Питер Сингер - Освобождение животных

делают, но без конца хлещут себя хвостами, едят траву и мычат». Британские книги,

такие как «Сельское хозяйство», бестселлеры в серии «Божья коровка» создают такое

же впечатление деревенской простоты, показывая курицу, расхаживающую по

плодовому саду со своими цыплятами, и всех других животных, благоденствующих со

своим потомством на просторной местности. Неудивительно, что после такого рода

чтива в пору раннего периода жизни, дети вырастают в полной уверенности в том, что

если животные и «должны» умереть для обеспечения людей пищей, то до наступления

этого часа они безусловно жили счастливо.

Осознавая важность жизненных позиций, формирующихся в молодом возрасте,

движение за освобождение женщин предложило изменить характер рассказов и сказок,

которые мы читаем для своих детей. Они хотели, чтобы в сказках благородные

принцессы спасали жизнь принцам, оказавшихся в трудном положении. Однако

переделать сказки, которые мы читает своим детям, оказалось не так легко, хотя

жестокость — далеко не идеальная тема для детских сказок. И все-таки было бы

возможно избежать наиболее отвратительных деталей, снабжая детей книжными

картинками и сказками, которые пробуждали бы отношение к животным, как к

независимым существам, а не как к маленьким умненьким предметам, существующим

для нашего развлечения и стола. А когда дети подрастут, они уже будут осведомлены,

что большинство животных живет в условиях, которые надо признать малоприятными.

Трудность может также заключаться в том, что родители невегетарианских убеждений

могут принуждать своих детей не воспринимать глубоко сказку, опасаясь, что

облагораживание детского отношения к животным может разрушить всю систему

семейного питания. Даже сейчас нередко приходится слышать, что дети, узнав об

убийстве животных на мясо, отказываются есть мясо своих друзей. К сожалению это

инстинктивное сопротивление встречает могучих противников в лице

невегетарианских родителей и большинство детей оказывается не в состоянии

осуществить свой отказ от мясной пищи, оказываясь в неравной оппозиции к своим

родителям, которые обеспечивают их питание, уверяя при этом, что без мяса они не

вырастут большими и сильными. Остается надежда уповать, что распространение

знаний о природе питания позволит большинству родителей осознать, что в этом

вопросе дети были мудрее их*.

* Например, Лоуренс Кольберг, физиолог из Гарвардского университета, отмечал в

своей работе присутствие нравственного развития у детей, рассказывая, что его сын в

возрасте 4-х лет принял свою первую нравственную установку, отказавшись есть мясо,

потому что, как он сказал, «это плохо убивать животных». Далее Кольберг

рассказывает, что шестимесячные уговоры его сына изменить свою позицию потерпели

неудачу, в т.ч. в поисках различия между оправданным и неоправданным убийством,

что показало правоту его сына, хотя и исповедующего более простую и бесхитростную

нравственную платформу.

Все это показывает, до какой степени люди сегодня изолированы от животных,

употребляемых в пищу, даже ребенок получает из литературы сведения, убеждающие

его, что животноводческая ферма — это место, где животные бродят на свободе в

идиллии, и такое ложное впечатление нередко остается у него на всю жизнь. В городах

или пригородах не бывает животноводческих ферм, поэтому горожане могут видеть их

лишь побывав там, или проезжая сельской местностью, где сейчас действительно

можно видеть современные строения и относительно небольшое количество животных

на пастбищах. И лишь немногие из нас могут знать, что же в действительности

творится в закрытых помещениях и сараях для выращивания цыплят-бройлеров.

И почему-то средства массовой информации не информируют общественность об этом

предмете. На американском телевидении есть программа, изображающая животных в

так называемом диком состоянии (или предположительно диком, потому что животных

предварительно отлавливают, а затем выпускают в огороженный загон для удобства

съемок). Однако тематика о фермах интенсивного выращивания животных лишь

изредка может промелькнуть на экране, как специальная тема по сельскому хозяйству

или производству пищевой продукции. Кому-то выгодно, чтобы телезритель больше

знал о жизни гепардов и акул, чем о цыплятах или телятах, которых выращивают для

бойни. В результате подобной «информации» о сельскохозяйственных животных,

разумеется, растет прибыль телевизионных компаний в виде оплаченной рекламы,

изображающей смехотворные карикатуры на свиней, желающих поскорее превратиться

в колбасы или тунцов, стремящихся, чтобы их законсервировали. Т.е. общественности

преподносится откровенная ложь, например об условиях разведения цыплят-бройлеров.

Не лучше обстоит дело и с газетами. В их тематике, посвященной животному миру,

преобладает информация, «интересующая читателя», например, что горилла в зоопарке

родила детеныша или сведения о видах, находящихся под угрозой исчезновения. А вот

сведения о совершенствовании животноводческого оборудования, которое лишает

миллионы животных даже свободы передвижения — в периодике не появляются.

Если общественности неизвестно о том, что делается на животноводческих фермах, то

не больше знает она и о том, что происходит за высокими оградами институтов и

лабораторий. Хотя результаты исследований обычно публикуются в научных

журналах, сведения о проводимых опытах, как правило, фильтруются перед подачей на

публику и, в особенности, если исследования имеют необычный характер. Поэтому

общественность вообще никогда не узнает о большинстве опытов, проводимых на

животных, а об остальных информация подается как о тривиальных заурядных

событиях. Так как мы видели из главы 2, никто не знает точно, сколько экспериментов

было выполнено на животных в Соединенных Штатах и не удивительно, что

общественность считает незначительной тему о проведении таких экспериментов.

Благоприятные условия для проведения таких экспериментов создаются еще и тем, что

общественность вообще мало знает о животных, откуда они приходят или куда они

деваются после их смерти. (Стандартный учебник по использованию животных в

экспериментах советует ученым-естествоиспытателям скорее помещать тела погибших

животных в кремационную печь, не оставляя их для обозрения, т.к. это «обычно не

способствует повышению престижа исследовательского центра или школы в глазах