Неизвестно - Еленевский Мытари и фарисеи
- Название:Еленевский Мытари и фарисеи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Неизвестно - Еленевский Мытари и фарисеи краткое содержание
Еленевский Мытари и фарисеи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вернулся он, довольно потирая руки:
— Не имей сто рублей, Лунянин, а имей сто друзей. Предложение такое, передаем тебя в ПВО, а точнее, в корпус ПВО, его штаб в Брянске. Соглашайся, это лучшее, что можно придумать в данной ситуации.
— Там же нет вертолетов!
— Какие вертолеты? — возмутился Сиднев. — Я тебе в который раз поясняю.
— Выходит, товарищ полковник, летать мне уже не суждено?
— Какое там летать, Лунянин, думай, чтобы ползать не пришлось, как это теперь частенько случается с нашим братом. Мне говорили, что ты рвался в Белоруссию. Есть полк дальней авиации, это под Гродно, но его в этом году выводят. Истребители, а они под Витебском, их также настроились выводить. Да и кем тебя туда? Стратеги под Барановичами, но они переходят под белорусское командование, поэтому все что мог сделал. Да ты не отчаивайся, я тебя на заметке держать буду.
С предписанием убыть в Брянск и скверным настроением я сел в такси. Читавший газету таксист отложил ее на заднее сиденье, поправляя кепчонку- жириновку, олицетворение либеральной демократии в России, то ли спросил, то ли утвердил:
— На вокзал?
— Да, а как угадал?
— Сколько я отсюда нашего брата отвозил, у него одна дорога — на вокзал. Я ведь сам только полгода как из армии, уволен по сокращению. Чем в такой армии служить, так лучше таксовать: и людям польза, и семья не внакладе.
По дороге он молча курил, только во время затора на одном из перекрестков, где перекрыли движение для установки огромной рекламной растяжки, обронил:
— Собезьянничались вконец. Были люди как люди. Дорогая моя столица, каким ты стала зверинцем. Может, послушаем что? — Он потянулся к кнопке автомагнитолы.
— Не надо, — предупредил я.
— Что, совсем скверно? Как знаешь, я тоже не любитель, да пассажир разный бывает, иному подавай, чтобы уши закладывало. Где служить довелось?
Услышав про Афганистан, он вздохнул:
— И я там был. Два года кандагарился-парился. Хотя, как теперь подумаю, так это самые светлые годы. Почему, и сам не пойму.
На вокзале он крепко пожал руку:
— Удачи тебе, подполковник.
***
Если Москва была похожа на блестящую обертку от съеденного сникерса, то Брянск своей серостью и унынием больше подходил под туалетную бумагу, которой эта самая Москва воспользовалась и затем бросила в мусорное ведро.
Даже в лучах весеннего солнца город выглядел угрюмым и уже на привокзальной площади попытался окатить меня грязной талой водой из огромной лужи, в которой плескались воробьи, голуби, резво взмывавшие в небо от каждой машины и здесь же возвращавшиеся обратно. Особенно их много было у продавщиц семечек, которые оккупировали одну из автобусных стоянок, видимо, потому, что над ней был достаточно вместительный навес. Милиционер подсказал мне, как лучше добраться до штаба корпуса:
— С таксистами не связывайтесь, узнают, что в городе впервые, столько накрутят, что билет до Москвы и тот дешевле будет. Автобусом куда проще.
В штабе корпуса к моему появлению отнеслись с полным пониманием, вежливо дав понять, что такие вопросы решаются не одним днем. Ознакомившись с предписанием, добродушный полный майор пояснил:
— Поживете с недельку в гарнизонной гостинице, за это время мы что- нибудь подберем, подыщем.
— Сиднев сказал, что.
— Сиднев в Москве, мы в Брянске, и он из другой оперы. Скажите спасибо, что не открестились от вас. Вот командующий вернется, будем говорить. Без него. сами понимаете.
