Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: падение Губернатора

— О, Боже, — говорит он, подходя к ней, его глаза вдруг начинают светиться, как у маленького мальчика, обнаружившего пасхальную корзинку под кроватью. — Я повсюду искал тебя.

Лилли стоит, засунув руки в карманы и пожимая плечами.

— Правда?.. забавно. Я тоже искала тебя.

— Как мило, — говорит он и целует её в щеку, аккуратно опуская рюкзак на ступеньки лестничной площадки. — У меня для тебя кое-что есть.

— Да? У меня для тебя тоже, — говорит она озадаченно.

Остин роется в рюкзаке.

— Я ждал тебя возле дома, но ты так и не появилась. — Он достает прекрасный букет фиолетовых астр, окружённых гипсофилами цвета слоновой кости, поставленный в большую ржавую консервную банку из-под простокваши с выцветшей этикеткой. Все это объясняет его странное поведение, лазанье по кустам и свалкам. — Барбара сказала, что эти белые цветы называются Кукольными глазками... звучит жутко и круто, правда?!

— Спасибо, — говорит Лилли, равнодушно принимая от него подарок и ставя букет на ступеньки рядом с собой. — Очень мило с твоей стороны.

— В чём дело?

Она смотрит на него.

— Итак, какие у тебя планы?

— Что?

— Что слышал. — Лилли упирает руки в бёдра, как будто собирается уволить его с работы. — Я говорю о планах на будущее.

Он хмурится и смотрит на неё с недоумением.

— Я не знаю... Думаю, я буду продолжать тренироваться лучше целиться в ходячих... может быть попытаюсь достать ещё один генератор, чтобы установить дома стереосистему?

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь, — Она закусывает губу. — Я говорю о том, что ты будешь делать, когда мы выберемся из этого кошмара… если выберемся. Каковы твои планы? Планы на жизнь?

Выражение его лица становится ещё более озадаченным.

— Ты имеешь в виду ... работу и всё такое?

— Я имею в виду карьеру. Пора взрослеть. Каковы твои планы? Станешь профессиональным бездельником? Рок-звездой? Торговцем наркотиками... кем?

Он удивлённо смотрит на неё.

— Что происходит?

— Ответь на вопрос.

Остин засовывает руки в карманы.

— Хорошо, прежде всего, я не знаю, есть ли у меня вообще будущее, на которое можно строить планы. Во-вторых, я понятия не имею, чем буду заниматься. — Он изучает угрюмое выражение её лица. Она явно не шутит. — У меня есть диплом и всё такое.

— Диплом чего?

Он вздыхает, его голос теряет часть своей живости.

— ТКА.

— ТКА... что это?

— Технический колледж Атланты.

— В самом деле? — Она смотрит на него. — Что это, Остин? Какой-нибудь охренительный веб-сайт, где платишь двадцать баксов за диплом, и получаешь в придачу купон на замену масла и персональное резюме?

Остин сглатывает.

— Это настоящий университет, — он смотрит вниз. — Кампус находится недалеко от аэропорта. — Его голос становится тише. — Я учился на помощника юриста.

— Просто прекрасно.

Он смотрит на неё.

— Что за фигня, Лилли? К чему ты клонишь?

Она отворачивается от него и смотрит на пустую улицу. Издалека доносится шум толпы, восхищающейся схваткой. Она медленно качает головой.

— Машины и стриптиз-клубы,— бормочет она себе.

Остин смотрит на неё, внимательно вслушиваясь, его беспокойство растет.

— О чём ты?

Она поворачивается и смотрит на него.

— Таков мужской мир, красавчик. — Её лицо искажено от боли. Её глаза увлажнились. — Вы, ребята, думаете, что можно быстро перепихнуться и сказать «Сайонара». Но это не так. Это не так, Остин. Всё имеет последствия. Одно неверное решение и можно найти проблем на свою задницу.

— Лилли...

— Таков мир, в котором мы живём. — Она ведёт себя так, будто ей холодно. Она снова отворачивается. — Этот мир полон дерьма, и он не прощает ошибок. Зазеваешься — и ты труп... или ещё хуже.

Он протягивает руку и нежно гладит её по плечу.

— Лилли, чтобы там ни было... мы справимся. Вместе. Разве не так ты говорила мне? Мы должны держаться вместе. Скажи мне, что происходит. Что случилось?

Она отстраняется от него и бежит вниз по ступенькам

— О чём я только думала, — говорит она надрывающимся голосом, в котором чувствуется презрение.

— Подожди! — кричит он, — Лилли, чтобы там ни было… я всё исправлю.

Она останавливается в конце лестницы, поворачивается и смотрит на него.

— Что ты сказал? Ты всё исправишь? — она опускает руку в карман и достаёт маленький пластиковый предмет, похожий на цифровой термометр. — Ну так исправь! — Лилли бросает ему предмет.

Он ловит его и внимательно смотрит.

— Что это, чёрт возьми?

При ближайшем рассмотрении, он видит небольшие маркировки на цифровом дисплее теста и надпись рядом с ними:

Отрицательный: |

Положительный: ||

Дисплей показывает две вертикальные линии, что указывает на положительный результат теста.

Ч А С Т Ь 2

Шоу начинается

Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет.

— Евангелие от Матфея 24:21

Глава 13

Огромный вольфрамовый прожектор в северной части арены неожиданно включается со звуком, похожим на пистолетный выстрел, и светит также ярко, как горящая спичка, проливая серебристый луч света на центральную часть арены, ранее известной как Гоночная Трасса Вудбери. Появление искусственного света приводит в восторг толпу из пятидесяти зрителей, разбросанных по трибунам в западной части арены. Крики и свист людей всех возрастов и нравов раздаются в сумеречном, желтом небе и смешиваются с запахом древесного дыма и бензина, витающего в холодном воздухе. В сумеречном свете тени становятся длиннее.

— Люди собираются, а?

Губернатор разглядывает пока ещё малочисленную, но шумную толпу, и ведёт Гейба и Брюса по лестнице в ложу, в которой когда-то наблюдали за творившимся в облаках пыли хаосом местные журналисты и члены Национальной Ассоциации гонок серийных автомобилей.

Гейб и Брюс следуют за Губернатором в застеклённую коробочку, бормоча «да-сэр», и «вы-абсолютно-правы»... и когда они собираются закрыться в своей маленькой кабинке, внизу раздаётся голос.

— Эй, босс!

Седой бывший фермер с арахисовых плантаций в шляпе фирмы «CAT», сидя в заднем ряду, смотрит через плечо на проходящего мимо Губернатора:

— Надеюсь, сегодня будет зрелищный бой!

Губернатор смотрит на него, как заботливый родитель смотрит на ребёнка, собирающегося впервые прокатиться на американских горках.

— Не волнуйся, приятель. Будет. Я обещаю.

* * *

Под ареной, за несколько минут до вечернего представления, дверь в лазарет неожиданно распахивается, и высокий, красивый мужчина в бандане входит с выжидающим выражением на лице.

— Док? Доктор Стивенс?

В другом конце комнаты несчастный незнакомец, Рик Граймс, расхаживает вдоль стены, заставленной подержанным медицинским оборудованием. Он движется почти машинально, едва замечая посетителя, его мысли витают где-то далеко. Он держит свою изуродованную руку как мёртвого ребенка, культя замотана в окровавленную повязку и напоминает гигантский колышек.