Владимир Кирсанов - 69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы

О плоть – голубые нагорные липы,

Где в губу цветений вонзились шмели,

Твои листопады сгребает Архипов

Граблями лобзаний в стихов кошели!

(Из поэмы «Четвертый Рим»).

Кстати, именно откровенная гомоэротичность творчества Клюева конца 1920 – начала 1930 годов станет главной причиной того, что поэта выслали из столицы и расстреляли. В этом, например, был абсолютно уверен выдающийся филолог Михаил Бахтин. Бахтин отмечал, что Клюев никогда «не скрывал этого (своей гомосексуальности)… не говорил об этом, конечно, на каждом шагу, но и тайны из этого не делал».

В 1932 году он закончил поэму «О чем шумят седые кедры». Ее читал редактор «Известий» и никак не мог понять, почему в поэме о любви объект чувства – мальчик. Поинтересовался у поэта Павла Васильева. Тот, уже испытавший интимные притязания Клюева, раскрыл глаза редактора на сексуальность Клюева. Тот немедленно набрал номер Ягоды, потом Сталина. Высылка из Москвы началась легко – с отдыха в Сочи, но возвращения в столицу не последовало.

Говоря языком следователей, покинув столицу, Клюев «работы по разложению литературной молодежи не оставил», и не только литературной. Еще 11 апреля 1928 года он познакомился с художником Анатолием Николаевичем Яр-Кравченко (1911-1983), в будущем известным советским графиком. «Ласточка» – так ласково называл его Клюев.

К Кравченко обращены едва ли не все стихи 1929-1933 годов – это в прямом смысле любовная лирика, а также и любовные письма… Клюев как будто чувствовал скорую трагическую развязку своей жизни, а потому отдавался последней своей любви без остатка. В 1929 году они вместе едут в Вятку, живут в крестьянском доме…

После отъезда из Москвы Клюев со временем начинает испытывать большую нужду. Затем следуют многочисленные аресты. В феврале 1934 года под воздействием пыток он признается в государственной измене и участии в антисоветской организации. Получает пять лет исправлагерей с заменой высылкой в Сибирь. Еще один арест в марте 1936 года в Томске. Вновь обошлось – летом Клюева отпустили… Наконец, последний арест в августе 1937 года. Следствие длилось до осени, и 13 октября тройка НКВД Новосибирской области постановила: «Клюева Николая Алексеевича расстрелять. Лично принадлежащее ему имущество конфисковать».

Жизнь Клюева закончилась в общей могиле.

В конце 1930-х годов не только творчество, но и личная жизнь поэта Николая Клюева разошлась с официальной «линией партии». Его арест можно считать началом преследования гомосексуалов Советами. Выслав Клюева в Сибирь из-за его откровенно гомосексуального образа жизни, власти воспользовались бедственным положением ссыльного, чтобы организовать очередное липовое дело об измене родине. Оно стало одним из сотен тысяч фактов массового террора, организованного Советским Союзом против своих граждан. Спустя два года из Москвы в Новосибирск пришла депеша с требованием разыскать ссыльного и вернуть в столицу. Чем была вызвана столь спешная забота о давно расстрелянном поэте неизвестно. Возможно, чтобы сфабриковать новое дело… Впереди страну ждали и другие политические процессы.

«…В прекрасном пожаре сжигая свой вечер!». София Парнок (12 августа 1885 – 25 августа 1933)

Поэтесса София Парнок была самой откровенной лесбийской фигурой русской литературы «серебряного века». Как лесбиянка Парнок жила в полную силу, и ее долгие романы с женщинами, очень разными – по возрасту, профессии и характеру, вошли в творчество поэтессы, она заговорила на языке поэзии от лица своих многих молчаливых сестер.

Значение Софии Парнок в русской поэзии принято сопоставлять с поэтессой Каролиной Павловой (Парнок назвала ее «прабабкой нашей славной»), чье творчество было открыто для широкого читателя лишь в начале ХХ века лидером символистов Валерием Брюсовым. Но в отличие от Павловой-»современницы бесправной» Парнок была широко известна в литературных кругах. Хотя известность открытой и последовательной лесбиянки подчас заслоняла вполне заслуженную поэтическую славу.

София Яковлевна Парнок (настоящая фамилия Парнох) родилась в Таганроге в семье провизора и владельца губернской аптеки Якова Соломоновича Парнох. Матушка Софии, Александра Абросимовна, тоже была врачом. Она скончалась при родах близнецов, брата и сестры Софьи. Скорый брак отца с домовой гувернантской навсегда сделал напряженными отношения между ним и дочерью.

Первые стихи написаны Софией Парнок в шестилетнем возрасте. Позже, учась в Мариинской гимназии Таганрога, она заведет свои первые стихотворные тетради. Надо сказать, что в учении София была очень способна и в 1904 году завершила гимназическое образование с золотой медалью. С Таганрогом, навевавшим тоску памятью о матери, семнадцатилетняя Парнок, не задумываясь, рассталась и «бежала» вслед за какой-то понравившейся ей актрисой в свое первое из трех европейское путешествие. Там, в Европе, Парнок встретила революцию 1905 года, путешествуя по Италии и Швейцарии со «скучными типами» вроде Григория Плеханова. Она предпринимает попытку поступить в Женевскую консерваторию, но бросает музыку и возвращается в Петербург, где идет на юридические курсы, которые, впрочем, тоже не оканчивает.

Двадцатилетняя Парнок переживает роман с Надеждой Павловной Поляковой. Их связь длилась более пяти лет. Н.П.П. стала основным адресатом стихотворений еще в ученических тетрадках Парнок. Впрочем, одновременно на 1904-1909 годы приходятся робкие попытки Парнок связать жизнь с мужчинами. Но нереализованной остается привязанность к Софии композитора Михаила Гнесина. На какое-то время от Н.П.П. ее отвлекает друг-беллетрист Владимир Волькенштейн, двухлетний брак с которым закончился неудачей в 1909 году. Семья Парнок болезненно переживает известие о разрыве с Волькенштейном, полагая, что София вновь вернулась к Надежде Поляковой…

Но в это время Софию Парнок более всего волнуют творческие дела. И через Волькенштейна, и через Полякову она долгое время безуспешное предлагает свои стихи и переводы в литературные журналы – «Золотое Руно», «Журнал для всех»… Тогда она пробует себя в жанре рецензии. С 1913 года начинает выступать под псевдонимом Андрей Полянин – как критик, автор статей и детских сказок.

С 1910-х годов звезда жизни Парнок – личной и поэтической – лишь набирала силу, чтобы вспыхнуть в 1914 году сразу двумя солнцами. «Два солнца-соперники» – так Семен Карлинский назвал недолгий бурный роман 1914 года между Софией Парнок и Мариной Цветаевой, перефразируя поэтическую метафору самой Марины Цветаевой.

Софии Парнок было 29, она была на 7 лет старше Марины Цветаевой, которая стремительно увлеклась уверенной и внешне несколько агрессивной женщиной. Отношения их складывались на грани дозволенного: Марина полностью подчинилась своей Сонечке, а она «отталкивала, заставляла умолять, попирала ногами…», но – и Марина до конца дней верила в это – «любила…»