В гостинице администратор, пышногрудая, с круглым лицом в обрамлении светлых кудряшек, на котором лучились голубые глаза, женщина, долго, с каким-то тешащим ее душу наслаждением перечитывала написанную май- ором-кадровиком записку о моем заселении, выдала мне несколько разных бланков: «Заполняйте», и, положив грудь на стойку, стала наблюдать за тем, как я заполнял их.
Выдавая ключ от номера, строго сдвинула подкрашенные брови:
— Чтобы никаких женщин!
Я улыбнулся:
— Так уж никаких.
— Да, никаких, кроме обслуживающего персонала: уборка, приборка. Ну, если пожелаете, чай.
— На двоих?
Она опять сдвинула брови, но глаза улыбались:
— Почему вы все в командировках такие непонятливые, я же сказала, никаких женщин. — И уже вдогонку добавила: — Если что надо подстирнуть, не стесняйтесь, говорите, правда, за отдельную плату.
Весь вечер я пытался созвониться с Чирчиком, но ничего не получалось. Администраторша, томно потянувшись, сказала, что это куда проще сделать завтра с переговорного пункта.
— Елена Леонидовна, кто это вас так соблазняет, — раздался голос из полутемного конца коридора. Это был тот самый майор-кадровик, который порадовал меня перспективой гостиничной жизни. — А, это вы! А я слышу, наша Леонидовна все «ха-ха» да «ха-ха».
— Уж так и «ха-ха», — глаза у Елены Леонидовны стали еще лучистее, — вот сообщаю новому постояльцу, как установить связь.
— Ну и как, сообщили?
— Естественно, — и она посмотрела на майора так, как смотрит сытая кошка на остатки недоеденного сыра.
— Леночка, я ему предложу более выигрышный вариант, а ты сообрази нам перекусить. Засиделся на этой чертовой службе, оголодал.
— Так уж и оголодал, — жеманно подернула плечом Леночка.
Оказалось, что он уже около года жил в гостинице, а до этого служил в ГСВГ. Служил в управлении кадров одной из танковых армий. Когда танкистов вывели, его сунули в Брянск.
— Почему сюда, здесь только и догадался. Корпус «пэвэошный», раньше был кадрированный, а теперь разворачивается по полному составу, создается новая зона действий ПВО по границе с Прибалтикой, Белоруссией, Украиной. Вот в него и пихают всех, кого Москва ни предложит. Хорошо, что еще так обошлось, а то мог бы и вовсе пролететь, как фанера над Парижем. Одно плохо, с квартирой никаких перспектив, разве что кого-нибудь отправят подальше. Семья у тещи, в Смоленске, а я здесь. Слушай, есть одно тепленькое местечко, в Орле. И город ничего, и должность для тебя подходящая, по крайней мере, не капитанская. Я перед полковником заброшу пару слов.
Мы просидели до полуночи. Разговор завершился тем, что майор подсказал, как дозвониться до семьи по военной связи, и обещал содействие.
— К тебе будет одна маленькая просьба, — он вздохнул, — стыдно об этом говорить, но я на такой мели, что не знаю, как дожить до следующей зарплаты, выручай.
Пришлось выручать.
Последующие дни прошли в вынужденном безделье, и я вспомнил, что где-то в Брянске жил школьный товарищ Витя Коленкович, прекрасный футболист. Мы защищали честь родной Крестыновской школы на самых разных соревнованиях. Вите пророчили большое футбольное будущее. Особенно ярый поклонник его таланта, председатель колхоза Никеенко, здоровенный, ухватистый мужик, который на спор снимал с машины двухсотлитровую бочку с пивом и под громкие возгласы одобрения целой толпы регулярных посетителей переносил ее в буфет сельповской столовой, говорил: «Такой хлопец растет, так играет, любо-дорого посмотреть. Я найду, куда его определить». Он на своем уазике по всей области сопровождал автобус с колхозной футбольной командой, в которой одна треть была учениками старших классов, и лично выплачивал премиальные за каждую выигранную встречу, сопровождая выдачу словами: «Спасибо, что поставили «Дружбу народов» на колени», или «Спасибо, что укоротили усы чапаевцам».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: