Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя

Вилюмштад и Даймон добрых полчаса обсуждали плюсы и минусы поста в AIG . В качестве председателя компании Вилюмштад лучше остальных знал, насколько глубоки проблемы компании – их устранение будет нелегким делом. Тяжелое состояние компании снова возвращало Валюмштада к знакомому решению.

– Я должен принять пост на временной основе, – заявил он твердо.

– Ерунда, – Даймон покачал головой. – Либо вы хотите эту работу, либо нет.

– Да знаю я, – уступил Вилюмштад. – Знаю.

– Не смешивайте проблемы, – настаивал Даймон. – Прежде всего, быть временным генеральным директором очень сложно, потому что работа и у временного, и у постоянного одинаковая. Если бы я был советом, я бы не допустил этого, и на вашем месте я бы тоже не стал так поступать. Это все равно что самому себе яйца отрезать.

– Зарб тоже считает – все или ничего, – ответил Вилюмштад, имея в виду Фрэнка Зарба, бывшего председателя AIG. – Он не хочет трех генеральных директоров за три года и еще одного приходящего.

– Знаете, если вы профессионал, это все равно займет не меньше двух лет, – подавшись вперед и жестикулируя, сказал Даймон о перспективах изменения положения. – Вопрос в том, хотите ли вы снова оказаться в седле. Если вы собираетесь передумать, помните, как тяжело в этом седле усидеть.

– Мне не нравится, как это выглядит со стороны – словно я собираюсь подсидеть Мартина, – кивнул Вилюмштад, но Даймон заверил его, что это так и не выглядит.

Совет хотел, чтобы Вилюмштад согласился; жена Кэрол, которая всегда считала, что у него отняли работу генерального директора Citi, думала, что он должен согласиться; теперь добавился голос Даймона.

* * *

На следующий день Вилюмштад в черном лимузине прибыл в офис AIG по адресу Пайн-стрит, 70. После того как он сел в кабинете Мартина Салливана [310], он заявил: «Послушайте, Мартин, совет намерен встретиться в воскресенье, и темой обсуждения будет ваша дальнейшая работа в этой должности».

– Совет не в полной мере сознает, насколько тяжела сейчас ситуация на рынке, – вздохнул Салливан. – Когда я принимал бразды правления, я был вынужден наводить порядок в отношениях с нашими регуляторами, я и сейчас могу с этим разобраться.

– Да, Мартин, – признал Вилюмштад. – Но вы должны учитывать произошедшее за последние несколько месяцев. Директора считают, что кто-то должен понести ответственность… Слушайте, есть три возможных исхода заседания совета директоров. Я могу вернуться к вам и сказать, что совет полностью поддерживает вас или же считает, что вы должны уйти. Третий вариант – совет заявит: «За такой-то период времени вы должны сделать то-то и то-то, или вы уволены».

– И каков, по-вашему, вероятный исход? – спросил Салливан и уставился в пол.

– Есть желание что-то изменить, но кто знает, – ответил Вилюмштад, пожимая плечами. – Поместите в комнату 12 человек, и все может случиться.

В воскресенье, 15 июня, совет директоров AIG собрался в кабинете Ричарда Битти, председателя юридической фирмы Simpson Thacher & Bartlett, независимой юридической конторы совета. Салливан был приглашен, но предпочел не присутствовать. После краткого обсуждения совет решил уволить Салливана и поставить на его место Вилюмштада.

* * *

Компания, которой теперь управлял Вилюмштад, была одним из самых своеобразных примеров успеха в американском бизнесе. American International Group началась в 1919 году как American Asiatic Underwriters в небольшом офисе в Шанхае [311]. Почти полвека спустя компания уже вела операции в Азии, Европе, на Ближнем Востоке, в Северной и Южной Америке. Но со скромной рыночной стоимостью в 300 млн долларов [312]и около 1 млрд в страховых полисах частная фирма вряд ли представляла собой серьезную силу.

Однако к 2008 году слово «скромный» уже использовалось в отношении AIG редко. Всего за несколько десятилетий компания превратилась в одну из крупнейших мировых финансовых компаний с рыночной стоимостью чуть менее 80 млрд долларов [313](даже после серьезного падения ее акций в начале этого года) и активами более чем в 1 трлн долларов на своем балансе. Этот феноменальный рост прежде всего был плодом хитрости и энергии одного человека – Мориса Раймонда Гринберга, известного друзьям как Хэнк (в честь слаггера Detroit Tigers Хэнка Гринберга), которого внутри компании называли МРГ

У Гринберга было тяжелое детство [314], достойное героя Диккенса. Его отец Якоб Гринберг, который работал таксистом и владел кондитерской на краю Ист-Сайда Манхэттена, погиб во время Великой депрессии, когда Хэнку было всего семь. После того как мать вышла замуж за своего второго мужа – фермера, семья переехала в северную часть штата Нью-Йорк, где Хэнк вставал с рассветом, чтобы помочь доить коров. Когда ему было 17, он подделал дату рождения, чтобы попасть в армию. Два года спустя Гринберг был среди высадившихся на пляже Омаха в Нормандии. Он был в подразделении, которое освободило лагерь Дахау, а после возвращения в США и учебы в юридической школе он вернулся в армию, чтобы участвовать в Корейской войне, в которой был награжден Бронзовой звездой.

Вернувшись в Нью-Йорк после Кореи, Гринберг уговорил взять его на работу учеником страховщика за 75 баксов в неделю [315]в Continental Casualty , где зацепился и стал помощником вице-президента компании, отвечающего за страхование от несчастных случаев и медицинское страхование. В 1960 году Гринберга нанял Корнелиус Вандер Старр, основатель того, что впоследствии станет AIG .

Бывший продавец газировки в Форт-Брэгг, штат Калифорния, К. В. Старр был одним из тех неугомонных американцев начала ХХ века, кто сделал имя на разведке нефти, изобретениях и предпринимательстве. После попытки торговли недвижимостью он перешел к страховому бизнесу и в двадцать семь уплыл в Шанхай, чтобы продавать полисы. Там он обнаружил, что на рынке доминируют британские страховые компании, которые продают страховки только западным фирмам и экспатам. Старр же построил бизнес на продаже полисов самим китайцам. Будучи вытесненным из Китая после коммунистического переворота в 1948 году, Старр расширял бизнес в других странах Азии. С помощью генерала Дугласа МакАртура, командующего оккупационными силами в Японии после войны, Старр на несколько лет обеспечил себе сделки по страхованию американских военных. Еще до того, как страна открыла страховой рынок иностранным компаниям, AIG Japan стала крупнейшей зарубежной компанией в сфере страхования собственности и несчастных случаев.

В 1968 году Старру было семьдесят шесть. Он был болен, не расставался с кислородным баллоном и таблетками, но рассчитывал встряхнуть американский рынок, назначив Гринберга президентом, а Гордона Б. Твиди – председателем правления компании. Гринберг не терял времени. Вскоре после своего назначения он и Твиди о чем-то поспорили на совещании, и Твиди встал и начал громко повторять свои доводы. «Гордон, сядь и заткнись [316], – рявкнул Гринберг. – Я здесь главный». Старр, чей бронзовый бюст по-прежнему встречает посетителей выстроенной в стиле ар-деко штаб-квартиры AIG , умер в декабре того года. В следующем году AIG стала публичной компанией, а Гринберг – ее генеральным директором. (Твиди вскоре после этого уволился.)