Неизвестно - Якушев Место, где пляшут и поют

Сундуков довольно грубо оттолкнул его руку и демонстративно ускорил шаг. Флягин повертел кассету, пожал плечами и поплелся за Сундуковым. Двор был узок —две машины тут не разъехались бы. Под окнами дома зеленели ухоженные палисадники. Напротив тянулся ряд кирпичных гаражей. Ворота одного из них были открыты, и внутри группа тонкошеих подростков колдовала над оглушительным мопедом, старательно выкрикивая нежными голосами страшные матерные слова. В глубине двора грузчики продмага таскали из подсобки порожнюю тару. Сундуков остановился возле подъезда, и к нему немедленно приблизилась смиренная дворовая псина, настолько желтая, продолговатая и нескладная, что именно собака в ней угадывалась не сразу. Псина посмотрела на Сундукова одобрительно и плеснула хвостом. Эти старания пропали даром, но рядом уже был Флягин, который вознаградил ее улыбкой, за что и заработал двойную порцию хвоста.

— Темнишь ты, Флягин! — беспомощно пробормотал Сундуков и вступил в подъезд.

—Я темню! —обиженно сказал Флягин собаке, посмотрел на кассету, вздохнул и тихо признался: — Темню, брат!

Собака понимающе шевельнула хвостом, застенчиво отвернулась и понюхала сиреневый куст.

“…Под парусом черным ушли мы в набег —все семьдесят пять человек…” —вполголоса напевал Гущин, сидя за письменным столом.

Он только что посадил на чудо-клей очередную бронзовую пушечку, любовно выточенную на крошечном токарном станке, и сооружал теперь пирамиду из свинцовых ядер, математически точно выкладывая ее из охотничьей дроби номер пять. Услышав дверной звонок, он оборвал пение и чертыхнулся. Аккуратно сложил инструменты, встал, расправил плечи, придал лицу самое зверское выражение и только тогда пошел открывать.

— Это мы, — хмуро сообщил Сундуков, вваливаясь без церемоний в квартиру.

Флягин лучезарно улыбался через порог. Гущин кивком головы предложил ему не задерживаться. Попав в корабельное царство, Флягин испытал шок.

— Вот это да! — вымолвил он потрясенно, вертя головой во все стороны.

— Это — Флягин, — сказал Сундуков, показывая на него пальцем.

—Ага! —сказал Гущин зловеще, будто фамилия Флягин была последним звеном в цепи улик. — Это — Гущин, — представил его Сундуков, тыкая тем же пальцем. Флягин посмотрел на судовладельца с благоговейным ужасом и поклонился. Некоторое

время все молчали, будто прислушиваясь к ветру странствий, наполняющему эту удивительную квартиру. Потом Гущин кашлянул и пробурчал: — По законам гостеприимства… Надо бы, да? За знакомство… Сбегаешь, Сундуков? На лице Флягина нарисовался энтузиазм. Он был готов бежать хоть на край света. Но Сундуков яростно замотал головой.

— Некогда! — зарычал он. — И бежать, кстати, некуда. Внизу мордовороты денег ждут. —Денег? —проговорил Гущин, запустил пятерню в бороду и погрузился в тяжелые раздумья.

Он довольно долго молчал и скреб бороду. — А вы, что же, — сказал он наконец, — отсняли, значит… фильму свою? Сундуков кивнул на Флягина. Тот показал кассету. Гущин неопределенно покачал головой

и снова ушел в себя. — Будешь просматривать? — нервно спросил Сундуков. — Обязательно! — очнувшись, сказал Гущин. Пока он возился с аппаратурой, Сундуков, не находя себе места, метался по комнате,

трогая модели судов и выглядывая в окно. Предчувствия терзали его все сильнее.

Гущин вставил кассету, выпрямился, неодобрительным взглядом пробуравил коллегу и сказал веско: — Сядь и не мельтеши! Кино будем смотреть. Сундуков сел на стул, втянул голову в плечи и затих. Хозяин медвежьими шагами пересек

комнату, придвинул поближе к экрану старое кресло и сел. Флягин остался стоять,

небрежно привалившись плечом к стене. Гущин нажал на кнопку пульта. Сундуков не сразу узнал помещение, откуда его вчера с позором изгнали. На экране комната казалась мельче, но ярче — настоящее гнездышко разврата.

— Хорошо видно! — одобрительно сказал Гущин.

Некоторое время все терпеливо рассматривали интерьер, потому что на экране ничего больше не появлялось. Потом Гущин оживился, уронил пульт и восхищенно заметил: — Ого! Вот это женщина! Еще через некоторое время он громогласно осведомился: — А где же этот? — и ткнул пальцем в спину Сундукова. Сундуков вздрогнул, а Флягин хладнокровно пояснил: — Типаж оказался не тот. Прошло еще пять минут. Гущин зашевелился в кресле, недоуменно хмыкнул и подобрал с

пола пульт. Сундуков в панике перевел взгляд с экранного Флягина на живого —тот стоял в прежней независимой позе и с интересом изучал свои ногти. В динамиках слышался разочарованный женский смех.

Гущин опять заскрипел креслом и, не утерпев, спросил: — Слушай, Флягин, ты, наконец, снимаешь в фильме штаны? — В этом фильме? — зачем-то уточнил Флягин. — В этом — нет. Гущин повторно хмыкнул, подождал еще несколько секунд, а потом безнадежно махнул

пультом и выключил телевизор. Никто не шелохнулся —все продолжали, затаив дыхание, глазеть на черный экран. — Да-а… —длинно выдохнул наконец Гущин и сказал убежденно: — Такого похабного фильма я в жизни не видел!

Флягин смущенно хохотнул. Сундуков обернулся к нему и с упреком сказал: — Что ж ты… типаж! —Сам бы попробовал! —парировал Флягин. —Когда кругом огни, и этот плешивый в

ширинку с камерой лезет. Это хорошо, что я штаны не снял, а то еще смешнее вышло бы! Гущин с кряхтеньем вылез из кресла, смотал пленку и торжественно вручил ее Сундукову. — А ведь денег, ребята, я вам не дам! — ласково сказал он. Флягин уже откровенно захохотал. — А ведь пулемета я вам не дам! — в тон добавил он.

—Вот именно, —кивнул Гущин. —Кино ваше некоммерческое оказалось —его на детских утренниках крутить, как профилактику от СПИДа. Женщина, конечно… —он покрутил буйной головой. —Такая женщина, ребята, как мечта —раз в жизни… Может, дадите телефончик? А вот мужская часть меня не убедила. Решительно не убедила!

Сундуков слушал его и не понимал ни слова.

—Постой! —прервал он, растерянно потирая лоб. —Ты, что же… раздумал дать мне взаймы?

Гущин весело посмотрел на него.

—А с чего ты собирался отдавать долг? С каких прибылей? Ты просто возьмешь сейчас у меня тысячу долларов и бросишь их в сортир — так ведь надо понимать?

—Да, в общем-то, так… —упавшим голосом произнес Сундуков. —Только что же теперь делать?

—Как что? —поднял брови Гущин. —Я ж говорю —отметить надо! Обмыть кинематографический, так сказать, дебют! — Он подмигнул Флягину. — Сбегаешь?

Флягин почесал в затылке и пояснил:

—Раз уж ты точно денег не даешь, значит вниз спускаться опасно. Нас там, как минимум, отметелят, —и, подумав, уточнил: —Или даже убьют. У меня соседа за шестнадцать тысяч грохнули. В рублевом эквиваленте.