли он поступил.

— То — оружие, и это — оружие,— сказал прохожий.— Так что ты приобрел то, что потерял,— можешь ступать домой на побывку.

Воин побрел дальше, но на душе у него было по- прежнему скверно, и когда на пути ему встретился дафу из Гаотана по имени Шу Усунь, он преградил путь его коню и спросил:

— Сегодня в бою я потерял свою секиру и захватил неприятельское копье — можно мне теперь в отпуск?

— Копье — не секира, а секира — не копье,— сказал ему Шу Усунь.— Как ты смел подумать, что, потеряв одно, а добыв совсем другое, ты выполнил свой долг?

Солдат из Пинъэ глубоко вздохнул и вернулся в бой. Он храбро сражался, но отличиться больше не удалось — он погиб.

Узнав об этом, Шу Усунь сказал:

— Я слышал, что благородный муж должен разделить участь того, кто пострадал по его вине.

Стегнув коня, он ринулся в бой и также был убит.

***

Во времена циского Чжуан-гуна жил некто по прозванию Бинь Бэйцзюй. Как-то раз во сне ему привиделся статный муж в шапке из белого шелка с красными завязками, в зеленом платье, новых туфлях и с мечом в черных ножнах на боку. Подойдя, незнакомец грубо обругал его и плюнул в лицо. Тут Бинь Бэйцюй очнулся и понял, что это был всего лишь сон. Однако уснуть уже не удалось и до самого утра он был весьма опечален.

Утром он отправился к своему другу, все ему рассказал и пожаловался:

— Смолоду я ценил мужество и, дожив до шестидесяти лет, ни разу ни от кого не потерпел оскорбления. Нынешней же ночью меня опозорили. Буду искать обидчика: найду — хорошо, не найду — останется только умереть.

С того дня он каждое утро выходил в сопровождении своего друга на перекресток и весь день стоял там в ожидании обидчика. Через три дня, так и не встретив того человека, он вернулся домой и покончил счеты с жизнью.

***

Жун И покинул Ци и направился в Лу. На дворе было свежо, а городские ворота, когда они с учеником достигли их, были уже заперты, так что им пришлось ночевать под городской стеной. Ночью Жун И совсем озяб и сказал ученику:

— Если отдашь мне свою одежду, я останусь в живых. Если я тебе отдам свою — ты останешься в живых. Я — муж государственный, моя жизнь нужна стране, так что мне умирать негоже. А ты — человек заурядный, и твоя смерть — событие небольшое. Так что лучше бы ты мне отдал свою одежду.

— Если я человек заурядный,— ответил ученик,— то с какой стати стану я отдавать свою одежду государственному мужу?

Глубоко вздохнув, Жун И сказал:

— Увы! Не утвердить мне истины в этом мире!

С этими словами он снял с себя одежду и отдал ее ученику. Среди ночи он умер, ученик же его остался жив.

***

Во время инспекционной поездки по южным землям Юй плыл по реке Цзян. Неожиданно из воды показался Желтый дракон и подхватил лодку на спину. Люди на палубе пришли в замешательство. Тогда Юй поднял глаза к небу, глубоко вздохнул и сказал: