Джулианна Киз - Под вопросом

* * *

Два тридцать ночи, а мне все не спится. В какой-то момент я решаю выйти из комнаты и извиниться перед Келланом, который пообещал держать мольберт повернутым к стене в углу гостиной, словно тот наказан. Однако сейчас меня гложет и не дает заснуть вина совершенно другого рода.

Как ни стараюсь, но стоит мне закрыть глаза, каждый раз вижу дурацкий красный атласный корсет, который затянут так туго, что я не могу вдохнуть полной грудью. В сочетании с кожаной мини-юбкой и скелетонами Марселы, я думала, что представляю собой эталон высокой моды. Уж определенно не невидимку, чья фотография в ежегоднике старшей школы – это большой знак вопроса, после того как в школе случайно потеряли мое фото и обнаружили это лишь за час до отправки ежегодника в печать.

Я клялась себе, что это неважно. Что я проявлю себя в колледже, буду кем-то, кого люди запомнят. Потому что сказать по правде, уверена, что лишь немногие из моих одноклассников узнали бы меня по фото, даже если бы я появилась в ежегоднике.

Оказывается, быть запоминающейся не так уж просто.

Переворачиваюсь на бок и таращусь на погруженный в темноту шкаф. Знаю, это все мои выдумки, но готова поклясться, что вижу, как этот красный корсет подмигивает мне, отражаясь в отсвете лунного света, пробивающегося через щелочку в занавесках. На улице завывает ветер, пророча очередную бурю. Несмотря на дрожь, я сажусь в кровати и свешиваю ноги на пол, включаю прикроватный ночник и спешу к шкафу. При переезде я закинула все свои… самые безвкусные наряды в дальний угол, надежно похоронив за скучным новым гардеробом из джинсов, маечек и кардиганов. Теперь же я роюсь в этой кипе, находя мини-юбки и блестящие топы, убийственно крошечные обрезанные шортики в паре с неоново-розовым бикини, надетых мной на вечеринку у бассейна, где мое присутствие, скорее всего, никто не помнит.

И там, в самой глубине шкафа, лежит корсет. Ярко-красный маяк вины, который нельзя позволить найти ни Кросби, ни Келлану. Я раздумываю над тем, чтобы оставить его там, где он есть, ведь никогда в жизни никто не будет копаться в моем шкафу. Затем решаю вооружиться ножницами и разрезать его на такие крошечные кусочки, что даже если их кто-нибудь найдет, то не сможет понять, что это было. Но в итоге останавливаюсь на гораздо более смешном варианте и кладу корсет в продуктовый мешок, натягиваю сапоги и куртку и бегу два квартала вверх и два квартала влево от дома на совершенно случайную улицу, пока не дохожу до мусорного бака. Приподнимаю ранее кем-то выброшенный мусорный пакет и засовываю корсет под него, надежно замаскировав и накрыв сверху крышкой.

Глядя на бак, я тяжело дышу, гадая, так ли себя чувствуют люди, пряча тело: чуть спокойно, немного гадливо и безмерно виновато.

Глава семнадцатая

День Благодарения проходит на удивление спокойно. Покупаю себе бургер с индейкой в «Хеджхог» и съедаю его за просмотром реалити-шоу по ТВ, упиваясь осознанием того, что следующие пару дней квартира будет полностью в моем распоряжении. Я с этим дурацким мольбертом. Периодически я поглядываю на него, задаваясь вопросом, могу ли что-нибудь сделать, чтобы посодействовать. Может, поменять Красный корсет на Красные волосы или оторвать нижний край листов, срезав тем самым номер сорок один, и тогда некого будет идентифицировать. Или, может, сжечь его до основания и сказать, что мы подверглись акту вандализма.

В текущей группе мы сузили количество имен до пяти оставшихся. Келлан определил всех от сорока до пятидесяти за исключением загадочного и абсолютно забытого Красного Корсета и работает над тем, чтобы придумать, как связаться с оставшимися счастливицами. Две из них – канадские туристки, которых он повстречал летом. Он полагает, что взял у одной из них мейл, пока проводил им «тур» по южной Калифорнии, а сейчас, находясь дома на День Благодарения, планирует покопаться в своих вещах и постараться найти еще какие-нибудь зацепки.

Как бы ни хорошо находиться в тишине, мне одиноко. Я не скучаю по запаху сыра или непрекращающимся взрывам из телевизора, но скучаю по соседу, и мне не хватает бойфренда. Моего первого бойфренда. Мы с Келланом друзья на Facebook, и я улыбаюсь, глядя на фотографии из поездки команды, в основном на них изображены парни, дурачащиеся и строящие рожи в автобусе, бегущие с голым задом к ледяному океану или творящие неприличные вещи со взбитыми сливками. У Кросби нет своего аккаунта, но его фотки там тоже присутствуют, выглядит он на них таким же красавцем, как всегда.

Добираясь в пятницу вечером домой после работы, я более чем готова к возвращению парней. Я улыбаюсь, крутя педали вверх по нашей улице и замечая свет в нашей гостиной. Подняв велосипед по ступенькам и затащив внутрь, обнаруживаю сидящего на диване в одиночестве Кросби.

– Хэй, – приветствую я, оглядываясь по сторонам. В комнате Келлана темно. – Где Келлан?

Кросби встает и направляется ко мне.

– Это важно?

– Он… уфф! – я забываю свой вопрос, когда Кросби прижимает меня к стене и целует, будто я не единственная кто соскучился на этой неделе.

– Что ты говорила? – переспрашивает он, отстранившись, чтобы перевести дыхание.

Я вожусь с молнией на моей куртке, пытаясь ее снять. Пытаясь снять всю свою одежду.

– Нас… могут… прервать?

Кросби приседает и упирается плечом мне в живот, вскидывает и уносит в мою спальню под аккомпанемент моего визга. Я ему не ровня в любом положении, а уж в таком и подавно. К счастью мне недолго приходится находиться в таком положении, так как он бросает меня на кровать и быстро накрывает своим телом.

– Это все, что ты хочешь сказать? – спрашивает он, стягивая мои леггинсы и помогая освободиться от обуви. – Меня не было целую неделю, а ты хочешь спросить о Келлане и помехах?

– Эм… – Я занята расстегиванием пуговиц на его рубашке и параллельно ломаю голову, стараясь придумать правильный ответ. Наконец я решаюсь: – Ты победил?

Он роняет голову на изгиб моей шеи и смеется. Я ощущаю, как его торс трясется на мне.

– Ты должна бы сказать: «Кросби, мне тебя не хватало. Жизнь без тебя была совсем другой. Я испытываю такую нужду, Кросби».

Теперь смеюсь я.

– Я испытываю такую нужду ?

Он скидывает с себя рубашку.

– Ладно, Кинкейд, ты этого не заслуживаешь, но я думал об этом всю неделю и собираюсь показать тебе фокус.

Все разогнавшиеся было в моей крови гормоны пришли в ступор. Я поддерживаю интерес Кросби к магии и даже получаю удовольствие от его иллюзий, но в данный момент мне совершенно не хочется их наблюдать.

– Э-э… прямо сейчас?

– Да, сейчас.

Я вздыхаю.

– Это включает в себя твой пенис?