Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: падение Губернатора

— Они живут в тюрьме? – Мартинес впервые слышит об этом. — Один из них проговорился?

Губернатор смотрит в окно. Очень тихо, вполголоса, он рассказывает ему о тюремных комбинезонах на мужчинах, скрытых под защитным снаряжением, что привели его к такому выводу.

— В городе есть арестанты, — говорит он, наконец. — Я поспрашивал вокруг. Есть три или четыре государственных тюрьмы в сутках езды от города — одна в Рутледж, одна в окрестностях Олбани, одна в Лисбурге. Было бы значительно лучше, если бы мы могли точно определить её местоположение без кучи автомобильных поездок, — он поворачивается и смотрит на Мартинеса. — Ты со мной?

Мартинес кивает.

— Сделаю всё, что смогу, босс.

Губернатор отворачивается. На мгновение наступает тишина, затем Губернатор говорит.

— Время идёт, Мартинес. Приступай.

— Могу я задать вопрос?

— Какой?

Мартинес обдумывает свои слова.

— Допустим, мы найдём это место...

— И?

Мартинес пожимает плечами.

— Что тогда?

Губернатор не отвечает. Он просто продолжает глядеть в пустое небо, выражение его лица также невыразительно и безжизненно, как охваченная чумой местность.

* * *

В этот же вечер в Вудбери начинает разворачиваться цепь случайных, на первый взгляд, событий, словно падающие домино, сталкивающихся с разрушительной силой атомных нуклеотидов.

В 14:53 по восточному времени, один из лучших бойцов Губернатора, долговязый бывший водитель грузовика из Огасты по имени Гарольд Абернати, неожиданно навещает лазарет. Он просит врача подготовить его к предстоящей схватке. Он хочет снять бинты, чтобы выглядеть устрашающе в глазах толпы. Под пристальным взглядом незнакомца по имени Рик, Стивенс неохотно начинает разматывать мириады бинтов на теле Абернати, наложенных после предыдущих поединков, когда внезапно в помещение врывается мужчина с низким голосом.

— Где этот ублюдок?! Где он?!

Юджин Куни — беззубый, долговязый мужчина с бритой головой — надвигается прямо на Гарольда, рыча и брызжа слюной что-то о том, что Гарольд бил в полную силу, и теперь Юджин потерял последние передние зубы, и во всём виноват Гарольд. Гарольд пытается извиниться что «немного увлёкся» под возгласы толпы, но взбесившийся лысый мужчина со словами «ты за это заплатишь», прежде чем кто-либо успевает вмешаться, вытаскивает грязный перочинный нож и бросается к горлу Гарольда. В сложившемся хаосе лезвие вонзается в шею Гарольда Абернети, разрезает его сонную артерию и рисует брызгами крови жуткую картину на кафельной стене. Прежде, чем Стивенс успевает среагировать или попытаться остановить кровотечение, Юджин Куни разворачивается на каблуках и уходит с непринужденным видом удовлетворением работника скотобойни, зарезавшего свинью.

— Ублюдок, — бросает он через плечо, прежде чем покинуть комнату.

Уже через час все горожане были в курсе о нападении и последующей смерти Гарольда. Слух распространяется среди людей на стене, пока, наконец, не достигает Губернатора ровно в 15:55 по местному времени. Теперь Губернатор стоит на задней террасе своего дома, разглядывая сквозь стеклянную дверь беспокойный пейзаж за окном, и слушая, как Брюс спокойно докладывает ему о случившемся. Мужчина равнодушно выслушивает его, размышляет, и, наконец, говорит Брюсу не раздувать из мухи слона. Не нужно тревожить горожан. Вместо этого он должен распространить слух, что Гарольд Абернати погиб из-за внутренних травм, полученных в боях, ведь Гарольд был спецназовцем и практически героем, любящим своё дело, к тому же, люди должны помнить, что бои проходят по-настоящему. Брюс спрашивает, кто заменит Гарольда в предстоящей схватке, которая должна состояться через час. Губернатор отвечает, что у него есть идея на этот счёт.

В 16:11 Губернатор покидает свою квартиру вместе с Брюсом, и направляется через весь город на арену, трибуны которой уже начинают заполнять горожане, жаждущие начала представления. К 16:23 оба они преодолевают два лестничных пролёта и несколько десятков метров узкого бетонного коридора, пока не доходят до последней камеры на самом нижнем уровне подземного лабиринта. По пути Губернатор излагает свою идею, и говорит Брюсу, что ему нужно. Наконец, они достигают импровизированной тюремной камеры. Брюс отпирает дверь, и Губернатор коротко кивает. Скрип древних шарниров пронзает тишину, Брюс рывком поднимает дверь.

Внутри тёмной, убогой, покрытой плесенью грязной камеры, стройная чернокожая девушка, прикованная к дальней стене, из последних сил поднимает голову, её дреды свисают на израненное лицо. Ненависть, как пламя вспыхивает в её миндалевидных глазах, прожигающий взгляд обращён к Губернатору сквозь пряди тёмных волос. Губернатор делает шаг вперёд. Дверь позади него тяжело опускается. Ни один из них не шевелится. Молчание затягивается.

Губернатор делает еще шаг ближе, останавливается в полуметре от неё и начинает что-то говорить — и тут она бросается на него. Несмотря на её разбитое состояние, она дёргается и щёлкает зубами так близко, что Губернатор едва успевает отскочить. Приглушённое клацанье её зубов и скрип натянутых верёвок наполняют тишину.

— Ладно, ты укусишь меня, и что тогда? – спрашивает её Губернатор.

Она издаёт только слабое шипение, зубы обнажены в оскале чистой, неподдельной ненависти.

— Как, по-твоему, ты бы выбралась отсюда? — Говорит он, наклоняясь к ней так близко, что их лица почти соприкасаются. Губернатор упивается её яростью. Он смакует её аромат — мускусное сочетание пота, гвоздики и крови. — Тебе лучше сдаться. Всё стало бы гораздо проще. Кроме того, в последний раз ты чуть не сломала запястья. А мы ведь этого не хотим, не так ли?

Она удерживает свой змеиный взгляд на Губернаторе, жажда крови в её глазах кажется почти дикой.

— Так что, для твоего же блага, — говорит он, немного расслабившись, отступая назад и пытаясь оценить её реакцию,— я был бы признателен, если бы ты прекратила... но хватит об этом, — он выдерживает драматическую паузу. — У нас есть небольшая проблема. Вернее, у тебя есть огромная проблема, у меня, можно сказать, есть пара проблемок… так что, проще говоря, у меня есть новая проблема, и мне нужна твоя помощь.

Её лицо, словно у змеи, неподвижно, а испепеляющий взгляд сфокусирован на тёмных глазах Губернатора.

— Сегодня на арене запланирован бой — довольно важный бой, — говорит он с равнодушием диспетчера такси. — Думаю, многие захотят посмотреть его... а я потерял бойца. Мне нужна замена, и я хочу, чтобы это была ты.

Теперь за непроницаемым выражением её лица что-то проблёскивает, нечто новое появляется в её блестящих глазах. Она ничего не говорит, но почти непроизвольно склоняет голову, вслушиваясь в каждое его слово.