Aurora Reynolds - Until November

— Новембер, — отвечаю я,

пожимая её.

— Что за порода?

— Кажется, немецкий дог. Но я

не уверена. Я просто просмотрела

несколько фотографий в интернете,

когда нашла его. Кстати, его зовут

Бист.

— Ты нашла его и назвала

Бистом, — смеётся он.

— Ну, это, как бы длинная

история и, думаю, это он нашёл

меня.

— В это я могу поверить! —

говорит он с печальным выражением

лица. — Ты заботишься о нём, и он

заботится о тебе, милая. У меня

когда-то тоже был пёс, который везде

путешествовал со мной. Даже пару

раз прикрывал мою спину, когда я

попадал в переделки. Настоящий

друг мужчины, — он выглядит таким

потерянным, рассказывая о своей

собаке, что мне хочется что-то

сказать, но я не знаю, что именно. Я

тянусь к его руке и сжимаю её. В

ответ он сжимает мою, затем я

отпускаю руку и одариваю его

небольшой улыбкой.

— Ну-с, мне нужно ехать. Есть

кое-что, что нужно доставить в

Нэшвилл. Безопасной тебе поездки.

— И тебе, — говорю я, когда он

разворачивается спиной и залезает

внутрь своей машины.

Не подумав, я поднимаю кулак в

воздух и опускаю. В ответ на это он

сигналит и уезжает. Я не могу

сдержать внезапной улыбки.

***

Мой навигатор извещает меня о

том, что мы приехали к месту

назначения, когда я въезжаю на

частную дорогу. Вдалеке я вижу

голубой дом с белым крыльцом. Мой

папа сидит в темноте в кресле-

качалке. Он вытянул свои босые ноги

вперёд, в левой руке у него чашка. На

нём надеты джинсы и рубашка с

длинными рукавами, пуговицы у шеи

расстегнуты. Его тёмные волосы едва

достают до воротника, а спереди

аккуратно убраны от лица. Кожа

выглядит загорелой, потому что он

большую часть времени проводит на

солнце, но в области глаза она

немного посветлее. Видимо, он

надевает

солнцезащитные

очки,

когда наслаждается солнцем.

Я подъезжаю, когда он встаёт и

уже

начинает

спускаться

по

ступенькам. Не успеваю я потянуться

к ручке двери, как он уже тут как тут,

открывая

мне

дверь.

Когда

я

выбираюсь из машины, мои руки

начинают дрожать из-за стресса и

беспокойства, которые я испытала за

последние несколько дней. Я знаю,

что, будучи здесь, мой отец обо всем

позаботится. Он больше всех меня

поддерживает и является человеком,

на которого я могу без сомнений

положиться. Он сгребает меня в свои

большие объятия. Когда, наконец, он

меня отпускает, я всё ещё стою перед

ним, а его руки на моём лице.

— Ты выглядишь ещё красивее,

чем в последний раз, когда я тебя

видел, малышка. Даже с учётом

травм, — говорит он, нежно держа

моё лицо в своих руках. — Его лицо

меняется и становится жестче. —

Если я, чёрт побери, найду того

ублюдка, который это сделал с тобой,

то он пожалеет, что родился на свет.

Надеюсь,

они

поймают

этого

чертового труса, — говорит он,

опуская моё лицо, и прижимает к

груди, целуя в макушку, — Добро

пожаловать домой, моя малышка.

Этих слов хватает, чтобы я

расслабилась.

Добро

пожаловать

домой. У меня, черт возьми, есть

дом, и это прекрасно.

— Так хорошо быть дома, —

говорю я с улыбкой.

В этот момент Бист появляется

между нами. Папа наклоняется,

чтобы познакомиться с ним. Он

чешет его за ухом, а тот, в свою

очередь, лижет ему лицо.

— Эй, парень, вот только без

этого, — говорит он, вставая. —

Итак,

малышка,

ты

готова

ознакомиться с новым местом или

хочешь увидеть свою комнату и

поспать?

Посмеиваясь, я отвечаю.

— Я просто хочу увидеть свою

комнату и поспать. Это была долгая

поездка.

— Знаю, ты хотела приехать

сюда как можно быстрее, но тебе

нужно было остановиться на одну

ночь в отеле.

Я не рассказывала папе о своей

остановке, потому что не хотела

беспокоить его. Думаю, я просто

вела себя как параноик. Но после

того, как это случилось, всё, что мне

хотелось сделать — это добраться до

отцовского дома и проложить между

мной и Нью-Йорком как можно

больше километров.

— Знаю, папа, я просто хотела

поскорее приехать сюда.

— Я рад, что ты добралась сюда

в

безопасности.

Давай

зайдём

внутрь, где ты сможешь устроиться и

немного поспать, — он кладёт руку

мне на плечо и ведет меня.

Зайдя в дом, я удивлена, потому

что всё выглядит так, словно сошло

со страниц модных журналов. Возле

входной

двери

стоит

длинный

чёрный стол, где стоит чаша с

ключами и монетами. Деревянный

пол такой тёмный, что кажется,

будто он совсем чёрный. Пройдя

коридор, мы заходим в комнату с

самыми

высокими

потолками,

которые я когда-либо видела. Балки

на потолке такого цвета, как и пол.

Также здесь целая стена окон,

простирающихся от одного края к

другому.

Кухню и гостиную разделяет

огромная барная стойка с пятью

стульями. Все столовые приборы

выглядят

новыми

и

неиспользованными.

Столешница

цвета бурого гранита с красными

разводами. В гостиной находится

кожаный диван, который больше

похож на кровать с низкой спинкой.

Домашний кинотеатр вмонтирован в

стену, а по обе его стороны стоят два

кожаных кресла, разделённые в

центре низким диваном. Небольшие

подушки и покрывала соответствуют

цвету столешницы на кухне. Все эти

цвета прекрасно сочетаются вместе.

Когда я оборачиваюсь, то вижу везде

карамельные, тёмно-коричневые и

красные тона.

— Ничего себе, папа. Это

прекрасно.

— Спасибо, детка. Твоя бабушка

занималась этим.

— Бабушка? — спрашиваю я.

— Ага. Она с нетерпением ждёт

с тобой встречи. Знаю, мы не

говорили с тобой о моей семье, но

они все о тебе знают и очень

взволнованы предстоящей встречей.

— Круто, — шепчу я, всё ещё

находясь

в

шоковом

состоянии

оттого, что моя мать забрала меня

отсюда, когда я была ребёнком.

Она никогда не говорила о моём

отце. Я даже не знала, кем он

являлся, пока мне не исполнилось

восемнадцать, и он не нашёл меня

сам. Каждый раз, когда он приезжал

в Нью-Йорк с визитом, то никогда не

говорил о своей семье, а я и не

спрашивала. Я полагала, его история

была такая же, как и у мамы. Её

родители умерли прежде, чем я

смогла их увидеть, а братьев и сестёр

у неё нет. Моя мама всегда была

одиночкой, пока у кого-нибудь не

появлялось что-то, что ей было

нужно. Тогда она присасывалась к

человеку, как паразит.

— Все будут здесь к завтраку.

Они все хотели прийти уже сегодня

вечером, но я подумал, что ты будешь