Марьяна Сурикова - Мотылек

— Не могу согнать её с кровати, мне нынче негде спать. Если только ты не поделишься своей постелью.

Он усмехнулся, а я опять покраснела. Делиться своей постелью не входило в мои планы.

Неожиданный стук в дверь очень напугал, я уже хотела броситься обратно к проходу, но граф опередил. Он быстро склонился к полу и задвинул пластину на место, закрывая выход.

— Не пугайся, это Джим.

Камердинер вошёл в спальню и даже не удивился, увидев меня возле Агаты. Зато изумилась я — в руках мужчина держал клетку с большой белой мышью.

— Это что, Джим? — предвосхитил мой вопрос отчим.

— Да вот, выкупил у одного паренька. Дрессированная крыса, ваша светлость. Это мисс Розалинда мне подсказала.

— Я? — удивлению не было предела.

— Джейн передала, что вы про белую мышь интересовались, спрашивали, не водятся ли у графа в замке такие. Вот и пришло в голову принести Агате. Кошки мышей любят. Посмотрим, захочет ли поиграть.

Я снова стала красная, как помидор, а Джаральд уже откровенно веселился.

— Спрашивала из обычного интереса, — попыталась оправдаться. — Джим, чего ты ждёшь? Выпускай её.

Слуга встал на колени и открыл клетку. Я внимательно посмотрела, не скрывается ли за прутьями тот самый важный список, но в клетке было пусто.

Мышь затаилась, взволнованно шевеля усами, а Агата не проявила к ней ни малейшего интереса.

— Выманить нужно. Как она из клетки выбежит, кошка сразу заприметит. Господин граф, я ей угощение принесу.

— Неси.

Джаральд отошёл от стены и устроился в кресле. Агата все также лежала на кровати, только слегка приоткрыла глаза и пострекотала ушами, когда отчим зашелестел какой-то бумагой. Граф развернул письмо и углубился в чтение, а Рик преданно улёгся у его ног и теперь выглядел абсолютно счастливым.

Джим вернулся совсем скоро, неся на небольшом блюдечке кусок сала. Он поставил его чуть поодаль от клетки, а сам отошёл в сторонку. Мы тихо ждали, когда мышь выберется наружу. Затворница выходить не спешила, но дразнящий запах уже разлился в воздухе, и оголодавшая игрушка для Агаты решилась высунуть мордочку. Осторожно, шажок за шажком, мышь выбралась из клетки и короткими перебежками добежала до тарелки. Я посмотрела на пантеру, но она даже глаз не открыла.

— Граф, — мой голос напугал мышь, она метнулась под комод и там затаилась.

— Что, Рози? — Джаральд на минуту оторвался от чтения.

— У вас не найдётся кусочка газеты, конверта, ненужной бумаги?

— Зачем?

— Если завернуть в него сало, то шуршание привлечёт к мышке внимание Агаты.

— Джим, — позвал отчим, и слуга быстро приблизился, — возьми и заверни. Эта бумага мне совершенно ни к чему.

Джаральд достал из нагрудного кармана рубашки сложенный вчетверо лист. Камердинер накрыл им сало, плотно завернув края, и снова отошёл в угол комнаты. Мы опять затихли: Джим притаился в уголке, я возле кровати, а отчим невозмутимо читал.

На месте мыши я бы осталась под комодом, но бывший хозяин явно морил её голодом. Как только стихли все звуки, она снова стала красться к тарелке с угощением и принялась шуршать бумагой, прогрызая путь к своему салу. Агата вновь пострекотала ушами и приоткрыла один глаз. Заметив в центре комнаты увлечённо копошащуюся добычу, кошка раскрыла оба глаза. Я видела, как подобралась пантера, как ударила хвостом по бокам, а потом резко, в один прыжок, оказалась прямо у тарелки и придавила мышь лапой.

— Ох! — я выдохнула от испуга.

Джаральд опустил письмо и улыбнулся:

— Джим, ты молодец. Думаю, кошку пора возвращать в её комнату, она вполне здорова.

