П.А.Сарапульцев - Homo

—По-моему, после всего, что мы с тобой здесь обсуждали, этот вопрос, по крайней мере, неуместен.

—Вот и хорошо, но тогда как же объяснить тот факт, что за десять минут до взрыва некоторые сотрудники этой лаборатории, которые до этого никогда не покидали свои рабочие места раньше времени, оказались где угодно, но только не в опасной зоне?

—Ну и что тут особенною? Либо они, как специалисты, интуитивно почувствовали возможность аварии, либо сами участвовали в подготовке этого взрыва и заранее знали, когда он произойдет.

—Так, да не так. Эксперты в один голос заверяют, что предугадать конкретное время взрыва было практически невозможно. Признаки катастрофы появились ровно за десять минут до ее начала, и увидеть их могли только те, кто постоянно находился у контрольного стенда, но они там и остались, хотя имели шанс спастись и поднять общую тревогу.

—Подожди, Гарри, но что говорят сами спасенные?

—Ровным счетом ничего. Они, как заведенные, твердят одно и то же: им-де просто захотелось встать и выйти, причем это желание было настолько сильным, что они не могли с ним совладать.

—Они что же, почувствовали страх, беспокойство?

—В том-то и дело, что нет! Никаких неприятных или тревожных ощущений, кроме одного острого желания уйти. Как тут не поверить в телепатию?

—Милый Гарри! Даже если отбросить в сторону все те доказательства, которые я сегодня тебе приводил, всё равно остается принцип Оккама, обязательный для любого разумного человека.

—Это что-то о реалистичности подхода к любому вопросу?

—В принципе, да. Ибо если мы не хотим постоянно тонуть в море домыслов и фантазий, то должны создавать новые гипотезы только тогда, когда исчерпаны все объяснения, основанные на достоверных фактах, А поскольку мы с тобой не отвергли реальные пути решения этой загадки, то прибегать к фантастическим домыслам нам, пожалуй, не стоит.

—Уговорил! Я рад, что ты подтвердил мои собственные подозрения, правда, возникшие с некоторым запозданием. Интересно, обратил ли ты внимание на то, как я резко прервал твой разговор о Монтегю?

—В общем-то, да, но причина мне и теперь непонятна.

—Ты начал высказывать слишком важную мысль, чтобы сделать ее достоянием постороннего.

—Вот как! Что-то не припомню…

—Ты сделал предположение о возможности использования микропередатчика для постоянной связи между людьми. Теперь, когда я окончательно убедился, что телепатии не существует, именно с этого я начну свои поиски. Мы сегодня же установим круглосуточное наблюдение за всеми радиодиапазонами. И если это не даст никаких результатов, то подумаем о других, тоже реальных, путях объяснения случившегося.

—Самое главное, привлеки к этому делу настоящих специалистов, а не дилетантов-любителей, вроде меня или Монтегю.

—Не прибедняйся, Дик! Но за идею спасибо. А теперь посмотри, пожалуйста, список спасшихся от взрыва. Не знаешь ли ты кого-нибудь из них, ну хотя бы в качестве своих пациентов?

Я быстро пробежал глазами бумагу и с трудом удержался от восклицания “черт побери”.

—Я знаю их всех, Гарри! Правда, это ограничено одной достаточно скучной вечеринкой, но все же…

—А как ты на ней оказался? - профессионально остро отреагировал на мои слова Гарри.

—Ты знаешь, совершенно случайно. Просто жена одного из этих господ - и я подчеркнул фамилию в списке, - оказалась моей старой приятельницей еще по школе, и когда я переехал в этот городок, попыталась ввести меня в свой круг.

—Судя по твоей интонации, у неё это не очень-то получилось.

—Пожалуй, что так. Общество оказалось явно не моего пошиба.

—Чем же оно тебе не понравилась? Конкретно…

—Понимаешь, Гарри, они все напоминали стадо обезьян, рассевшихся под развесистым баньяном.

—М-да, не слишком лестное сравнение для элиты международного информационного центра. А как с доказательствами?

—Гарри, каждый использует для сравнения наиболее привычные для него аналогии, так что ничего особо оскорбительного в моём сравнении нет. Уверен, что в отличие от меня профессиональный этолог с радостью принял бы участие в наблюдениях за этим сообществом. Классическое сообщество обезьян: вожак, пользующийся неограниченной властью и почитанием (им, естественно, оказался заведующий лабораторией), третируемая им стайка молодняка мужского пола и, наконец, пёстрая копания самок, занятых самолюбованием и своими детьми.

—Жестоко, но справедливо ли? Все-таки мы все действительно произошли от обезьян…

—Но не должны ими оставаться! Ты тоже наверняка бы долго отплевывался, встретив такой коктейль из лести и чинопочитания, который я там лицезрел. Но странным мне показалось все-таки не это. Эта “списочная” компания имела какую-то необычную монолитность. Странно не то, что они говорили только о своей работе, странно, что все эти господа продолжали сохранять жесткую субординацию даже в состоянии значительного подпития и среди них явно не было ни неформальных лидеров, ни звезд, что, в общем-то, совершенно неестественно для человеческой группы, связанной не только служебными отношениями.

—Ты так хорошо разбираешься в психологии и социологии?

—Эх, Гарри, Гарри! Ты явно недооцениваешь мои способности: в свое время я не только увлекался психологией, но даже принимал участие в работе университетской социологической лаборатории.

— Ну, хорошо, хорошо! А что-то ещё тебя в этой компании заинтересовало?

—Наверное, перебор людей с комплексом младшего научного сотрудника.

—Это ещё что такое?

—Чисто мое изобретение, так сказать, социологическое творчество для домашнего употребления. Чести заслужить это звание удостаиваются далеко не все младшие научные сотрудники, а только те из них, для которых основной целью жизни и темой для разговоров является не наука как таковая, а свое собственное положение в ней и те блага, которые они смогут получить. Так вот, кандидатов на это звание оказался явный перебор, и церемония присуждения первого места грозила слишком затянуться. Помню, мне пришла в голову мысль, что без искусственного обогащения и селекционного отбора подобная концентрация монотипов была бы попросту невозможна.

Правда, было на этой вечеринке одно исключение, принявшее облик этакого упитанного старикана. Я сначала и внимания-то на него не обратил, а зря. Он хорошо знал всех присутствующих и обладал каким-то удивительным влиянием на них, тем более странным, что сам он не являлся чьим-либо начальником и вообще не имел к МИНЦу никакого отношения, как я позже выяснил у моей приятельницы.

—Кто же он был? - снова заинтересовался Гарри.

—Некий мистер Крэгстон, ничем не занимающийся богатый бездельник, по словам хозяйки дома.