Земляной Андрей - Рокировка в длинную сторону

Через четыре дня среди штурмовиков полыхнул свой собственный мятеж. Бывшие ротфронтовцы и члены Союза фронтовиков-социалистов, оставив прежние раздоры, соединились, включили в свои ряды изрядное количество примкнувшей молодежи и штурмом взяли тюрьму Моабит, где с тридцать третьего года в одиночном заключении пребывал Эрнст Тельман. Боевой отряд с развернутыми красными знаменами рванулся в Росток, где к всеобщему удивлению нашел союзника в лице капитана-цур-зее Деница. Командир Подводной Флотилии 'Веддиген' неожиданно проявил симпатию к коммунистам, его подводники подняли красные флаги на своих лодках и заявили на весь мир о создании Временного Революционного правительства. К ним примкнули несколько танковых и мотопехотных батальонов из второй танковой дивизии Вермахта, а из рабочих-судостроителей в спешном порядке формировались боевые дружины спартаковцев. Хотя основной силой все же оставались вооруженные моряки-подводники и части берегового обслуживания...

В Росток стали стекаться бывшие депутаты Рейхстага от социал-демократов, в основном - из левого крыла этой партии. Бывшие рядовые 'эсдеки' и остававшиеся на свободе коммунисты хлынули туда просто потоком. Очень скоро там оказалось никак не менее ста тысяч вооруженных человек, численность которых все увеличивалась.

Другая часть Вермахта - вторая и пятая пехотные дивизии и первая танковая оказались в жуткой ситуации: Польша как обычно решила погреть руки на несчастии соседа, и польские части вторглись в Силезию. Генерал-майор Герман Гот возглавил оборону, к нему примкнули некоторые эсэсовские отряды и несколько штандартов СА из группы 'Нижняя Саксония'. Они яростно сопротивлялись, но силы были неравны. К пятнадцатому ноября польская армия захватила Бреслау...

Правда, дальше у ляхов как-то не заладилось. Их угораздило сунуться в Восточную Пруссию, а там чуть ли не каждый квадратный метр был укреплен, защищен и забетонирован. Поляки понесли такие потери, что в Варшаве испугались и решили приостановить Великий Поход. Ну, во всяком случае - до прояснения положения в Германии.

В Лиге Наций вопрос об обуздании Польской агрессии поднял Советский Союз, но его как-то не очень слушали, а Генеральный секретарь Авеноль вообще отказался включать этот вопрос в повестку дня. И тому было самое простое объяснение: Франция под шумок оккупировала демилитаризованную Рейнскую зону.

Александр полагал, что за те три месяца, пока он разгуливал по Европам, в советском Союзе будет сделано очень многое. Воображение уже рисовало красноармейцев, вооруженных если не 'калашами', то хотя бы ППШ, пусть не опытные образцы, но хотя бы проекты новых танков с противоснарядным бронированием, дизелями и пушками серьезного калибра, и какие-нибудь предварительные разработки реактивных самолетов и систем залпового огня. Из того, что Белов знал или слышал о Сталине, ему представлялось, что Иосиф Виссарионович железной рукой направит промышленность и военных в нужное русло, и в стране уже кипит бурная работа в штабах и на полигонах по разработке изменений в Уставах и разработке новых видов вооружений. А потому просто не мог дождаться, когда товарищ Сталин пригласит его побеседовать о тех наработках и предложениях, которые он успел составить до своего отъезда в Германию.

И вот, наконец, дождался. Утром выходного дня - шестого дня шестидневки, к которой он все еще никак не мог привыкнуть, после обычной утренней гимнастики с ребятами и Надмитом, к Саше подошел Власик:

- Товарищ Белов, как позавтракаешь - зайди... - Он неопределенно махнул рукой куда-то вглубь квартиры, - Приглашал...

...Получив разрешение, Белов вошел в кабинет и с уже привычно смирив свою детскую ипостась которая желала залезть на диван с ногами, чинно уселся облокотившись о спинку.

Сталин терпеливо ждал, пока мальчишка угнездится на диване. Затем, взяв со стола несколько листков, произнес:

- Товарищ Саша, вот мы тут получили ответ из Наркомата тяжелой промышленности. Они рассмотрели вопрос о создании перспективного патрона меньшей мощности и у них появились некоторые вопросы... - Тут он заметил, что у Белова на лице появилось выражение крайнего удивления, и поинтересовался, - Есть мнение, что и у вас появились вопросы, не так ли?

- Так и еще как! - Ответил Саша и сразу взял быка за рога, - Товарищ Сталин, они там охренели? Без малого четыре месяца решать вопрос о производстве установочной партии патронов, и так и не решить? Они там у вас чем занимаются? Чертей рисуют? И, кстати, а почему вообще этот вопрос попал в Наркомат тяжелой промышленности? Патроны - не домны и не мартены...

- А потому, - веско сказал Сталин. - Патронные заводы входят в Наркомат товарища Серго.

Саша по-китайски сосчитал про себя до пятидесяти, сделал несколько глубоких вдохов и осторожно спросил:

- Товарищ Сталин... а вот это - нормально, если станкостроением, черной металлургией, вооружением и боеприпасами занимается один и тот же наркомат? Орджоникидзе, наверное - очень хороший человек, но разве одному под силу такую разнонаправленную махину на себе волочь? - Он вдруг хмыкнул, - Ему б еще до кучи химией и нефтью в пополам с электроэнергией заняться - вот была бы сказка...

Сталин издал короткий звук похожий на рычание. Белов вскинул голову:

- Господи, святый и правый! Неужто?! Так у вас что - Совет народных комиссаров из одного Орджоникидзе состоит? Нет, правда? Авиацию тоже он ведет?! Да вы чего?! - Он спрыгнул с дивана, точно подброшенный невидимой пружиной, и подскочил к столу, - Товарищ Сталин, да вы что?! Как же можно все это в одних руках соединять? Там же время отклика такое получается, что четыре месяца - это вообще ни о чем!

Сталин, стиснув зубы, слушал Александра. Лицо его превратилось в застывшую мертвую маску. Трубка давно прогорела и погасла, но он не замечал этого. А Белов, распалившись, уже кричал:

- Авиация, вооружение, топливо, машиностроение, металлургии черная и цветная, химия и что там еще? И все это - один Наркомат? 'Один народ, один Рейх, один Фюрер' , блин! - Тут ему в голову пришла еще одна мысль, и он продолжил с еще большим напором, - Вы, значит, планируете средства на электрику, химию, авиацию, а потом все это попадает в руки одного наркомата, где благополучно перераспределяется, и, в результате, вместо азотной кислоты на гора выдается эн чугунных чушек, так что ли?!

Иосиф Виссарионович скрипнул зубами: Белов чутьем человека из будущего угадал основную проблему советской промышленности, а вернее - ее планирования. Именно по этой причине ЦК уже давно пытался разделить Наркомат Тяжелой промышленности на несколько отдельных наркоматов, но каждый раз эти попытки упирались в противодействие Орджоникидзе, который упорно не желал делиться специалистами и передавать их кому бы то ни было, выпуская из под собственной руки...