Лора Ли - В объятиях волка

— Я не знаю, как играть в футбол, — откашлялся он нервно.

— Всё в порядке, они тоже не умеют, — уверила она его вяло, смутив его еще больше. — И в то время, как соседские парни с района на открытой площадке соберутся, чтобы научить тебя, как не играть в футбол, мама будет готовить пир, а я и невестки будем восхищаться твоим мужественным задом и широкими плечами. Но не надевай кожу для игры в футбол. Тебе потребуются джинсы.

— Я всегда ношу кожу.

Она защищала от дождя и сильнее обхватывала, не делала много звуков при движении, и он привык к ней.

— Ты наденешь джинсы на встречу с родителями и, таким образом, сможешь сыграть в мяч с парнями, — она зевнула снова, как будто ее требование было уже предрешено. — И помни, мама делает лучший вишневый пирог в мире. И еще домашнее ванильное мороженое. Ты полюбишь его. — Он был уверен, что полюбит, но это было не самое важное.

— Грейс, не надейся, — прошептал он, прижимаясь щекой к ее голове, и его глаза устало закрылись.

Она не похожа на него, у нее есть семья, знакомые, жизнь помимо него. А у него — только она.

— Вот увидишь, — она вздохнула, ее тело расслабилось около него. — Ты увидишь, моя семья полюбит тебя.

Ее отец и братья скорее будут угрожать оружием и потребуют, чтобы он убирался подальше от нее. А когда это не сработает, пожалуются в Бюро по делам Пород. А когда и это не сработает, попытаются настроить Грейс против него. Он не учел реакцию ее семьи. Черт, он не думал о ее семье вообще, и это было ошибкой. Он слышал в ее голосе любовь к ним. Они были важны для нее. Грейс не захочет потерять их. Она возненавидит его, если потеряет их, только потому что привязана к нему лихорадкой.

Матиас чувствовал, как пот струится по лбу. Что, черт возьми, он будет делать, когда это произойдет? Грейс не знала и у нее не было понятия на сколько она важна для него. Она — его жизнь, ожившая мечта, которая у него была в аду лабораторий. И после его освобождения память о женщине, которая в конечном счете наполнила бы его жизнь смыслом, стала бы надеждой на будущее. В первый же раз, когда увидел ее, понял, что она пронесет его душу через вечность. Жизнь или смерть не имеет значения, он принадлежал Грейс Андерсон. А она принадлежит своей семье.

Должен существовать способ, гарантирующий согласие ее семьи. У него есть деньги. Он мог бы удостовериться, что они не будут испытывать юридических затруднений. Он мог бы убить их врагов. Нет, никаких убийств. Грейс не хотела бы этого. Хорошо, но он смог бы заставить их врагов сожалеть, что они не мертвы. У него были ресурсы, которые он мог привлечь. Мужчины понимают такие вопросы. По крайней мере, мужчины, не Породы, которых он знал, понимали такие вопросы. Или отец и братья отличались?

Конечно, нет. Они же мужчины. Он мог бы не быть достаточно хорошим для Грейс, но он сможет найти способ гарантировать, что они не причинят ей боли, отвернувшись от нее, когда она откажется выбросить такого придурка из жизни, как должна была бы по их мнению. Он продолжал поглаживать ее спину своими кончиками пальцев, наслаждаясь прикосновениями к ее атласной коже. Он знал, что она стремилась жить ближе к родителям. Он мог бы купить ей дом около них, что, конечно, заработает несколько очков в его пользу.

Черт. Он должен распланировать все. Изучить ее семью, прежде чем пойти знакомиться с ними. Он должен изучить их досконально. Возможно, ему повезет и, если все станет настолько плохо, он сможет что-нибудь найти, что отвлечет их, чтобы гарантировать, что Грейс не ранят душевно. Потому что он не сомневался, что они захотят, чтобы он убрался из ее жизни. Он — Порода. Частично животное. Он не человек, а создание. Неудачный опыт науки. Ни один мужчина, любивший свою дочь, не захочет такую пару для нее. Черт, он не хотел бы этого для своей дочери, почему бы ее отец захотел бы этого?

И он — убийца. Или был убийцей.

Улыбка появилась на его губах. Он был уверен, что еще раньше, чем этот отпуск закончится, многие его привычки изменятся. Но это хорошо. Он с нетерпением ждал этого. Она была мягкой и нежной, и пока он мог предугадать некоторые проблемы, которые могли бы затрагивать ее семью, мог бы гарантировать, что она останется мягкой и нежной с ним.

Потеря ее убила бы его, и он это знал. Даже без лихорадки его душа была связана с ней способом, от которого никогда не освободиться. Он поцеловал ее голову, наслаждаясь ее телом возле его груди, что согревало его изнутри.

Он разберется с семейной проблемой ради нее. Но он не уверен в футболе, никогда не касался мяча за всю свою жизнь, хотя наблюдал, как другие Породы пытались научиться играть, когда находился на Горе Волков в Колорадо.

Ненависть ее семьи была бы небольшой ценой за то, чтобы быть с ней. Он бы делал вид, что не замечает этого, сделал бы себя максимально незаметным и, если бы он нуждался в чем-нибудь, он сам бы позаботился об этом.

Он слегка заметно кивнул. Это должно сработать. « И, если все станет хуже…» — вздохнул он. — «Если все станет еще хуже, то он решит всё на месте. Она этого стоит».

— Я люблю тебя, Грейс, — прошептал он возле ее волос.

Он любил ее смех и улыбку. И как ее нос морщится, когда он дразнит ее, как дергаются ее уши, когда он целует их.

Она приблизилась к нему, как будто пыталась спрятаться поглубже в его груди, и он позволил своей улыбке искривить губы и придвинул ее ближе к себе. Его руки окружили ее тело, голова располагалась над ее, и он позволил ее ногам сплестись с его.

Его тело теперь было связано с ней, как и душа. Шелковистые кончики волос терлись об него, и мягкое дыхание слышалось у его груди.

Впервые в жизни Матиас закрыл глаза и спал, пока женщина лежала, сплетясь с его телом. Он раньше никогда не был в состоянии расслабиться рядом с любовницами. И не мог никак помочь этому. Но она все изменила. Она была также восторженна в их сексуальных играх, как и во всем остальном, что делала. «А возможно и даже немного сильнее,» — подумал он, когда вспомнил ее ногти, впившиеся в его спину, и ее требование «сильнее», «быстрее», «сейчас» которые отзывались эхом в его голове.

Да, определенно более восторженна в их любовной игре была его последняя, отдаленная мысль, когда он выдохнул в истощении и позволил себе уснуть, наслаждаясь своими чувствами.

Рассвет только начал появляться из-за горизонта, когда Матиас резко проснулся. Вонь извращений и ненависти заполнила его чувства, и он прижал руку к губам Грейс, и в итоге разбудил ее.

— Опасность, — пробормотал он тихо ей на ухо, а сам в это время нажал аварийную кнопку сбоку его часов. Джонас единственная надежда. — Одевайся, быстро.

Он вылез из кровати, потянув ее за руку и бросил ей одежду, которая, как он настоял, лежала у кровати на всякий случай. Джинсы, футболка и легкая куртка. Толстые носки и походные ботинки. Он надел свои кожаные штаны, черную рубашку, носки и ботинки. За пару секунд он был одет и уже брал свою сумку около стены.