Рик Риордан - Корона Птолемея

— Мы используем стратегию Сетне против него. Он пользуется смешанной магией — греческой и египетской вместе, верно? Мы поступим так же.

Аннабет кивнула.

— Атаки в греческом стиле не сработают. Сам видел, что Сетне сотворил с твоим мечом. И Картер вполне уверен, что обычных египетских заклинаний тоже будет недостаточно. Но если мы найдем способ смешать наши силы…

— А знаете ли вы, как смешать наши силы? — спросил я.

Ботинки Картера захлюпали по грязи.

— Ну… не совсем.

— Ох, я тебя умоляю, — сказала Сейди. — Это ведь проще простого. Картер, дай свой жезл Перси.

— Зачем?

— Просто делай, как я говорю, дорогой братец. Аннабет, помнишь, как мы с тобой сражались с Сераписом?

— Верно! — в глазах Аннабет зажегся огонек. — Я ухватилась за жезл Сейди, и тот превратился в кинжал из небесной бронзы, прямо как мой старый. И он смог уничтожить посох Сераписа. Быть может, нам удастся создать еще одно греческое оружие из египетского жезла. Хорошая идея, Сейди.

— Ну вот. Видишь, мне не надо проводить часами за книжками и учебниками, чтобы быть умной. А теперь, Картер, будь так добр, передай свой жезл Перси.

Как только я прикоснулся к жезлу, рука моя сжалась, словно я ухватился за электрический кабель. Меня пронзили вспышки боли. Я попытался выронить жезл, но не смог. Мои глаза наполнились слезами.

— Кстати, — добавила Сейди, — может быть чуточку больно.

— Ну, спасибо, — я стиснул зубы. — Самую малость запоздала.

Слоновая кость задымилась. Когда дым рассеялся, а агония спала, вместо жезла Картера я держал в руке меч из небесной бронзы, который явно не был Анаклузмосом.

— Что за фигня? — спросил я. — Он огромный!

Картер тихо присвистнул.

— Я видел его в музеях. Это копис .

Я покрутил меч в руке. Как и многие другие, которые я успел перепробовать, он мне не подходил. Эфес был слишком тяжелым для моего запястья. Заточенный с одной стороны клинок странно изгибался… прямо как гигантский нож в форме крюка. Я попробовал сделать выпад и едва не растерял равновесие.

— А он не похож на твой, — сказал я Картеру. — Разве тот не кописом называется?

— Мой — это хопеш, — поведал Картер. — Оригинальная египетская версия. А у тебя в руках копис — греческий дизайн, адаптированный с египетского оригинала. Такими мечами пользовались воины Птолемея.

Я посмотрел на Сейди.

— Это он нарочно мне мозги пудрит?

— А вот и нет, — гордо сказала она. — Это у него всегда само собой получается.

Картер шлепнул ладонью себе по лбу.

— Да что тут вообще сложного. Это же… Неважно. Перси, нас больше интересует то, можешь ли ты сражаться с этим мечом?

Я взмахнул кописом.

— Такое ощущение, словно я орудую мясным топориком, но придется. А у вас, ребята, как обстоят дела с оружием?

Аннабет потерла глиняные бусины своего ожерелья — она всегда так делает, когда размышляет. Какая же она красивая. Ой , что-то я отвлекся.

— Сейди, — позвала она, — те иероглифы, что ты использовала на пляже Рокавей… которые из них вызвали взрыв?

— Заклинание называется… ну, я не могу просто взять и произнести его, а то от тебя ничего не останется. Погоди, — Сейди порылась в рюкзаке. Она достала кусок желтого папируса, стило и бутылочку чернил — видимо, ручка с бумажкой были не по-египетски. Она присела на колени, используя рюкзак в качестве подставки, и нормальными буквами нацарапала: «ХА-ДИ».

— Хорошее заклинание, — согласился Картер. — Мы можем показать тебе иероглиф, но если ты не знаешь, как произносить волшебные слова…

— А это и не требуется, — сказала Аннабет. — Фраза ведь означает «взрываться»?

— Более-менее, — ответила Сейди.

— И вы можете написать иероглиф на стене, не спровоцировав сам «ба-бах?»

— Верно. Свиток сохранит магию на потом. Если прочтешь слово с папируса… ну, так оно даже к лучшему. Мощнее «ба-бах», меньше усилий.

— Отлично, — обрадовалась Аннабет. — У вас еще папируса не найдется?

— Аннабет, — встрял я, — что ты делаешь? Если ты собираешься играть с взрывными словами…

— Расслабься, — сказала она. — Я знаю, что делаю. Типа того.

Она присела на колени рядом с Сейди, которая дала ей еще один лист папируса.

Аннабет взяла стило и написала что-то на древнегреческом:

Κεραυνóω

Будучи дислексиком, я радовался тому, что хотя бы изредка мог читать английские слова, однако с древнегреческим все было на порядок проще: он у меня стоял по умолчанию.

— Ке-ра-но, — прочел я. — Огонь?

Аннабет скромно и коварно улыбнулась.

— Самое близкое, что я вспомнила. Если буквально — «поразить молниями».

— О-ох, — проворковала Сейди. — Обожаю поражать что-нибудь молниями.

Картер уставился на папирус.

— Думаешь, мы сможем активировать древнегреческое слово, как иероглиф?

— Попытаться стоит, — сказала Аннабет. — У кого из вас получше обстоят дела с магией?

— У Сейди, — ответил Картер. — Я все-таки боевой маг.

— Куриноголовый боевой маг, — вспомнил я.

— Чувак, мой аватар — сокологоловый воин.

— И все равно, думаю, ты можешь сотрудничать с KFC [прим. перев. KFC — американская сеть кафе общественного питания, специализирующихся на блюдах из курицы]. Ты мог бы неплохо заработать.

— Замолчите, вы оба, — Аннабет передала свиток Сейди. — Картер, давай меняться: я опробую твой хопеш, а ты — мою кепку Янкиз.

Она бросила ему кепку.

— Вообще-то, я больше люблю баскетбол, но… — Картер напялил кепку и исчез. — Ух ты, ладно. Я невидим, не так ли?

Сейди захлопала в ладоши.

— Дорогой братец, ты еще никогда не был таким симпатичным.

— Очень смешно.

— Если ты сможешь подобраться к Сетне, — предположила Аннабет, — то, возможно, сумеешь застать его врасплох и отобрать у него корону.

— Но ты сказала, что Сетне твоя невидимость не помешала, — возразил Картер.

— Так это была я , — сказала Аннабет. — Греческий полубог, пользующийся греческой магией. А на тебе, вероятно, сработает лучше — или, хотя бы по-другому.

— Картер, попробуй, — предложил я. — Круче гигантского парня-цыпленка может быть только невидимый гигантский парень-цыпленок.

Земля внезапно задрожала у нас под ногами.

За футбольными полями у южного края острова горизонт запылал белым свечением.

— Не к добру это, — сказала Аннабет.

— Верно, — согласилась Сейди. — Думаю, нам стоит атаковать чуточку быстрее.

Как выяснилось, грифы затеяли вечеринку.

За лесной полосой до самого края озера простиралось грязное поле, все в лужах. У основания небольшого маяка несколько столиков для пикников были свалены в кучу, будто кто-то пытался соорудить себе укрытие. На другом берегу бухты сияла Статуя Свободы; тучи проносились вокруг нее, словно волны вокруг носа корабля.