Агата продолжала гонять мышь, то отпуская её, то вновь придавливая лапой, а довольный камердинер поднял тарелочку с салом и унёс.

— Я пойду, граф? Можно оставить Рика у вас? — спросила у отчима.

— Конечно, Рози. Джим вскоре уведёт пантеру. Спасибо за превосходную идею.

Он снова ухмыльнулся чему-то, а я немного растерялась. Камердинера похвалил искренне, а надо мной словно потешался.

Я пошла к стене и ненароком наступила на упавший с тарелки клочок изгрызенной бумаги. Он прилип к туфле и пришлось наклониться, чтобы оторвать. На испачканном жиром кусочке было написано: «Дыхан...», я остановилась как вкопанная. Краска медленно заливала шею, щёки, уши, кровь ударила в голову.

— Мой список, — сипло прошептала.

— Что?

Отчим принял на себя невинный вид, но в глазах плясали бесенята.

— Вы отдали слуге мой список, сказали, он вам не нужен!

— А он мне не нужен!

— Но это был мой список! Вы не должны были... вы, вы нарочно. Вы все это подстроили!

— Я? Каким образом? — он изобразил искреннее удивление, а меня начинало трясти от злости.

— Рик привёл меня к вам, Джим обмолвился при Изабелле, что пантере плохо, а потом очень вовремя принёс сюда большую и белую мышь!

— Рози, но ведь это ты попросила завернуть сало в бумагу.

— Так вы сами натолкнули меня на эту мысль! Сидели, шуршали этим письмом! Откуда мне было знать, что вы не оставили список в кабинете, а носите в кармане?

— Я перечитывал его перед сном каждый раз, чтоб не дай бог ни забыть какой-нибудь пункт. И даже сейчас лишь исполнил твоё пожелание.

— Да так нечестно! Это неблагородно! — я ощущала себя круглой дурой, и это только подстёгивало мою злость.

— Рози, — отчим медленно поднялся, улыбка исчезла с его, губ, он приблизился ко мне на шаг, — неблагородно?

— Да, — мой запал потихоньку угасал.

— Ты сама скормила список мышке.

— Я бы не скормила, знай, что это за бумага. Это... это было подло.

— Подло? А знаешь, Розалинда, мне и правда надоело играть в благородство. Зачем отказываться от того, чего я хочу, если могу взять это в любое время?

— Нет.

— Что нет?

— Не нужно.

Я отступила к стене, где скрывался проход, оставалось только сдвинуть пластину и постараться убежать.

— Назови хоть одну причину, почему я должен играть по правилам, навязанным тобой?

— Вы сломаете мне жизнь.

— Ты сама постоянно искушаешь меня. Вот даже сейчас, — он указал рукой на мою ногу, которой я незаметно старалась сдвинуть пластину. — А может тебе самой слишком сильно этого хочется, Рози, только боишься себе признаться?

— Нет. Я хочу жить нормальной жизнью, я не хочу от вас ничего!

— Ну так докажи!

Он так резко подался вперёд, что я запаниковала. Прижалась к стене и замерла возле неё, как испуганная мышка. Джаральд замедлил шаг и теперь наступал медленно, усмехаясь тому, что бежать мне некуда. Снова играл и опять забавлялся. Подошёл вплотную, а я рванулась вбок, к двери, но, конечно же, убежать не смогла.

Сдаваться не желала и трепыхалась в его руках, пыталась увернуться, вырваться, и тогда он попросту навалился на меня всем телом, тесно прижав к стене и лишив самой маленькой возможности сопротивляться. Грудную клетку сдавило, я даже не могла глубоко вдохнуть. Граф резко схватил за волосы, запрокидывая мою голову, второй ладонью ласково огладил скулы, провёл кончиками пальцев по щеке. Мотнула головой, а он ухватил свободной рукой за подбородок, фиксируя лицо ещё крепче, и продолжил свои поглаживания: скользил большим пальцем по губам, обвёл контур краем ногтя, нежно царапая тонкую кожу, наклонился ниже и погладил кончиком языка.