Мишель Демаркэ - Пророчество Тиеобы

Нет. Вначале надо снять шлаки с поверхности железа, затем оно снова отправляется в тигель на переработку, и снова, и снова ― столько, сколько требуется для того, чтобы получить первоклассную сталь. То же относится и к нам. Мы должны быть “переработаны” снова и снова до тех пор, пока мы не выйдем безупречными, так как в конце концов мы воссоединимся с Духом, который, будучи сам совершенным, не может принять ни

Малейшего несовершенства.

— Это кажется таким сложным!

— Дух, который сотворил всё, хотел, чтобы это было так, и я уверен, что для него это очень просто, но, признаю, жалкому человеческому мозгу временами это трудно постичь. И становится тем труднее, чем ближе к Источнику мы стремимся подойти. По этой причине

Мы пытались, и кое-где успешно, упразднить религии и секты. Они, очевидно, хотят объединить людей в группы и помочь им поклоняться Богу или богам и лучше понять Бога, и тем не менее, они делают всё намного более сложным и совсем непонятным, вводя ритуалы и законы, изобретённые священниками, которые заботятся скорее о своих личных интересах, а не о следовании природе и Всеобщему Закону. По твоей ауре я вижу, что ты

Уже понимаешь некоторые из этих вещей.

Я улыбнулся, поскольку это было правдой, и спросил:

— На вашей планете вы в состоянии видеть ауры и читать их?

— Некоторые из нас научились, включая меня, но в этой области мы немного более продвинуты, чем вы. Однако, мы изучаем этот предмет чрезвычайно серьёзно, потому что знаем ― это то, что необходимо для нашей эволюции.

Здесь он совершенно внезапно остановился, и я понял, что сделать это его заставил телепатический приказ, пришедший от великой личности.

— Мне надо идти, Мишель, и я буду вполне счастлив сделать это, если, поговорив с тобой, я смог помочь тебе и твоим собратьям ― на Земле и во Вселенной.

Он протянул мне руку, и я сделал то же. Несмотря на его уродство, мне хотелось его расцеловать и держать в объятиях. Хотелось бы мне …

Позже я узнал, что он погиб вместе с пятью другими астронавтами, когда его космический корабль взорвался всего через час после отлёта с Тиеобы. Я надеялся, что для него жизнь продолжится на более гостеприимной планете… но, может быть, он вернётся на свою, чтобы помогать своему народу ― кто знает? Я встретил во Вселенной брата, который, как и я, существовал на планете скорбей, учась в той же самой школе тому, как однажды обрести вечное счастье.

Когда Арки со своим наставником ушёл из комнаты, я опять сел рядом с Тао. Таора,

Который дал мне дар понимания всех языков, снова обратился ко мне.

— Мишель, как тебе уже говорила Тао, ты был выбран нами для этого визита на Тиеобу, но ещё не раскрыт весьма важный повод для нашего выбора. Это не только потому, что разум у тебя уже пробудившийся и открытый, но ещё и, главным образом, потому, что ты один из редких “суку”, живущих на Земле в настоящее время. Суку ― это астральное

Тело, которое прожило восемьдесят одну жизнь в человеческих физических телах и прожило эти жизни [10] на разных планетах разных категорий. По различным причинам суку возвращаются жить на низшие планеты вроде Земли, в то время как они прекрасно могли бы “взбираться по лестнице”, никогда не двигаясь назад. Ты знаешь, что число девять ― это число Вселенной. Ты находишься здесь в городе Девяти Доко, основанном на Всеобщем Законе. У твоего астрального тела было девять раз по девять жизней, что приводит тебя к концу одного из великих циклов.

Опять я был совершенно поражён. Я подозревал, что жил не первую свою жизнь, особенно после моего путешествия на Му, но восемьдесят одну жизнь! Я не знал, что можно прожить столько много …

— Можно прожить и намного больше, Мишель, ― сказал Таора, прерывая мои мысли. ― Тао сейчас в своей двести шестнадцатой, но другие существа живут намного меньше жизней. Как я сказал, ты был выбран из числа очень немногих суку, живущих на Земле, но чтобы за время путешествия на нашу планету ты достиг досконального понимания, мы запланировали для тебя ещё одно путешествие во времени. Чтобы ты лучше уяснил, что такое реинкарнация, и в чём состоит её цель{18}, мы разрешим тебе вновь посетить

Свои прошлые жизни. Это путешествие во времени будет тебе полезно при написании книги,

Так как ты будешь полностью понимать её цель.

Едва он закончил говорить, как Тао взяла меня за плечо и повернула кругом. Она повела меня к комнате релаксации ― особенности, которая, казалось, имелась во всех до единого доко. Трое Таори последовали за нами – по-прежнему, посредством левитации.

Тао указала, что мне следовало лечь на большой кусок материи, который был точно как наполненная воздухом подушка. “Главный” Таора расположился позади моей головы, а двое других держали меня, каждый за одну руку. Тао сложила руки чашечкой над моим солнечным сплетением.

Затем глава положил указательные пальцы обеих рук мне на шишковидную железу,

телепатически приказав мне пристально смотреть на его пальцы.

Несколько секунд спустя у меня возникло впечатление, что я скользил назад с невообразимой скоростью сквозь темный бесконечный туннель. Потом я внезапно вышел из туннеля во что-то, что казалось штольней угольной шахты. Несколько мужчин с небольшими фонариками на лбах толкали тележки; другие, немного поодаль, шли в наступление на уголь с кирками или накладывали его лопатами в тележки. Я продвинулся к концу штольни, где мог внимательно изучить одного из шахтёров. Казалось, я знал его. Голос, пришедший изнутри меня, сказал: “Это ― одно из твоих физических тел, Мишель.” Этот мужчина был довольно высокого роста и хорошо сложен. Он был покрыт потом и угольной пылью и работал, нагружая лопатой уголь в тележку.

Сцена резко сменилась, в точности так же, как и тогда, когда я был в психосфере на Му. Я узнал, что его звали Зигфрид, когда один из других шахтёров у входа в штольню окликнул его по имени на немецком языке, который я отлично понял, а ведь я не говорю по– немецки и не понимаю этот язык. Другой шахтёр попросил Зигфрида следовать за ним. Он направился к старому сараю, несколько большему, чем остальные на этой, очевидно,главной улице деревни. Я последовал за ними обоими внутрь, где горели масляные лампы, и за столами сидели мужчины.

Зигфрид присоединился к одной из групп. Они что-то прокричали грубияну в грязном переднике, и вскоре он принес им бутылку и несколько оловянных бокалов.

Другая сцена наложилась на эту. Казалось, стало на несколько часов позже. Сарай был тот же, но теперь Зигфрид выходил, шатаясь, будучи заметно пьян. Он направился к ряду меньших сараев, у каждого из них были дымовые трубы, из которых вился черноватый дым. Он резко распахнул дверь одного из них и вошёл внутрь, а я следовал за ним по пятам.