Дмитрий Филиппов - Беспощадная психиатрия [Шокирующие методы лечения XIX века]

Действительно, Шарко в первую очередь хотел обосновать свое учение об истерии. Обвинения в том, что его пациенты симулировали, звучали довольно часто. Работая с истерией, он постоянно находился в пространстве дискуссии о границах между реальной симптоматикой и симуляцией. Симулировать трансфер симптомов, по мнению Шарко, его пациенты не могли просто потому, что были слишком глупыми и необразованными. Этот довод Шарко опровергался легче всего — посетители больницы, где он работал, видели, как пациенты увлеченно читают научные журналы, в том числе с публикациями о новейших методах лечения нервно-психических болезней.

Скептики в Германии, Великобритании, Италии и США проводили контрольные испытания и получали доказательства того, что при истерии совершенно неважно, из какого материала изготовлен лечебный предмет. К исчезновению симптомов приводило использование горчичников, деревяшек, камней, льда, каучука и черепахового панциря.

В целом критики верно уловили, в какую сторону рискует направиться наука о лечении психических болезней после принятия методики Виктора Бюрка. Шарко был близок к этому — недаром Бюрка называли «предтечей шаркотизма» [247] Rouxel J. Histoire et philosophie du magnétisme. 1894. Vol. 2. Librairie du magnétisme, Paris. P. 262. — но он все-таки удержал равновесие и не соскользнул в спиритуализм, чрезвычайно модный в конце XIX в.

Бюрк интересовался феноменом анестезии у загипнотизированных людей. Экспериментируя с металлами, Бюрк заметил, что они одновременно действуют на состояние анестезии и на состояние транса. Это натолкнуло его на мысль о том, что транс и потеря чувствительности являются двумя аспектами одного и того же явления.

Также было известно, что потеря чувствительности и преходящий паралич часто наблюдаются при истерии. Если металл по какой-то причине действует на поверхность тела так, что потеря чувствительности пропадает, то можно попробовать использовать металл для лечения истерии.

Таким образом, в одной точке сошлись три тематические линии в истории психологии и физиологии — гипноз, истерия и поиски веществ, которые неким образом подействуют на тело и оздоровят психику.

До Шарко исследователи состояния транса в научном сообществе Франции имели приблизительно ту же репутацию, что и изобретатели вечного двигателя. Шарко с единомышленниками ввел феномен гипноза в круг научно-исследовательского внимания через проблематику истерии. Еще до Бюрка было отмечено, что больные истерией особенно хорошо подвержены гипнотическому внушению. В то же время у трех основных разновидностей гипнотического транса — сомнамбулизм [248] Сомнамбулизм — совершение простых действий в состоянии сна («снохождение»). , летаргия [249] Летаргия — состояние, похожее на сон и характеризующееся неподвижностью, отсутствием реакций на внешнее раздражение. и каталепсия [250] Каталепсия — длительное сохранение отдельными частями тела больного (голова, руки, ноги) приданного им положения («восковая гибкость»). — были свои аналоги в симптомокомплексе истерии.

Рядом с той точкой, где встретились целебные металлы, гипноз и истерия, произошло что-то наподобие Большого взрыва, с которого можно отсчитывать историю парапсихологии. В предыстории главнейшую роль исполнил венский врач Франц Антон Месмер (1734–1815). Тезисно его учение сводится к утверждению о существовании некой магнетической субстанции, разлитой во Вселенной, присутствующей в живом организме и обладающей способностью двигаться. Движением этой субстанции Месмер объяснял практически все. Любая болезнь — это следствие того, что в теле нарушился поток магнитных частиц. Чтобы вернуть здоровье, врач с помощью магнитов должен скорректировать внутренний магнетический поток пациента.

С какого-то момента Месмер перестал использовать магниты. Есть версия, что на него произвели впечатление христианские ритуалы, во время которых священник рукой благословляет людей и вещи. Месмер решил, что врач способен направлять целительный магнетический поток на тело пациента движениями рук, а лучше всего делать это одним лишь взглядом. Для накопления запасов лечебных флюидов он сконструировал специальное устройство. Сам процесс лечения Месмер аранжировал по-театральному — особенное освещение, жреческое одеяние, фоновая музыка. Все это было нужно для того, чтобы спровоцировать эмоциональный кризис, во время которого пациенты начинали рыдать, кричать и биться в конвульсиях.

Оккультистам, конечно же, очень нравилось учение о животном магнетизме — оно обладало той беспроигрышной универсальностью, которая свойственна модным на рубеже XX и XXI вв. парапсихологическим понятиям «энергия» и «энергетика». Но несмотря на магический антураж, теория Месмера не требовала от своих сторонников отречения от рационализма. Месмеризм, казалось, не конфликтовал с научной парадигмой того времени и до определенного момента воспринимался как одна из легитимных концепций, объясняющих устройство физической реальности.

К теории животного магнетизма в первой половине XIX в. относились с уважением, не смешивая с шарлатанством или фокусничеством. Положение животного магнетизма было в чем-то более престижным, чем положение гипноза в современной медицинской психологии. Месмеризм не считался лженаукой. Наука самоопределялась, очерчивала границы своего метода, и эксперименты месмеристов по-своему помогали ей в этом. Теория животного магнетизма стала продуктивным вызовом в истории науки, способствовавшим строительству здания научной ортодоксии.

Побочным результатом популярности месмеризма было освоение такого важнейшего элемента современной медицины, как анестезия. Отключать чувствительность пациентов во время хирургических операций начали сторонники учения о животном магнетизме. Одним из них был Жюль Клоке (1790–1883), именитый французский анатом и хирург. Именно он в 1829 г. на заседании Академии наук рассказал о том, как провел операцию по удалению раковой опухоли у 64-летней женщины, которая перед началом операции была введена в состояние транса [251] Archives générales de médecine. 1829. Série 1. N 20. P. 132. .

Когда такие же операции начали проводить в Британии, один скандал последовал за другим. Хирургам, которые без доверия относились к «магнетической» анестезии, не нравилось, что их профессиональный имидж портится спорами по второстепенному вопросу, и для того чтобы однозначно отграничить свое поле деятельности от территории экспериментов с магнетическим трансом, они стали применять закись азота и эфир для «отключения» пациента.

О том, что некоторые вещества обладают анестетическим эффектом, было известно давно, просто никому из хирургов не приходило в голову то, что пациента имеет смысл обезболить. Поначалу в нейтрализации человеческого сознания видели нечто угрожающее даже не с медицинской, а с этической точки зрения. Человек становился беспомощным, и не по своей воле, как это бывает при передозировке спиртного, а потому что над его сознанием совершил некую манипуляцию другой человек.