Владимир Кирсанов - 69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы

Этой дерзости власти простить не смогли и решили по полной программе отыграться на «тайном мужском союзе» семерых участников альманаха. Евгения Харитонова вызвали в органы, «затаскали» больше других, потому что было, чем угрожать. Главным аргументом сразу же стала 121 статья.

Друзьям Харитонов рассказывал о нескольких обмороках во время допросов и визитов следователей, они начались еще в 1979 году, когда был убит его любовник Александр Волков. Харитонов, организовавший похороны Волкова, оказался среди подозреваемых. Позже выяснилось, что Волков погиб во время садо-мазохистких игр со своим дядей, у которого жил. Вся эта история воплотится в новелле «Слезы об убитом и задушенном».

Харитонов как будто предчувствовал свой возможный уход или арест. Незадолго до смерти озаботился публикацией своих текстов на Западе. Собрал их в одну рукопись под названием «Под домашним арестом…» За день до смерти закончил свое последние произведение – пьесу «Дзынь».

…Собранные в двухтомник, подготовленный Ярославом Могутиным и Александром Шаталовым, тексты его в наиболее полном виде были изданы только в 1993 году.

Жизнь Харитонов оборвалась внезапно жарким июньским днем 1981 года на Пушкинской улице (ныне Большая Дмитровка) в Москве. Он умер от инфаркта. Врачи, проводившие вскрытие, уверяли, что все сердце было в рубцах. Не подозревая – не замечая – болезни, он перенес восемь микроинфарктов. Девятого сердце не выдержало…

Он умер вовремя. Примерно через год после его смерти альманах «Каталог» вышел в издательстве «Ардис». И если бы у него хватило сил выдержать расследование, начатое спецслужбами, то он, конечно же, оказался бы в тюрьме. Всего лишь пять лет назад у властей был «удачный» опыт осуждения Сергея Параджанова по 121-й статье…

Но Харитонов не просто не был борцом: он не умел и не мог сопротивляться, потому что на подобное сопротивление у него, занятого более всего своими личными переживаниями, не хватало даже физических сил.

Евгений Харитонов нигде и никогда не играл в гомосексуализм - на сцене, в литературе, а тем более в жизни. Его проза – отражение советской гей-субкультуры 1960-1970-х годов. Он всего лишь двигался в ту сторону, куда ушла двумя десятилетиями раньше вся советская литература – к искренности. Но в своем поэтическом прямодушии он зашел так далеко – туда, где художественные законы столкнулись с нормами УК СССР.

В искусстве со своей «запретной темой» Харитонов испытал неизведанную степень одиночества. «Мы есть бесплодные гибельные цветы…» – так начал он свою «Листовку». А вот как закончил: «В косной морали нашего Русского Советского Отечества свой умысел! Она делает вид, что нас нет, а ее Уголовное уложение видит в нашем цветочном существовании нарушение Закона…»

Но надежду, питавшую его жизнь, Харитонов черпал в других законах и заветах. Изнеженный и лукавый «ангел падения» – весь «в бусах, бумажных цветах и слезах» – он знал, что где-то «у Бога под сердцем» ему уготовано «первое место в раю и Божий поцелуй…»

«Бело-розовый, нежный, пушистый…». Юрий Богатырев (2 марта 1947 – 2 февраля 1989)

Актеры, как, впрочем, и знаменитости других профессий, остаются в памяти обывателей по двум причинам – из-за скандалов, слухов и сплетен, которыми окружена их жизнь, или благодаря таланту и ролям, которые запоминаются гораздо сильнее скабрезных историй и подробностей. Слава Юрия Богатырева – последнего свойства: она заработана путем невероятного творческого напряжения и мощи – в кино и на сцене. Это впечатление огромной силы и энергии, которые заключал в себе облик популярного в 1970-1980-е годы актера, сопровождало Юрия Богатырева всю его творческую жизнь. Тем невероятнее казался его внезапный уход в марте 1989 года.

…Гипертонический криз, который привел к скоропостижной смерти, был вызван смешением большой дозы антидепрессантов и алкоголя. На следующее утро из квартиры исчезли ценные вещи, несколько тысяч долларов, полученные в качестве гонорара за фильм «Очи черные», десятки рисунков артиста, выставка работ которого вскоре должна была открыться в театральном музее имени Бахрушина.

После смерти Юрия Богатырева последовали еще две…

Через год покончил жизнь самоубийством последний приятель артиста Богатырева – Саша Ефимов. Через три – от СПИДа скончался один из его близких друзей, по словам Вячеслава Зайцева, «единственный человек, который пытался быть ему полезен», Василий Росляков.

…Юрий Богатырев родился в семье морского офицера Георгия Богатырева. А его мама, Татьяна Васильевна, происходила из тверских крестьян. Познакомились родители в Ленинграде, когда Георгий был еще курсантом военно-морского училища. Поженились в 1937-м и сразу уехали во Владивосток. Так начались годы скитаний военного офицера по Советской стране. Мама Юры долго не могла забеременеть, и мальчик оказался долгожданным ребенком, появившимся на свет в марте 1947 года. В конце 1950-х семья переехала в Подмосковье…

В детстве, по воспоминаниям Татьяны Васильевны Богатыревой, ее сын страдал странной формой лунатизма: вставал, наряжался в шелковый матушкин халат с черными страусами на голубом фоне, водружал на голову шляпу с пером и вуалью и бродил по квартире. Днем своих ночных костюмированных похождений Юра помнить не мог. Родители наблюдали за необычным поведением сына, но не препятствовали ему, и вскоре спектакли под покровом ночи прекратились. Но зато днем Юра стал устраивать во дворе настоящие кукольные шоу. Свою дворовую театральную труппу он собрал исключительно из девочек: с ними он чувствовал себя гораздо увереннее, чем с пацанами, которые измены такого рода не прощали и нещадно дразнили его «девчоночником»…

Игры в «войнушку» оставляли мальчика равнодушным, зато он удовольствием занимался рукоделием – сам шил костюмы для кукол, увлекался живописью. Куклы стали тем миром, в котором Юра смог соединить свою тягу к лицедейству с интересом к изобразительному искусству. Не удивительно, что после школы он поступил в Художественное училище, правда, не окончил его и нацелился прямо в Щукинское училище.

Впрочем, еще в школе он стал артистом настоящего театра – Детского кукольного на Ленинских горах. Там в постановке по Владимиру Маяковскому ему доверили сразу несколько ролей и назначили ведущим. Он в черном костюме с галстуком объявлял участников и комментировал происходящее – был единственным актером среди кукол. Позже эту постановку показали в прямом эфире советского телевидения. Юра держался блестяще.

В Щуке, как ласково называют воспитанники свое театральное училище, Юра попал в первый набор Юрия Катина-Ярцева, талантливого актера и педагога. Курс оказался очень удачным – с Богатыревым учились Константин Райкин, Наталья Гундарева и Наталья Варлей. Последняя вспоминает, что сокурсники ласково называли его «пельмень» или «бело-розовый», подчеркивая какую-то особенную пушистость и нежность Богатырева в общении с людьми.