Aurora Reynolds - Until November

любом случае, Ашер, это моя

малышка, Новембер, — произносит

он, притягивая меня к себе. — Она

недавно переехала.

Я смотрю на Ашера, который всё

ещё в ступоре, но в мозгу у него

зашевелились какие-то шестеренки.

—

Привет,

—

говорю

я,

протягивая ему руку с широкой

улыбкой на лице.

Когда он принимает мою руку, я

чувствую искру, пробежавшую между

нами, и отдающую прямо в мое тело.

Что это за фигня?

— Новембер, — произносит он

мягко, глядя на наши руки, что

заставляет меня задаться вопросом:

почувствовал ли он это тоже?

Затем, без лишних слов, он

разворачивается и идёт обратно в

сторону клуба. Что ж, может, он и

горяч,

но

также

и

немного

странноват. Я смотрю на отца, пока

он наблюдает за его удаляющейся

фигурой.

— Эм... Эй, папа. Я поеду, —

говорю я, привлекая его внимание.

— Что? — спрашивает он, глядя

на меня.

— Я уезжаю.

— О, да. Конечно, милая.

Увидимся

завтра

дома,

—

он

наклоняется и целует меня в лоб.

Когда я уезжаю с парковки, то

вижу

высокую

фигуру,

прислонившуюся

к

дверям

и

наблюдающую за моей машиной.

Мой пульс начинает биться сильнее

от мысли, что это может быть Ашер.

Затем я напоминаю себе, что он

мудак, и стараюсь больше не думать

о нём. К сожалению, я не могу

перестать это делать, пока моя

голова не касается подушки, и я не

забываю про весь остальной мир.

2 глава

— Иду, иду. Господи, тебе нужно

притормозить, малыш. Мои сапоги

слишком высокие для бега, — говорю

я, следуя за Бистом к машине.

В ту минуту, когда я спросила,

хочет ли он прокатиться, он сразу

выскочил из дома, а я потащилась за

ним.

Сегодня

мы

собираемся

посетить

дом

престарелых,

и

клянусь, он знает, куда мы едем. Мы

делаем это каждую неделю с тех пор,

как приехали в город.

Бист любит внимание, а старики

любят Биста. Прошло уже шесть дней

— не то чтобы я считала — с тех

пор, как я последний раз видела

Ашера. Я хотела спросить папу о

нём, но струсила. Правда, я просто

хочу увидеть его снова. Конечно, я не

хочу говорить с ним, потому что,

если честно, он придурок. Но я хочу

взглянуть на него. Он заставил меня

задуматься

о

занятиях

в

художественном классе. Может, что-

то связанное со скульптурой или

рисованием. Ну нельзя парню быть

таким красивым! Теперь я говорю

как

какой-то

странный

преследователь. Как в том фильме,

где парень похищает девушек и

заставляет их есть, чтобы после

иметь возможность носить их кожу.

Ладно, слава Богу, я не такая

устрашающая.

Мне

нужно

остановиться... Может, он как-то

воздействовал на мой мозг? Мне

нужно найти хобби.

Последние несколько дней были

обычными.

В

понедельник

мы

вместе с бабулей поехали в Нэшвилл

купить новые компьютеры. Один для

работы на дому, а второй для офиса в

клубе. Во вторник я пошла в клуб к

семи

утра,

чтобы

установить

компьютер и начать работать.

Не знаю, что я думала найти, но

там не было ничего, касающегося

приватных танцев или танцев с

шестом.

Нормальная

обычная

офисная работа. Отчёты по расходам,

заработным платам и заказам. Я

разобрала столько, сколько смогла,

прежде чем уйти домой в три.

Следующие несколько дней прошли

точно так же. Я сидела в офисе до

трёх, ужинала с папой, пока он не

уходил на работу, вечером гуляла с

Бистом и разбиралась с делами в

кабинете отца, а потом шла спать.

Можно сказать, что я обжилась.

Здесь, в Теннесси, я действительно

чувствую себя дома, в отличие от

Нью-Йорке. Все в городе приятны и

милы.

Все

люди

улыбаются.

Единственное, к чему мне надо было

привыкнуть, — что люди машут тебе,

когда пропускаешь их. В первый раз я

была застигнута этим врасплох. Я

спросила папу об этом, и он ответил,

что это совершенно нормально.

Теперь каждый раз, когда я меня

пропускают, я тоже машу водителю.

Ладно, ладно, может, мои взмахи

выглядят довольно нервными, но мне

нравится, это вызывает улыбку.

— Ладно, приятель. Пойдём, —

говорю я, когда глушу двигатель.

Дом престарелых, который мы

посещаем,

представляет

собой

длинное

кирпичное

здание.

Передняя часть выходит на зелёный

холм с большими соснами, которые

обеспечивают тенью всех людей,

сидящих рядом.

— Привет, Бет, — я тихо

здороваюсь, хихикая.

В

обязанности

Бет

входит

приветствовать людей на входе. Но

она постоянно спит, сидя в своем

инвалидном

кресле,

опустив

подбородок на грудь, и единственное,

что можно увидеть, это её синие

волосы.

— Чёрт, — вздыхаю.

Теперь я хочу сладкую вату.

Каждый раз, когда я вижу её волосы,

у меня мгновенно возникает такое

желание. Я смотрю на Биста, и он

поднимает голову.

— Похоже, дружок, мы сделаем

остановку по пути домой.

Мне нужно купить больше, чем в

тот раз, когда я здесь была. Он

смотрит на меня и наклоняет голову.

— Хорошо. Сначала Макс, но

тебе нужно вести себя наилучшим

образом, — говорю ему я, входя в

комнату Макса.

Билли Холидэй играется со

старым проигрывателем, а Макс

сидит в углу с газетой в руках.

— Здравствуйте, Макс. Бист

пришел повидать вас, — говорю я

достаточно громко, зная, что он

всегда

забывает

вставить

свой

слуховой аппарат.

— Ну, привет, красавица. Как у

тебя дела? — кричит он в ответ.

— У меня всё хорошо. А у вас?

— спрашиваю я, оставляя поцелуй на

его морщинистой щеке. Я нахожу его

слуховой

аппарат

в

небольшой

тарелке и передаю ему. Он качает

головой и вставляет его в ухо.

— Должен признаться, что уже

стало лучше, — он улыбается, —

Привет, Бист. Как ты, приятель? —

спрашивает он Биста, кладя его

голову

себе

на

колени,

чтобы

почесать за ушком. — Бетси недавно

была здесь, уговаривая меня сходить

на

танцы

сегодня

вечером.

Я

продолжаю говорить ей, что мне это

неинтересно, но она не отступает. За

сегодня она приходила уже четыре

раза, — ворчит он.

Я смеюсь. Бетси — одна из

самых пожилых местных дам, и в ней

больше энергии, чем во мне. Она

всегда ищет новую добычу.

— Ой, Макс, вы должны пойти,

повеселиться.

Я

слышала,

что

группа, которая приедет, нереально

крутая.

— Не пойду я. Ты не сможешь

меня подкупить.

— Ну, вам не нужно будет

танцевать, только послушать музыку.

— Этого не произойдёт, милая, и