Астрид Линдгрен - Сказка Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел

Карловна любым способом.

Тут взгляд Малыша упал на старый деревянный ящик, который стоял в прихожей и в

котором Бегай хранила самодельные театральные костюмы, старый реквизит и

тому подобный хлам. Она организовала вместе с ребятами из своего класса какой-то

дурацкий клуб: в свободное время они переодевались в странные костюмы и

разыгрывали нелепые сцены. Все это, по мнению Малыша, было очень глупо, но у

них это называлось играть в театр. Зато сейчас этот ящик с костюмами оказался

здесь как нельзя более кстати!. Малыш приоткрыл его крышку и взволнованно

шепнул Карлсону:

— Спрячься!. Лезь в этот вот ящик! Скорее!

И прежде чем Карл сон успел понять, почему он должен прятаться, он уже сообразил,

что это пахнет какой-то проказой. Он хитро поглядел на Малыша и залез в ящик.

Малыш быстро прикрыл его крышкой. Потом он испуганно посмотрел на тех двоих,

которые все еще стояли в дверях… Успели ли они что-нибудь заметить?

Но они ничего не заметили, так они были поглощены своей беседой. Фрекен Бок как

раз объясняла господину Пеку, почему она чувствует себя дурно.

— Это было не привидение, — сказала фрекен Бок, с трудом сдерживая слезы. — Это

были всего-навсего отвратительные детские проказы.

— Так, значит, никаких привидении не было? — разочарованно переспросил

господин Пеёк.

Фрекен Бок не могла больше сдерживать слезы — она разрыдалась.

— Нет, привидении не было… И я не смогу выступить по телевидению… никогда,

только Фарида!.

Господин Пеёк похлопывал ее по руке, чтобы успокоить:

— Не принимайте это так близко к сердцу, милая фрекен Бок. Кто знает, может, вам

еще и придется выступить.

— Нет, нет, все надежды рухнули… — сказала фрекен Бок и, закрыв лицо руками,

опустилась на ящик с костюмами.

Так она долго просидела, безутешно рыдая. Малыш ее очень пожалел, и ему было

стыдно, потому что он чувствовал себя во всеём виноватым. И вдруг из ящика

раздалось негромкое урчание.

— Ох, простите! — сказала сконфуженная фрекен Бок. — Это у меня, наверно, с

голоду.

— Да, с голоду всегда бурчит в животе, — любезно подтвердил господин Пеёк, — но

ваш завтрак, должно быть, уже готов: я слышу такой изумительный аромат. Что у

вас сегодня на завтрак? — полюбопытствовал господин Пеёк.

— Ах, всего лишь мясной соус… Блюдо моего изобретения… «Соус по рецепту

Хильдур Бок» — так я его назвала, — скромно, но с достоинством ответила фрекен

Бок и вздохнула.

— Пахнет на редкость вкусно, — сказал господин Пеёк. — Просто возбуждает аппетит.

Фрекен Бок поднялась с ящика.

— Отведайте, прошу вас… А эти глупые карапузы еще нос воротят, — обиженно

добавила она.

Господин Пеёк немного поцеремонился — все твердил, что ему, мол, неловко, — но

дело кончилось тем, что они вместе удалились на кухню.

Малыш приподнял крышку и поглядел на Карловна, который, удобно устроившись

на костюмах, негромко урчал.

— Умоляю тебя, лежи тихо, пока он не уйдёт, — прошептал Малыш, — не то

попадешь в телевизор.

— Ну да, тебе легко говорить, — сказал Карл сон. — Здесь не менее тесно и душно,

чем в том ящике, так что мне теперь терять нечего.

Тогда Малыш немного приоткрыл крышку ящика, чтобы туда проникал воздух, и

помчался на кухню. Он хотел посмотреть, какой будет вид у господина Пека, когда он

отведает соус фрекен Бок.

Трудно поверить, но господин Пеёк преспокойно сидел за столом и уплетал за двоих,

словно за всю жизнь ему не довелось есть ничего вкуснее. И на глазах у него не было

никаких слез. Зато у фрекен Бок они катились градом, но, конечно, не из-за соуса.

Нет, нет, просто она продолжала оплакивать провал своей телевизионной передачи.

И даже похвалы, которые господин Пеёк так щедро расточал ее огненному блюду, не

могли ее утешить. Она чувствовала себя бесконечно несчастной.

Но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Господин Пеёк вдруг уставился в

потолок и воскликнул:

— Придумал! Придумал! Вы будете выступать завтра вечером!

Фрекен Бок подняла на него заплаканные глаза.

— Где это я буду выступать завтра вечером? — мрачно спросила она.

— Как — где? По телевидению! — сказал господин Пеёк. — В передаче «Искусный

кулинар». Вы расскажете всем шведам, как приготовить «Соус Хилурия Бок»…

И тут фрекен Бок потеряла сознание и грохнулась на пол. Но вскоре она пришла в

себя и вскочила на ноги. Глаза ее сияли.

— Вы говорите, завтра вечером… По телевидению? Мои соус… Я расскажу о нем по

телевидению всему шведскому народу? О господи!. Подумать только! А Фарида

ничего не понимает в готовке, она говорит, что моими кушаньями можно только

свиней кормить!

Малыш слушал затаив дыхание, потому что все это было ему очень интересно. Он

едва не забыл про Карловна, спрятанного в ящике. Но тут вдруг, к его великому

ужасу, в прихожей раздался какой-то скрип. Ну да, этого следовало ожидать…

Карл сон! Дверь из кухни была приоткрыта, и Малыш увидел, что Карл сон

разгуливает по прихожей. Но ни фрекен Бок, ни господин Пеёк еще ничего не

заметили.

Да, это был Карл сон! И в то же время не Карл сон!. Боже праведный, на кого он был

похож в старом маскарадном костюме Бетан! На нем была длинная бархатная юбка,

которая путалась в ногах, мешая ходить, и две тюлевые накидки: одна украшала его

спереди, другая — сзади! Он казался маленькой кругленькой бойкий девочкой. И эта

маленькая бойкая девочка неумолимо приближалась к кухне.

Малыш в отчаянии делал знаки, чтобы Карл сон не шел на кухню, но тот будто не

понимал их, только кивал в ответ и подходил все ближе.

— Гордая юная девица входит в парадный зал! — произнес Карл сон и застыл в

дверях, играя своими накидками.

Вид у него был такой, что господин Пеёк широко раскрыл глаза:

— Батюшки, кто же это?. Что это за милая девочка?

Но тут фрекен Бок как заорет:

— Милая девочка! Нет, извините, это не милая девочка, а самый отвратительный

сорванец из всех, которых мне довелось видеть на своем веку! Убирайся немедленно,

дрянной мальчишка! Но Карл сон ее не послушался.

— Гордая юная девица танцует и веселится, — продолжал он свое.

И он пустился в пляс. Такого танца Малыш никогда прежде не видел, да, надо думать,

что и господин Пеёк тоже.

Карл сон носился по кухне, высоко поднимая колени. Время от времени он

подпрыгивал и взмахивал своими тюлевыми накидками.

«Что за дурацкий танец, — подумал Малыш. — Но это еще куда ни шло, только бы он

не вздумал летать. О, только бы он не летал!»

Карл сон завесил себя накидками так, что пропеллера вовсе не было видно, чему