Упоров Николаевич - Повелитель Запретной Магии

Элен, ее сестра Роуз с матерью стояли в сторонке. Проходя мимо, Реннет тщательно всмотрелся в лица каждого. Элен выглядела спокойной внешне, но сама всеми силами пыталась сдерживаться. Сестра явно была напугана происходящим и часто всхлипывала. А вот мать Роуз чуть ли в истерике не билась, явно не в силах понять, что вокруг нее делается. Наверное, ее возраст едва-едва перевалил за сорок, но выглядела она на все пятьдесят. По словам Элен, она часто плакала и умоляла свою дочь перетерпеть унижения ради их будущего, считая, что вне стен замка они точно не выживут.

Бросив родственника дворянина перед встревоженной толпой, Реннет еще раз огляделся. Служанки, уборщики, а также прочая прислуга и стражники постепенно замолкали, заметив своего господина лежащим на каменной мостовой.

Юноша больше всего на свете не любил разговаривать перед подобной кучей народу, но ради сегодняшнего дня решил потерпеть.

— Итак, многоуважаемые существа, когда-то давно называвшиеся людьми, я хочу сказать вам несколько слов! — объявил он так, чтобы оскорбительные слова услышали все.

— Эй ты, сопляк, а ну-ка погоди… — начал было один из стражников, облаченный в неполный набор доспехов, но сразу же замолчал, схватившись за горло.

Оглянувшись через плечо, Реннет кивнул Катарине, принявшей облик ведьмы. При виде творящегося люди зашумели и отхлынули назад. Впрочем, далеко уйти им не удалось, так как путь преградили охотники. Как бы там ни было, протестовать и кричать больше никто не пожелал, испугавшись оказаться на месте полузадушенного воина.

— Ваша госпожа задумала остановить своего брата и за помощью обратилась к нам. Говоря 'мы' я имею в виду Охотников на магов. — После короткой паузы, сопровожденной нестройным гулом толпы, он продолжил: — И обговаривая условия нашей помощи, я предупредил, что пострадают лишь виновные. В данном конкретном случае, речь идет о вашем господине, то есть брате Элен.

— Разве его не должны судить власти Империи? — спросил кто-то.

— Возможно, — кивнул Реннет, — но решать судьбу своего господина я предлагаю его слугам, то есть всем вам.

— Как это? Почему мы? — послышалось сразу с нескольких сторон.

Юноша ничего не ответил, а вместо этого попросил Катарину, чтобы она заставила лежащего мужчину прийти в себя. Как только все было сделано, он лично подошел к нему и рывком поднял на ноги.

— Стой на месте или живо поджарю огненным шаром! — яростно сверкая глазами шепнул он ему.

— Что здесь происходит? Кто вы такие? — заозирался тот по сторонам, встревоженный не на шутку. А ренегат тем временем связал ему руки за спиной.

— Ну что? Готовы вы судить этого типа? — задал вопрос толпе Реннет.

— Судить? Они? — заорал в бешенстве мужчина и сразу все понял, стоило ему взглядом пересечься с Элен. — Сестрица! Это ведь твоих рук дело, отвечай?! Пошла против кровного брата, сучка!

Он снова вцепился красными от злости глазами в прислугу, явно собираясь что-то еще сказать, но, прямо в этот момент, стоящий позади Реннет вытащил из ножен меч, присел на одно колено, и рубанул им слева на право.

Тот меч был выкован из низкосортного железа и потому зазубрился в первом же бою. Даже точильный камень и заклинание укрепления не помогли исправить ситуацию. Но если попасть точно в нужное место, то разрубить им человеческую конечность возможно, что на деле и произошло.

Ренегат одним ударом, вложив в него всю свою силу, отрубил мужчине ногу. Он повалился на землю, сходясь жутким, полным боли и злобы криком.

— Желающие помочь ему, могут выйти и попытаться это сделать! Мы препятствовать не будем! — сказал в довершение юноша, с трудом перекрикивая раненного, и отошел назад.

Люди ошарашенно наблюдали за тем, как их бывший господин орет, заливая серый камень кровью и судорожно пытаясь освободить руки. Как предполагал Реннет, шок сковал большинство присутствующих настолько сильно, что никто даже с места не сдвинулся, чтобы помочь. А более привыкшие к виду крови солдаты дергались между желанием оставить все как есть или сжалиться над умирающим, в итоге так ничего не решив вплоть до самой последней минуты.

Сам юноша с безразличным видом наблюдал за происходящим, прекрасно понимая, что у них оставалась всего пара минут до момента, когда дальнейшая потеря крови неизбежно приведет к смерти. И они не воспользовались ими, что говорило лишь об одном — жизнь этого человека для них значила не больше чем жизнь пойманной лисой мыши.

— Так вот как ты собирался их наказать, — вздохнула рядом Катарина.

По сути, как это было с Элен и магом, наказание получили все присутствующие во дворе обитатели замка. Хозяин познал безразличие и умер, не дождавшись помощи от прислуги, а те, в свою очередь, стали соучастниками преступления. Они имели возможность спасти человека, но ничего не сделали. Реннет громко объявил об этом им, чтобы все в полной мере осознали свою вину. По сути, выходило так, что сам юноша был лишь тем, кто ранил его, а остальные превратились в убийц.

— Слышала, тебе самому пришлось пройти через всеобщее предательство, — заговорила вдруг мистик, словно пытаясь понять, что сейчас чувствует он.

Но Реннет оставался спокоен.

— С одним исключением. Ничего плохого я тогда своим соклановцам не делал. Хотя это уже не так важно, ведь они считали по-другому.

— …И кто-то все же решил, что ты должен жить, — продолжала она.

— Да.

— Ты ненавидишь остальных за случившееся?

— Нет, но как бы я не старался внушить себе, что их поступок мне безразличен, в глубине души понимал, что пытаюсь врать. Мне было больно, и это неприятное чувство живет по сей день, как напоминание.

Больше Катарина спрашивать не стала. Маги постепенно собрались вместе, отпустив прислугу и стражников на все четыре стороны. Реннет подошел к Элен и ее сестре, с целью получить ранее обговоренную оплату золотом. Мистик слишком поздно поняла, что он имел в виду действительно 'всех', говоря о наказании.

— Позвольте задать вопрос, — обратился ренегат к матери Роуз. — Вы знали, что вашей дочери приходится нелегко, но продолжали настаивать на том, чтобы остаться в замке, так?

Та подняла заплаканные глаза.

— Я… я не могла прокормить нас обоих. Ее отец дал нам крышу над головой… мне жаль, что ей приходилось такое терпеть… ради меня она…

Слова женщины застыли в воздухе, так как в следующее мгновение холодный зазубренный клинок вошел в ее тело. Потускневшие и опухшие от слез глаза широко распахнулись, а вместо крика с губ сорвался лишь хрип и бульканье. Мистик, охотники и еще не успевшая уйти со двора прислуга наблюдали, как вонзив в сердце женщины меч, Реннет выпустил рукоять и сделал шаг назад, продолжая холодно смотреть, как жизнь уходит из нее. Элен и Роуз запоздало бросились к ней, чтобы подхватить безвольное тело на руки.