Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

А.: Лейпцигские психологи показали, что, если ребенок “правильно” называет числа при предъявлении ему, например, косточек домино или кубика с точками, это еще не значит, что у него есть именно понятие числа. Он может просто зрительно запомнить то или иное расположение точек и называть его соответствующим словом: “три”, “пять” и так далее. Понятие же числа существует тогда, когда ребенок узнает то или иное количество независимо от расположения точек. С: А как это проверить?

376 Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?

С: Фолькельт предложил весьма остроумный эксперимент. Перед ребенком находилась чуть выступающая над поверхностью стола “платформа” (квадратная или треугольная), на которой экспериментатор заранее раскладывал некоторое количество темных кружков (3, 4, 5 и так далее) на манер фигур на косточках домино. Сразу же “под” платформой, то есть ближе к испытуемому, находилась так же выступающая над поверхностью стола узкая планка, на которой испытуемому предлагалось расположить “столько же кружков, сколько в этом квадрате (треугольнике)”. Если у ребенка лишь образ числа, а не его понятие, он может делать следующие ошибки: например, воспроизводить форму фигуры без учета количества входящих в нее кружков. Ребенок же, способный выполнить операцию “трансфигурации”, то есть превратить одну форму в другую, ориентируясь на число предметов, а не на их расположение, стоит на более высокой ступени развития, то есть близок к понятию числа (См. [15, с. 100-104]).

Это выделение значения тактильно-моторного опыта роднит данные идеи лейпцигских психологов с некоторыми разработками в русле деятельностного подхода, который, впрочем, весьма далек по своей сути от концепции Лейпциг-ской школы.

С: Я, правда, не знаю еще как следует о деятельностном подходе, но догадываюсь, что разница, наверное, в понимании источника развития. Для деятельностного подхода это, очевидно, деятельность, а для лейпцигских психологов — врожденные структуры души… А.: Совершенно верно. Как точно ты определил разницу! Да, действительно, если при деятельностном подходе психическое развитие рассматривается в контексте изменения и развития предметной деятельности человека, то в Лейпциг-ской школе основным фактором психического развития называлось развертывание различного рода врожденных душевных и духовных структур по имеющемуся в них плану. Этот план определяет, в частности, последовательность развития от “комплекс-качеств” к гештальтам. Обучение может только “наполнить” индивидуальным опытом ту или иную стадию психического развития. Так мы с тобой подошли к рассмотрению в рамках целостного подхода в обеих школах проблемы развития. Общее представление о развитии в Лейпцигс-кой школе ты уже имеешь, а про гештальтпсихологию скажу, что ее называли агенетическои школой за то, что в “сумерках

Исследование творческого мышления в работах М. Вертгеймера 377

гештальтов” не просматривается качественно иных закономерностей развития на разных его ступенях. Причем ее критиковала как раз Лейпцигская школа за “плоскостность”, за отсутствие “процессуального аспекта” в исследованиях образования гештальтов… Но как раз последнее вскоре появляется в гештальтпсихологии. С: Когда же? Исследование творческого мышления в работах М. Вертгеймера А.: Это происходит начиная с конца 20-х годов в работах “младшего поколения” гештальтпсихологов, в частности Карла Дункера, и в исследованиях основателя школы Макса Вертгеймера, выполненных, по-видимому, в 30-е годы, но опубликованных посмертно в 1945 году в книге “Продуктивное мышление”. В ней, по оценкам специалистов, Вертгеймер “выходит за границы гештальттеории” [18,с. 11], пытаясь понять механизмы творческого мышления школьника и ученого. Выход этот, очевидно, заключается в переходе от “глобального” подхода к решению интеллектуальных задач как “инсайта”, “видения хорошей структуры” к четкому выделению основных фаз процесса решения проблемы… С: Например?

А.: Вот тебе задача “Алтарное окно” (рисунок 12).

М. Вертгеймер: Художники заняты окраской и отделкой внутренних стен церкви. Немного выше алтаря находится круглое окно. В декоративных целях художников попросили провести две вертикальные линии, касательные к кругу и такой же высоты, что и круглое окно; затем они должны были прибавить снизу и сверху полукруги, замыкающие фигуру. Эта поверхность между линиями и окном должна была покрываться золотом. На каждый квадратный дюйм требуется столько-то золота. Сколько потребуется золота для покрытия этой поверхности (при заданном диаметре окна) или чему равна площадь между окном и линиями? [19, с. 303-304]. А.: Попробуй реши эту задачу.

Диалог 8. Равно ли целое сумме своих частей?

С: Так… Ну, здесь очень просто. Провожу горизонтальные касательные к кругу в центре: получилось два полукруга. Очевидно, их площадь равна площади окна. Так? А.: Допустим.

Рис. 12. Иллюстрация к задаче М. Вертгеймера “Алтарное окно”

С: Теперь мне нужно определить площадь вот этих кусочков, которые здесь остались. Так как их четыре, то можно ограничиться площадью только одного. Это не треугольники, а сегменты, что ли… Как же вычислить их площадь? Ты не помнишь? А.: Нет.

С: Как же тогда это решить?… А-а, они должны по своей площади в совокупности составить еще площадь круга. Ведь так? А.: Откуда ты это взял?

С: Да, действительно, они слишком малы для площади круга… Признаюсь: я не знаю, как решить эту задачу. Что-то очень сложное.

А.: Посмотри внимательно: ты провел горизонтальные касательные к кругу, так? С: Так.

А.: Какая фигура получилась в центре?

С: Квадрат, ну и что?

А.: А чему равна площадь квадрата?

С: Естественно, квадрату стороны… Постой, а ведь действительно здесь всего-навсего нужно было … определить только площадь этого квадрата! Ведь полукруги сверху и снизу составляют в целом по площади круг в центре; значит, не нужно никаких сложностей с определением площади “этих

Проблема неклассического понимания объективности 379

кусочков”, потому что все в совокупности составляет квадрат! Да, но задачу-то я не решил…

А.: Решил, только с моей подсказкой…

С: А разве это что-то принципиально меняет?

А.: Меняет. Обрати внимание, как проходил наш “микроэксперимент”. Во-первых, каким методом психологического исследования ты пользовался? С: Я? Никаким. Я просто решал задачу, просто рассуждал…

А.: Именно. Ты решал эту задачу путем “рассуждения вслух”, не наблюдая за процессами

своего мышления, как это рекомендовали психологи Вюрцбургской школы, а “выражал

мысль в слове”. Твоя мысль буквально “совершалась в слове”, развертывалась передо мной, а