Iskinder - Пролог

свой кабинет – ему нравилось наблюдать из его окон за жизнью «Вечного Города», причем делать это он мог совершенно «безнаказанно» – сюда, на многометровую высоту, не долетали крики бесчисленных разносчиков и торговцев, не доносилась их вонь и вонь

от протухшей рыбы, подгнивших фруктов и прочих «товаров», предлагаемых ими.

Изначально замок и город были соседями, но с течением времени город рос, пока

полностью не окружил фамильное гнездо Великого Дома а’Нтанэт и не сделал его своей

частью. Теперь, прямо на берегу глубокого рва расположились многоэтажные доходные

дома, а подвесной мост открывался на улицу Горшечников. Раньше, много лет тому назад, район замка считался фешенебельным и здесь селилась «чистая» публика, но времена

менялись и как-то медленно и незаметно обитатели района становились все более и более

«грязными», пока не достигли своего сегодняшнего уровня – назвать район

неблагополучным было бы нельзя, но и фешенебельным он быть перестал – так,

серединка на половинку: ремесленники, торговцы мелкой руки, чиновники младших

разрядов, перебивающиеся с хлеба на квас и прочий похожий народец.

Тут надо дать небольшое пояснение: наличие в природе бедных чиновников может

показаться российскому читателю нонсенсом, но в природе встречаются и такие – не

соприкасаясь непосредственно с просителями, они контактируют только с собственным

начальством и такими же богом забытыми клерками, выполняя разнообразные мелкие

поручения: подготовь справку, перепиши то, принеси это, сбегай туда, ну – и так далее.

Естественно, никакой мзды они не получают – трудно представить руководителя,

дающего подчиненному взятку за выполнение его служебных обязанностей, хе-хе-хе…

Финансовые возможности Гроссмейстера и его статус позволяли ему переселиться

в самый престижный район Дарлана – Лебяжий Пруд, где сгрудились дворцы знати,

окруженные прекрасными парками и садами и где располагался дворец Императора, но он

этого не делал. Не делал по многим причинам, среди которых основными были три: во-

первых – отдаленность от Императорского Дворца и казарм личной гвардии Его

Императорского Величества – береженого бог бережет! Нынешний Император, старый

Эстар а’Брелог – вполне вменяемый тип, чего никак нельзя было сказать о его

наследничке, бесноватом Латоре. Во-вторых – взять замок штурмом, в случае какого-либо

форс-мажора, на два порядка сложнее, чем какой-нибудь дворец-новострой, тем более, что Императорским эдиктом строительство укрепленных зданий в пределах городской

черты было предусмотрительно запрещено. Ну и в-третьих – от замка до Центральной

обители Ордена Пчелы было рукой подать.

Ночью, когда мгла скрывала пыльное великолепие Дарлана, вид из окон кабинета

открывался ничуть не хуже, чем днем – звездное небо! Гроссмейстер любил в редкую

свободную минуту, когда она выдавалась среди чреды нескончаемых дел, посидеть в

одиночестве у открытого окна, любуясь лучшим творением Творца (простите за

тавтологию). Но сейчас ш’Эссару и двум его гостям было не до ночных красот и

философских размышлений о тщете и мелочности человеческих усилий перед лицом

ЕГО! Сейчас, в сердцах троих могущественных людей, уютно устроившихся в личном

кабинете Гроссмейстера Ордена Пчелы, поселилась тревога.

Ярчайшую вспышку, хорошо видимую из окна, еще можно было бы объяснить

каким-то нетривиальным плетением, использованным Ирай-Ноем – лучшим боевым

чародеем, состоящим на службе у И-Линя – Верховного Мага-Настоятеля Храма Морских

Богов, но то, что последовало… вернее – не последовало, далее, после вспышки, говорило

о том, что при реализации намеченных планов возникли проблемы. Точный размер этих

проблем был пока что не ясен, было очевидно только одно: что размер этот –

немаленький. На вчерашнем дневном совещании, всю операцию по уничтожению

зловредного ш’Эфа и его мутного ординарца было решено осуществить исключительно

силами Храма, чтобы в случае какой-либо утечки информации… правда непонятно, как

такое могло бы произойти, но в жизни все бывает – так вот, в любом случае, на

Гроссмейстера, до начала Конклава, не должна была пасть и тень подозрения – на кону

стояло слишком многое. И вот что-то пошло не так, хотя еще за секунду до начала

операции, всем ее руководителям казалось, что сил и средств на ее осуществления

выделено более чем достаточно.

Учитывая очень нехорошую репутацию ш’Эфа, а также уровень его последних,

весьма масштабных злодеяний – уничтожение правой руки Гроссмейстера, настоящего

волшебника, или истинного мага, по тетрархской классификации – Эркеля, а затем и

командира Внешнего Круга Охраны Храма – Кар-танга, тоже весьма сильного мага

стихийника, Верховный Маг-Настоятель Храма Морских Богов И-Линь выделил для

гарантированной ликвидации ш’Эфа, уже упоминавшегося Ирай-Ноя – своего лучшего

боевого мага, а также две «Звезды Смерти».

«Звезда Смерти» – пятерка бойцов, по квалификации не уступающая лучшим

фиолетовым Пчелам, а то и Мастерам войны. В Храме тоже знали кое-что про

измененные состояния сознания и как их достигать, так что никакой натяжки в таком

сравнении не было. В чем Храм проигрывал Ордену, так это в количестве

подготавливаемых высококлассных бойцов – то ли методика была не та, то ли исходный

контингент, но факт остается фактом: количество фиолетовых Пчел и Мастеров войны на

порядок превосходило количество аналогичных бойцов Храма Морских Богов.

Направленность подготовки тоже немного отличалась, и если в Ордене готовили

универсального бойца, самым близким аналогом которого был земной самурай, то в

Храме готовили ниндзя, основное предназначение которых были не открытые военные

действия, а тайная война: шпионаж, диверсии, теракты, похищения, тихая ликвидация, ну

и так далее… При этом нельзя сказать, что Пчелы были плохи в тайных операциях, а

храмовники в открытом боестолкновении – нет, и те и другие были достаточно хороши, но специализация подготовки была все-таки разная.

В распоряжении И-Линя было десять «Звезд» и две из них – пятую часть своей

воинской элиты! он направил на уничтожение таинственного и грозного врага своего

стратегического союзника… вернее, не совсем так – на уничтожения врага ДЕЛА своего

стратегического союзника. Настоятель был кровно заинтересован в успехе Гроссмейстера, успех ш’Эссара должен был стать и его успехом. Когда несколько лет тому назад, на

каком-то приеме у Императора, они одновременно потянулись к одинокому бокалу с