Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

А.: Мы уже говорили, что Австрийская школа считала необходимым для появления гештальт-качества наличие элементарных ощущений, входящих в его состав. Здесь же вообще нет никаких ощущений, а впечатление движения возникает.

С: Как это: нет ощущений? А начальное и конечное положения полоски, на основе которых возникает движение?

А.: Вертгеймер обнаружил, что кроме такого феномена движения существует еще и феномен “чистого движения”, когда кажется, что полоски стоят на месте, а между ними происходит движение какого-то объекта, но какого — неизвестно. Что, и в этом случае привлекать то же объяснение?

С: Да, здесь оно не пройдет.

А.: Но были обнаружены и другие феномены: явление частичного движения, когда кажется, что движутся оба объекта: только первый из начального положения куда-то к середине, а второй откуда-то из середины в свое конечное положение… Да и еще много чего другого… Так что гипотеза Австрийской школы о “связывании” ощущений здесь явно не подтверждалась: в некоторых случаях ничего не “связывалось”, а движение было. С: Как же объяснил эти феномены Вертгеймер?

А.: Он предположил, что имеет место процесс “короткого замыкания” между возбужденными участками в мозгу: в

зависимости от скорости следования возбуждений друг за другом эти процессы имеют разное качество и поэтому в сознании этим различным процессам соответствуют разные феномены.

С: Разве это соответствует действительности?

А.: Нет, конечно, потом эта гипотеза не подтвердилась физиологами. Но главное было сделано: показано, что феномены восприятия представляют собой целостные единства, а не сумму входящих в них ощущений. И возникновение этих целостностей подчиняется каким-то своим законам.

А далее в Берлинском университете развертывается целый цикл исследований подобных целостных структур в восприятии, мышлении — ине только в них. Но вернемся к Лейпцигской школе. Аналогичные идеи о несводимости целостных структур, возникающих при восприятии музыкальных созвучий, основатель Лейпцигской школы Феликс Крю-гер, бывший в то время учеником Вундта, формулирует даже еще раньше, чем Вертгеймер, — в самом начале XX в. Но Лейпцигская школа организационно оформляется чуть позже Берлинской — в 1917 году, когда Крюгер становится преемником Вундта на посту директора психологического института. Чтобы сразу расставить точки над і, скажу, что данная школа называлась иначе “школой комплексных переживаний”, или “комплекс-качеств”… С: А это что такое?

А.: Об этом позже. Сначала остановимся на проблеме “приложения” целостного подхода: какую реальность предполагала изучать целостным методом та или другая школа. Анализ отдельных аспектов целостного подхода в обеих школах 1. Проблема предмета исследования

С: Насколько я помню, в гештальтпсихологии сохраняется интроспективное понимание сознания, только метод интроспекции другой — метод феноменологического самонаблюдения. Описывай явления сознания как внутренние переживания с позиции наивного наблюдателя: что вижу, то и говорю.

Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?

А.: Верно. Для гештальтпсихологов существуют как бы три разных мира. Во-первых, мир физический, который существует независимо от сознания и является источником наших переживаний. В то же время субъект отнюдь не зеркально отражает внешний мир, поскольку отражение отдельных стимулов опосредствовано особыми “внутренними условиями”… С: Что это за “внутренние условия”?

А.: А вот это интересный вопрос. Гештальтпсихология ориентировалась в своих изысканиях на естественные науки, только не на механику или химию, как элементаристская психология, а на физику “постмеханистического периода”, которая, как ты знаешь, стала заниматься проблемами электромагнитных полей и прочими “неклассическими” проблемами физики. И гештальтисты определенным образом учли это в своей естественнонаучной стратегии исследования. Итак, внешние раздражители действуют на организм (нервную систему, мозг), который работает как целостность (при этом в мозгу образуются физиологические структуры, во многом аналогичные электромагнитным полям). Для стороннего наблюдателя никаких процессов больше не существует: только физические, с одной стороны (внешний мир), и физиологические, с другой (мозг). Причем физиологические процессы для субъекта предстают в форме субъективных переживаний, в виде собственно психической реальности, которая может быть констатирована “не всеми вообще, а только каждым человеком в отдельности” [7, с. 13]. Таким образом, субъективнаяреальность (психическое) открывается в самонаблюдении субъекту переживания и только ему; отсюда — необходимость метода феноменологического самонаблюдения, который оставался субъективным, хотя и позволял учесть целостные характеристики переживаний. Все это — те “внутренние условия”, о которых я говорил. Но обрати внимание: феноменальный мир, мир психической реальности есть всего лишь субъективный коррелят мира физиологического, то есть по структуре своей психические и физиологические целостности идентичны. Как говорят гештальтпсихологи, они изоморфны друг другу. Таким образом, нет никаких специфических психологических законов, отличных от физиологических… С:А пример?

А.: Ну вот хотя бы кажущееся движение, объясняемое “коротким замыканием” в мозгу.

С: Неужели подобным образом объяснялись и более сложные процессы? А.: А вот с “более сложными процессами” сложнее, прости за каламбур. В период, который мы рассматриваем, и более сложные процессы — мышление, память, даже поведение личности — объяснялись подобным образом — появлением “заряженных структур”, “разрядкой напряжения” и так далее, о чем мы еще будем говорить. По сути дела, это была даже не физиология, а физика мозга: мозг считался работающим как некое единое целое, причем гештальтисты утверждали, что сознательно воспринимаемый квадрат должен соответствовать области возбуждения в форме квадрата в каком-либо месте зрительной коры, то есть “если форма из четырех точек воспринимается как “квадрат”, должен иметь место некий подобный квадрату физиологический процесс” [8, с. 117]. Конечно же, это сверхупрощенное объяснение, хотя чисто физические процессы (например электрические токи в нервной системе) играют, безусловно, свою роль в различных процессах восприятия (См. [9; 10]).

А вот позже некоторые гештальтпсихологи, например, Вертгеймер в своих знаменитых опытах по продуктивному (творческому) мышлению и ряд других авторов, несколько иначе трактуют психические процессы. Но об этом мы поговорим в свое время. Обратимся теперь к пониманию предмета исследования в Лейпцигской школе. Одно из произведений ученика Феликса Крюгера Альберта Веллека, ставшего позже известным благодаря своим характерологическим работам, называется “Возрождение науки о душе в творчестве Феликса Крюгера”. Действительно, Крюгер, а вслед за ним и все лейпцигские психологи настаивали на возвращении в психологию понятия “душа”, которое не отождествлялось ими с понятием “сознание”. С: Как, опять душа?