falk - 1

только, когда стемнеет.

К люку в крыше коллектора вела узкая металлическая лестница. Полли поднялась на

несколько ступенек и уселась на одну из них. Том сел чуть ниже. Ныло плечо.

– Ты была здесь раньше? – спросил Том.

Полли не отвечала.

– А мне казалось, что ты в Пномпене первый раз.

Голос его звучал чуть обиженно.

– Вы, мужчины, очень самодовольны, – сказала Полли. – Все это время ты думал, что это

ты ведешь меня. А ведь это я внушила тебе идею поехать в Сайгон. А потом, когда на нас

началась охота, это я внушением заставила тебя бежать в Пномпень. Но ты все это время

был так поглощен собой, что ничего этого не заметил.

Том молчал. Что он мог возразить? По сути, она права. Он ничего не знает о ней. Но что

он знает о себе?

Ночью она открыла крышку люка, и они вышли наружу.

V

Резервация располагалась на берегу озера. С трех остальных сторон ее окружала стена с

колючей проволокой и пропускным пунктом, который они, по счастью, миновали.

Том с Полли поселились в маленьком бамбуковом бунгало, таком же, как и у всех. Сквозь

расщелины в досках пола проглядывала вода. Ночью Том быстро засыпал под ее легкий

плеск. Ветерок гнал мелкие волны, и вода мерно билась о пол. Здесь все было медленно и

спокойно. По утрам Том откидывал накомарник и просовывал ноги в шлепанцы. Полли

уже медитировала на полу.

– Зачем ты уходишь в свою Чистую страну? – спросил он как-то.

– Ты боишься смерти?

Впервые за долгие годы Том задумался об этом. Боялся ли он смерти? В его голове был

чип с программой, которая предвидела чужие смерти. Но что он знал об этом? Как

работает этот механизм? Что такое смерть? Может быть, это обычный генетический код.

Все предусмотрено и запрограммировано, и вот его сканер высчитывает предполагаемые

сбивки. Но какой будет его собственная смерть?

– Пожалуй, да, – ответил Том. – Боюсь.

– Это как подготовка, – сказала Полли. – Чем больше я практикую, тем меньше страха.

Ведь когда придется уходить насовсем, я окажусь в Чистой стране.

Том открывал занавеску в гостиную. Это была общая гостиная на несколько бунгало.

Пара соседей находились в ней постоянно. Один в почти истлевшем камуфляже, старик с

высохшей кожей, обтягивавшей узкий череп и костяшки пальцев, в которых был зажат

неизменный косяк. Он напоминал застрявшего здесь ветерана вьетнамской войны

столетней давности, да верно и был им – откопал какое-нибудь местное снадобье и

удлинял себе потихоньку жизнь. Другой, молодой длинноволосый парень в шортах, методично скручивал косяки и складывал их в мельхиоровую шкатулку. Так и сидел здесь

день за днем и скручивал.

Время стояло на месте, пол, казалось, качался на волнах, а кровать в накомарнике

напоминала гамак. Однажды Полли сказала:

– Все в порядке. Твой анти-определитель работает. Не знаю, как уж там тебя вычисляли, но, стало быть, с ним это не связано.

– Откуда ты знаешь?

– Тебя проверили. Сигнала нет. Так что сегодня мы можем идти. Нас уже ждут.

Ночью Полли приволокла откуда-то два акваланга и гидрокостюмы. Они переоделись в

комнате, осторожно выползли на причал и, стараясь не шуметь, медленно погрузились в

воду.

Вниз шел откос, озеро оказалось довольно глубоким, по прикидкам Тома около шести

метров. Они плыли вдоль дна, заваленного корягами и поросшего илом. У одного

здоровенного бревна Полли остановилась и показала Тому жестом, что его нужно

подвинуть. Они откатили бревно, и под ним обнаружился люк. Том помог Полли откинуть

крышку. Внизу был вертикальный туннель метров пять длиной. Вода хлынула внутрь, быстро заполняя отсек. Полли показала Тому, чтобы он лез вниз. Том пополз первым.

Полли спустилась за ним и задвинула крышку. Она открыла дверцу в стене и извлекла из

ниши два насоса. Протянула один Тому. Они принялись откачивать воду. В левой руке

постреливало, Том старался качать одной правой и быстро устал. Работать в тесном

костюме было невыносимо трудно, Том взмок от пота. Полли время от времени

останавливалась передохнуть и посматривала на часы. Наконец, последняя лужица издала

прощальный бульк и исчезла в шланге.

Они подняли за ручки крышку еще одного люка под ногами. Оказались в следующем

туннеле, уже не таком длинном и свободном от воды. Прошли сквозь него. И спрыгнули

на траву.

VI

Небо здесь напоминало потолок мадридского аэропорта, только на этот раз свет, пробивающийся сквозь натянутую ткань, и в самом деле был искусственным. Ткань была

раскрашена в небесный цвет с полупрозрачными облачками, столь натуралистично, что

временами Том думал – над ним, и правда, небо. Этому небу не хватало одного – глубины.

Глиняные дома длинной вереницей тянулись по долине, зажатой меж невысоких пологих

холмов. На второй день Полли велела идти Тому на психотренинг.

– Очередная ступень твоей подготовки, – сказала она.

К чему-то, о чем он не знал. И знать не хотел. С тех пор, как он понял, что незнание

окружает его, и потерял цель, он решил просто делать то, что говорит ему Полли. По

крайней мере, у нее явно цель была. Том верил в то, что видел – цель Полли не

представляла опасности, но могла оказаться защитой. А защита была ему необходима.

На ровной площадке на вершине одного из холмов собрались шестнадцать человек. Как

понял Том – все новички. Невысокий терапевт в очках тут же раздал всем клички. Сосед

Тома с нервно бегающими глазами, находившийся явно в пограничном состоянии

сознания, получил кличку Пограничник. Здоровенный двухметровый детина с кулаками-

кувалдами и раздутыми мышцами был назван Шашлычком. Сам Том почему-то получил

прозвище Турист. Потом терапевт спросил, у кого какие есть страхи.

Том выпалил первое, что пришло ему в голову:

– Я боюсь смерти.

Шесть человек признались, что боятся получить по лицу.

– Тогда деритесь, – сказал терапевт.

Они помялись с минуту, а потом ринулись с кулаками друг на друга. Тома особенно

поразило то, что по лицу опасались получить самые крепкие из собравшихся. Один из них

был мастером карате, другой – джиу-джитсу, еще один – боксером. Получается, они всю

жизнь занимались боевыми искусствами, боясь повредить лицо. Сейчас они отчаянно

месили друг друга. Одному из дравшихся выбили передние зубы. Другому сломали ногу.

Победил Пограничник, который с бешеными глазами летал туда-сюда. Он нанес

сокрушительный апперкот в челюсть Шашлычку, добив его ловким ударом правой в

солнечное сплетение. Потом он рассказал, что никогда ничем не занимался, а в прежней

жизни был обычным фермером.