Р.Дж. Льюис - Борден 2

Это было плохо. Это было очень плохо.

Он совершенно голый в холодной комнате, кожа мокрая от ледяной воды. Он замерзнет насмерть? Нет, вряд ли такой садист, как Маллиган, уготовил ему подобный конец. Однако, это шаг в том направлении.

— Блядь! — выругался Борден злобным шепотом, задыхаясь и чувствуя, что заледенел. Попытался пошевелить ногами, но они словно приросли к месту. Это была пытка. Безусловная, блядь, пытка.

Его мысли снова вернулись к Эмме. Он должен быть сильным ради нее. Он не может умереть. Ни один хер не сможет удовлетворить его маленькую бродячую кошку. Несчастный мудак может потратить всю жизнь, стараясь подстроить ее под себя, но будет лишь тенью Бордена. И всего лишь мысль о том, что к ней может прикоснуться другой мужчина, вытолкнула на поверхность так необходимую ему сейчас ярость.

Он выживет только ради нее.

Борден

В следующий раз они вернулись вместе с Маллиганом. Борден находился в полубессознательном состоянии. Каждую мышцу сводило такими болезненными судорогами, что он не мог ясно мыслить. Кожа была бледной, губы посинели, а все его исполинское тело сотрясала дрожь, сравнимая с землетрясением. Увидев, что Маллиган наблюдал за ним, Борден сжал губы и, выпрямив шею, поднял голову, не желая позволять этому ублюдку видеть его боль, но Маллиган понимающе улыбнулся.

Двое мужчин приблизились к Бордену и вытащили из ведер его ноги. Он зашипел от болезненной судороги в икрах, когда они, отбросив ведра, поставили его ноги на пол. Что касалось ступней — он их не чувствовал и даже не мог пошевелить пальцами — они не реагировали.

— Оставьте меня с ним, — сказал Маллиган своим людям.

Все пятеро ублюдков вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Засунув руки в карманы своих черных брюк, он склонил голову набок. Пока он изучал Бордена, тот делал то же самое. Крупный мужчина, вполне дееспособного вида, с жестким стареющим лицом. Этот человек когда-то владел солидной частью города, на его сторону вставали очень многие. С одного взгляда в его темные глаза Борден понял почему. Он был жестоким безумцем.

Некоторое время они молчали, ни на секунду не отводя друг от друга взгляда. Маллиган выглядел ликующим, все его тело было расслаблено, словно он не чувствовал перед собой угрозы.

— Ты сломаешься после моего ухода, — с уверенностью заметил он. — Если не сегодня, то в ближайшее время, ты станешь умолять о смерти.

Борден просто ухмыльнулся.

— Ты долбаный мудак, Маллиган.

— Ты мне не веришь?

— Есть только один вариант, которым все закончится — и это я, стоящий над твоим мертвым телом.

Маллиган засмеялся.

— Силами какой армии?

— Я сам себе армия, — возразил Борден. — А ты просто жалкий пиздюк, как и люди, которых ты нанимаешь. Невозможно по-настоящему доверять человеку, который отсидел столько лет в тюрьме, а потом хвастливо называет себя убийцей человека, внушающего страх всему Нью-Рэйвен, в то время как сам просто избиваешь его до полусмерти, а затем выпустишь на свободу, чтобы открыть на него охоту. Я знаю все о твоих гребаных садистских сумасшедших играх, и такие люди, как ты, не могут стоять во главе.

Борден увидел, как глаза мужчины вспыхнули гневом. Он натянул на лицо ухмылку, но она не была такой естественной, как несколько минут назад. У Бордена получилось его достать. Это хорошо.

— Ты убил моих мальчиков, — холодно ответил Маллиган. — Ты не дал им ни единого шанса на честную борьбу. Мы должны поквитаться.

— Твои мальчики были безграмотными головорезами, пытающимися быть жестокими, и пока старались добраться до меня, убили дорогую мне женщину. Твоя жажда мести необоснованна. А ты сам слишком безумен, чтобы увидеть правду.

— Для ее убийства была причина, Борден. Это было мое требование. Ты мог бы все сделать проще — отказался бы от части прибыли твоего бизнеса, и мои мальчики никогда не прикоснулись бы к твоей шлюхе.

— Я уже примирился с ее смертью, мудак, разорвав твоих мальчиков на куски. Сказал бы, мы охуенно поквитались.

Маллиган вытащил из кармана телефон и пробормотал:

— Ты убил двух дорогих мне людей, а я забрал у тебя только одну. И, судя по всему, вчера ночью я забрал твою вторую шлюху и людей, которые защищали ее.

Борден даже не вздрогнул, но внутри его сердце сдавила паника. Это не могло произойти. Он стиснул зубы, думая о Грэме, Хоуке и всех остальных своих людях. Блядь, не может быть, чтобы этот козел добрался до нее. Он просто хвастливый мешок дерьма.

С трудом сглотнув, он решил не поддаваться играм разума этого человека. Но… было в его лице что-то зловещее, что-то намекающее на его глубокую убежденность и гордость в своих словах.

— Ты во мне сомневаешься? — спросил Маллиган. — Это написано у тебя на лице. Ты считаешь все сказанное мной полным дерьмом, не так ли?

Борден не ответил. Он почувствовал дрожь во всем теле и нервно вдохнул, пытаясь успокоиться. Это ложь. Пожалуйста, пусть это окажется просто ложью. Только не его Эмма. Кто угодно, только не Эмма.

Маллиган приблизился на несколько шагов, переведя взгляд с экрана телефона на Бордена. Та его улыбка снова ожила. Борден впился взглядом в телефон, и с каждым приближающимся шагом Маллигана паника внутри него возрастала до невообразимых размеров.

— Она в земле, — сказал Маллиган, поворачивая к нему экран телефона. — В буквальном смысле.

На экране была фотография его перепуганной Эммы со связанными за спиной руками, лежащей в деревянном ящике. При виде ее лица в Бордене буквально все оборвалось. За долю секунды он умер внутри.

— Теперь, — холодно сказал Маллиган, — мы квиты.

После этого все было словно в тумане. Борден прекратил жить. Как и предсказывал Маллиган, он сломался. Пришли мужчины и сняли его со стула. Он был не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой, поэтому просто рухнул на землю безвольной кучей. Они сцепили ему руки наручниками за спиной и ушли, забрав его единственный источник света — лампу.

Он оказался в полной темноте, и это сводило с ума. Он лежал практически без движения и не мог ясно мыслить. Перед его глазами стояла одна-единственная картина — фотография его любимой женщины, похороненной в земле. Они добрались до нее.

Борден захлебнулся в рыдании. Прикасались ли они к ней? Делали ей больно? Изнасиловали ее? Мучилась ли она?

Он не мог себе представить, какой ужас она испытала, какой брошенной себя чувствовала. И именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась, его не было рядом, чтобы спасти ее. Она была мертва. Удушье, как и у Кейт, но в медленно изматывающей форме. Какой ему было смысл теперь цепляться за жизнь, если она мертва? Он так сильно любил ее. Он был готов дать ей свое имя. У них отняли целое будущее. Она никогда не будет носить его кольца, никогда не забеременеет его ребенком. Он вручил ей свое сердце, и она забрала его с собой в землю.