Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

С: Что же изменяется в процессе этого развития?

А.: Происходит подчинение восприятия и других познавательных процессов логике “предметов”, то есть логике “эмоционально-нейтральных” объектов, логике, так сказать, “взрослого мира”.

С: Почему же это развитие происходит? Благодаря обучению ребенка правильному восприятию?

А.: Нет. Лейпцигские психологи считали, что это происходит благодаря тому, что в душевной структуре ребенка начинают все больше “проявляться” заложенные уже с рождения “объективно-духовные” структуры, например языковые универсалии, логический понятийный аппарат и тому подобное. Конечно же, это было псевдообъяснением. Лев Семенович Выготский, бывший современником всех этих исследований и неоднократно критиковавший леипцигских психологов в своих трудах, дал иное объяснение механизму развития: структуру перцептивных процессов перестраивает овладение речью — важнейшим средством передачи и усвоения общественно-исторического опыта человечества. Овладение это происходит благодаря не “проявлению” структур души, а активному взаимодействию ребенка со взрослым. Те предметы, которые ребенок хорошо знал и умел назвать, он и рисовал по-другому: “переводя слова в рисунок”, схематически (См. [16, с. 280]). Однако как бы то ни было, представители Лейпцигской школы показали, что гештальты не являются единицами психики вообще, они есть единицы феноменального мира более высокого уровня развития, а на нижних ступенях этого развития преобладают комплекс-качества. Причем это свойственно и взрослому человеку при определенных условиях. Возьмем процесс развития в актуалгенезе… С: Где?

А.: В актуалгенезе. Так называется процесс развития того или иного психического явления в ходе одного психологи-

Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?

ческого эксперимента или экспериментальной пробы, то есть в течение небольшого времени. С: А что, и здесь обнаруживается подобная закономерность: от комплекс-качеств к гештальтам?

А.: Лейпцигские психологи утверждали, что да. Суди сам. Вот исследование еще одного автора, Фридриха Зандера. Испытуемым на очень короткое время (0,1 с.) предъявлялись изображения двух типов. На каждом рисунке первого типа был изображен ряд попарно расположенных штрихов, на рисунках второго типа штрихи были разбросаны хаотически (См. [6, с. 60]). Число штрихов варьировалось от 5 до 12. Изображения двух типов были “перемешаны”, следуя друг за другом в случайном порядке. Задачей испытуемого было описать свои переживания сразу же после каждой экспозиции. В случае изображений первого типа у испытуемых возникало ясное, отчетливое, спокойное впечатление ритмичной конструкции, сопровождающееся приятными эмоциями (удовлетворением, удовольствием), независимо от количества штрихов. Некоторое беспокойство было только в том случае, если один штрих, допустим, справа оставался “без пары”, не образовывая соответствующего гештальта. Во втором случае субъективные отчеты носили качественно иной характер. Во-первых, они были гораздо более насыщены неприятными переживаниями, чем в первом случае: “Бр-р! Все неясно, все кипит, — говорил один испытуемый, — мурашки по телу… И вдруг — из хаоса возникло впечатление крестообразного гештальта”. Во-вторых, наблюдалось отчетливое стремление испытуемых “внести в хаос порядок”, которое шло по двум линиям: 1) геометрической упорядоченности (допустим, вертикальные и горизонтальные штрихи образовывали “фигуру”, тогда как остальные косо расположенные вообще не воспринимались) и 2) осмысления фигуры. Таким образом, испытуемые субъективно приписывали значение бессмысленному самому по себе изображению. В результате они вместо предъявленной неопределенной фигуры видели какие-то предметы: “рыбу”, “колесо”, “взрыв бомбы”, даже “партии в рейхстаге”, после чего все неприятные ощущения исчезали. Таким образом, как считает Зандер, стадия комплексных качеств сменилась стадией “гештальта” после отчетливого стремления к структурированию, “гештальтированию”.

Предвидя возможные вопросы, скажу, что подобные методики актуалгенетических исследований, созданные в Лей-

Анализ отдельных аспектов целостного подхода 371

пцигской школе, широко использозались затем в патопсихологических и генетических

исследованиях.

Обобщая, хочу сказать: лейпцигские психологи более дифференцированно подошли к выделению единиц феноменального мира, стремясь учесть качественные изменения на разных ступенях развития; у гештальтпсихологов же, как однажды остроумно выразился Выготский, “все кошки оказались серы в сумерках всеобщей структурности”, то есть гештальт как структура сознания оказалась таковой и на более низких ступенях развития: у животных и у ребенка.

С: Ты вначале говорил, что и высшие процессы объяснялись гештальтпсихологами на основе образования гештальтов?

А.: Да. Образованием гештальта как некой целостной образной структуры объясняется ими и решение, например, творческих задач человекообразными обезьянами… С: Творческие задачи у обезьяны?

А.: Творческие в смысле “продуктивные”, то есть задачи, решение которых обезьяна находит не в процессе длительного научения путем проб и ошибок, а, в определенном смысле, “сразу”, “с ходу”, используя при этом принцип решения, который до этого она не знала. С: Например?

А.: Например, ставится перед ней задача достать банан, который лежит вне клетки, где сидит обезьяна. До него не дотянуться. Но в поле зрения обезьяны лежит палка. Вначале обезьяна безуспешно старается дотянуться до банана, прыгает, злится, но ничего не помогает. Затем некоторое время она сидит как бы безучастно. Затем “вдруг” ее взор падает на палку, она схватывает ее, просовывает через прутья решетки и достает банан. С: А-а, про эти исследования я знаю. Когда-то их часто показывали по телевидению в популярных научных программах. Ну и как же объясняется подобное решение? А.: Решение возникает в результате образования целостной образной структуры — гештальта, который “охватывает” как цель — банан, так и средство (достать этот банан) — палку. Грубо говоря, не сама обезьяна решает задачу, а у нее образуется гештальт — целостное видение ситуации, “схватывание” отношений между предметами, которое дано буквально уже на уровне образа. Помнишь “Алису в стране чудес”? С: Смутно, но помню.

372 Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?

А.: В одном месте сказки Алиса встречает пузырек, на котором написано: “Выпей меня”. Она выпивает, и рост ее меняется. Так же примерно и здесь: палка как будто говорит обезьяне: “Возьми меня: я то, с помощью чего ты достанешь банан”. Вольфганг Кёлер, проводивший это исследование в середине 10-х годов, “более научно” выражает это условие решения задачи: палка в целостной структуре ситуации приобретает свое специфическое “функциональное значение”. Это функциональное значение палка приобретает только в том случае, если обезьяна “охватывает” своим взором и палку, и цель одновременно, то есть если оба эти предмета становятся частями одного гештальта. Примечательно, что геш-тальт, как правило, не возникает в том случае, если палка лежит перпендикулярно взору обезьяны: тогда она не образует “хорошей формы” вместе с целью — бананом — ине приобретает в данном случае “функциональное значение” средства достать этот банан. То же происходит и в случае, если палка лежит так, что обезьяна не может охватить одним взором (образовать зрительный гештальт) палку и банан, например, палка лежит за спиной у обезьяны. Впрочем, для опытных обезьян (уже использовавших палку в подобных ситуациях) это уже не помеха, и они “видят” палку в ее функциональном значении, если она лежит и вне поля их зрения в данный момент.