Фитц, Владимирович - Утро в раю

Как отмечает ряд исследователей, в том числе живу-

щий в Москве Гуго Вормсбехер, в 20-е годы начала про-

являться существенная особенность литературы российских

немцев: она развивалась, впитывая в себя опыт и достиже-

ния немецкой классической литературы, русской классики

140

и многонациональной советской литературы. И в этом была

её уникальность, не имевшая аналогов не только в СССР,

но и во всём мире. Ведь писатели, помимо родного диа-

лекта, немецкого литературного языка и русского нередко

владели ещё каким-либо языком народов СССР. И можно

только предполагать, какого расцвета на такой мощной

интеллектуальной базе могла бы достичь литература рос-

сийских немцев уже к пятидесятым-шестидесятым годам ХХ

столетия. Однако этого не случилось.

Во второй половине 30-х годов были репрессированы

и уничтожены все немецкие писатели, жившие на Украи-

не, и большинство, причём наиболее талантливые, жившие

на Волге2.

Мощный удар по литературе российских немцев был на-

несён и тем, что на Украине, где тогда проживало большин-

ство нашего народа, были закрыты не только все немецкие

школы, репрессированы учителя, прекращено преподавание

на немецком языке, но и ликвидированы все немецкоязыч-

2 Вормсбехер Г. Шаг влево, шаг вправо… http://wolgadeutsche.net/

wormsbecher/schritt.htm

Buch Utro v raju_210211.indb 140

09.03.2011 20:48:21

ные газеты, журналы, издательства. То же самое произошло

в немецких национальных районах в Азербайджане, Грузии,

Крыму, Сибири. Национальные школы и печатные органы

сохранились лишь в АССР НП, но только до 1941 года.

После тюрем, лагерей, ссылки выжили единицы, но они

были сломлены, как физически, так и духовно. И потом,

о возрождении какой литературы российских немцев мож-

но было вести речь в 50-е, 60-е да и 70-е годы, когда даже

наш родной язык был под запретом? Разве что совершенно

беспредметной и, уж простите, бесполой, с непременными

элементами самобичевания и покаяния за преступления,

которых не совершали.

«Никто не забыт и ничто не забыто» – начертано на па-

мятниках и обелисках Второй мировой. Неправда. Забыто,

и многое. Даже кому принадлежат эти великие слова – за-

быто. А принадлежат они «музе блокадного Ленинграда»

русской поэтессе по призванию и российской немке по рож-

дению Ольге Берггольц. Все 900 дней блокады она провела

в осаждённом городе. От истощения была на грани смерти,

похоронила мужа, но именно её голос, регулярно звучав-

141

ший по радио, вселял в ленинградцев так нужные им тогда

уверенность и надежду.

Умерла Ольга Берггольц 13 ноября 1975 года в Ленин-

граде. Похоронена на Литераторских мостках. Вопреки при-

жизненной просьбе похоронить на Пискарёвском мемори-

альном кладбище, где в граните высечены её слова «Никто

не забыт и ничто не забыто», тогдашние власти Ленинграда

отказали писательнице. Как утверждают, из-за националь-

ности. Тем более что по отчеству Берггольц никакая не Фё-

доровна, как сегодня пишут в России, а Фридриховна. А с

такой фамилией-отчеством да на Пискарёвском…

…1 мая 1957 года в Москве, в издательстве «Правда», вы-

шел первый номер, как значилось в титуле, «центральной

газеты для немецкого населения СССР» с оптимистичным

названием «Нойес лебен» («Новая жизнь») . Возглавили её

бывшие сотрудники советской оккупационной газеты в Гер-

мании: русские, евреи.

А вот немцев в новой газете не было. Ни одного. Позже,

спустя годы, они появились, но главным редактором немца

за весь советский период так и не назначили.

Buch Utro v raju_210211.indb 141

09.03.2011 20:48:21

О том, какой была эта газета в годы хрущёвской оттепе-

ли, оставил воспоминания Владимир Войнович: «…я поки-

нул радио и прибился к „Нойес лебен“, газете для советских

немцев. Писал для них какие-то очерки о детских садах, вёл

рубрику „Знаете ли вы, что…“. Писал я, разумеется, по-русски,

меня переводили две сотрудницы газеты Татьяна Бангерская

и Вероника Хорват, с которыми я дружил. В штате этой га-

зеты, насколько я понял, состояло несколько по каким-то

причинам отозванных из-за границы наших шпионов, дру-

гие, по моим предположениям, проходили предшпионскую

практику, а ещё были люди совсем с неординарным жиз-

ненным опытом. Например, один, по имени Лёша, раньше

служил надзирателем в тюрьме для пленных немецких ге-

нералов, среди которых был и знаменитый генерал-фель-

дмаршал фон Паулюс. Не отрешившись от связанных с его

прежней службой привычек, он подвергал сотрудников

редакции тюремному заключению. Почти все сотрудники,

отперев утром свои кабинеты, оставляли ключи в замочных

скважинах. Днём, проходя по коридору, Лёша машинально

эти ключи поворачивал, после чего запертым, добиваясь

142

свободы, приходилось изо всех сил колотить в двери»3.

Тем не менее «Нойес лебен», как и выходившая

с 1966 года в Целинограде газета «Фройндшафт», с 1957 года

в Славгороде «Роте фане», созданная в 1967 году в изда-

тельстве «Казахстан» немецкая редакция, альманах литера-

туры и публицистики «Хайматлихе вайтен», первый номер

которого вышел 1981 году, немало сделали для возрождения

литературы российских немцев. Это было непросто. Ведь три

газеты, альманах, выходящий два раза в год, и маломощное

подразделение в казахском издательстве должны были удов-

летворить информационный голод двух миллионов немцев

СССР. А ещё выкроить на своих страницах место для прозы,

поэзии, критики. Но как-то справлялись. Причём российские

немцы – и литераторы, и читатели – в совершенстве овла-

дели эзоповым языком. Напомню: в публицистике, прозе,

поэзии, как и в газетных статьях и репортажах, категорически

запрещалось упоминать существовавшие некогда немецкие

колонии, вспоминать о депортации, трудармии… К приме-

ру, даже перевод очень популярной песни Льва Ошанина

3 Войнович В. Автопортрет. Роман моей жизни. М.: ЭКСМО, 2010 г. Стр. 337.

Buch Utro v raju_210211.indb 142

09.03.2011 20:48:21

на музыку Михаила Фрадкина «Течёт река Волга» был опу-

бликован в «Нойес лебен» только после долгих согласований

в отделе пропаганды и агитации ЦК КПСС. Почему? А потому

что в ней пелось о Волге, и немцы Поволжья могли-де не-

правильно истолковать некоторые её слова.

В советское время, впрочем, как и в нынешнее демо-

кратическое, в России среди кремлёвского чиновного люда

было и остаётся немало «шутников». Например, единствен-

ный напрямую связанный с литературой альманах рос-

сийских немцев был назван «Хайматлихе вайтен», то есть

«Родные просторы». Гуго Вормсбехер, возглавлявший его