Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

С.С. Аверинцев: Сравнение — не довод и решительно ничего не объясняет, но иногда может нечто пояснить, т.е. спровоцировать такое состояние ума, при котором мы непосредственно усматриваем нечто, до сих пор остававшееся для нас незамеченным. Постановление рядом фактов различных эпох не отвечает ни на один вопрос, но иногда предлагает нам “наводящие вопросы”. Средневековье ничего не объясняет в современности, современность ничего не объясняет в средневековье: эпохи не могут давать друг другу готовых ответов, но они могут обмениваться такими вопросами, от которых вещи делаются прозрачнее [16, с. 375-376]. А.: Но в то же время мысль “пронзает века”, ибо…

С.С. Аверинцев: …В самой природе мысли как мысли заложен этот “трансцензус”, этот выход за пределы собственной культурно-жизненной среды, заложена смысловая прозрачность, вполне обнаруживающаяся как раз тогда, когда мы удалим с предмета нашего рассмотрения все характерные цвета времени. Мысль есть мысль постольку, поскольку она “общезначима”, “общечеловечна” [Тамже, с. 376].

А.: В пределах такого духовного пространства, пишет далее Аверинцев, “Ансельм Кентерберийский и Спиноза или те же Анаксимандр и Кант действительно стоят лицом к лицу и могут задавать друг другу вопросы. Если мы отрицаем реальность этого уровня, мы отрицаем смысл философии, философию как таковую. Мало того, мы отрицаем возможность какой-либо истории идей, ибо, если бы мысль и впрямь была без остатка сводима к своему культурно-социальному субстрату и наглухо заперта в рамках собственной эпохи, ника-

44 Диалог I. Нет ничего практичнее, чем хорошая теория

кое понимание поверх этих рамок было бы немыслимо и мы не смогли бы из своего времени рассматривать прошедшее” [Там же].

Итак, необходим диалог между представителями разных эпох и культур. Но мне представляется, не менее значимым для судеб психологии был бы диалог между нашими современниками. О необходимости такого диалога между представителями разных школ говорил, например, известный отечественный психолог Андрей Владимирович Брушлинский [17], значимость диалога между психологами-теоретиками (академическими психологами) и психологами-практиками подчеркивает и цитированный уже мною автор — Юревич [14]. Но я думаю, необходимость таких диалогов тебе уже очевидна. Давай же начнем эти диалоги с представителями разных эпох и культур, чтобы лучше понять современные проблемы психологии. Литература

1. СенекаЛ.А. НравственныеписьмакЛуцилию. Кемерово, 1986.

2. Шпилърейн И.Н. О повороте в психотехнике // Психотехника и психофизиология труда. 1931. Т. 4. №4-6. С. 247-285.

3. Огшская М.М., Розин М.В. Мифы психотерапии и их функции // Вопр. психологии. 1991. №4. С. 10-18.

4. Вопросы философии и психологии. 1894. Кн. 3 (23).

5. Будилова Е.А. Социально-психологические проблемы в русской науке. М., 1983.

6. Ардалион Ардалионович Токарский (1859-1901): Некролог // Вопр. философии и психологии. 1901. Кн. 4 (59). С. V-XI.

7. Труды Второго Всероссийского съезда по педагогической психологии в Санкт-Петербурге в 1909 г. (1-5 июня). СПб., 1910.

8. Айхенвалъд Ю.И. Рецензия на книгу А.П. Нечаева “Современная экспериментальная психология в ее отношении к вопросам школьного обучения” // Вопр. философии и психологии. 1901. Кн. 4 (59). С. 405-416.

9. ЛеонтъевА.А. Л.С. Выготский. М., 1990.

10. Выготский Л.С. Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства // Хрестоматия по патопсихологии. М., 1981. С. 66-80.

11. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Л.С. Выготский. Собр. соч. вбтт. М., 1982. Т.1.С. 291-436.

12. Мунипов В. Предисловие // История советской психологии труда: Тексты (20-30-е годы ХХвека). М., 1983. С. 3-36.

Литературу 45

13. Кольцова В.А., Носкова О.Г., ОлейникЮ.Н. И.Н. Шпильрейн и советская психотехника // Психол. журн. 1990. Т.11.№2. С. 111-133.

14. ЮревичА.В. “Онтологический круг” и структура психологического знания // Психол. журн. 1991. Т. 13. № 1. С. 6-14.

15. Кузнецова НИ. Наука в ее истории. М., 1982.

16. Аверинцев С.С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики // Древнерусское искусство: Зарубежные связи. М, 1975. С. 371-397.

17. БрушлинскийА.В. Углублять фундаментальные исследования, повышать культуру научнойдискуссии//Вопр. психологии. 1988. № 1. С. 5-9.

18. ЭнрайтДж. Гештальт, ведущий к Просветлению // Гештальт-тера-пия: Теория и практика. М, 2000. С. 109-308.

Диалог 2. ПЕРВАЯ НАУЧНАЯ ГИПОТЕЗА ДРЕВНЕГО ЧЕЛОВЕКА (Психология как наука о душе)

С: Я горю желанием рассмотреть развитие психологии с самого ее начала. А.: А это начало нелегко будет определить, потому что первые представления о психической деятельности человека и животных появляются еще в рамках донаучного знания, мифологического миросозерцания. В последнее время проблема мифа привлекает к себе внимание психологов, но она слишком сложна для наших вводных бесед, поэтому оставим ее и перейдем сразу к греческой философии, которая сыграла особую роль в становлении европейской психологии как науки.

Ты, конечно, знаешь, что психология долгое время не была, что называется, самостоятельной наукой; знания о психике добывались, прежде всего, философами, но также и медиками, юристами, педагогами, богословами… Часто все эти “специалисты” соединялись в одном лице — древнегреческом философе.

С: Но ведь сегодня так много развелось различных видов психотерапевтических практик, которые базируются на древнекитайской, древнеиндийской и вообще восточной философии. Давай начнем с нее.

А.: Дело в том, что современная психология — я имею в виду европейскую и американскую традиции — берет свое начало именно в античной философии. В ее рамках были впервые сформулированы представления о предмете нашей науки — психология тогда была наукой о душе.

Понятие “душа” в мифологии и философии

С: О душе? Но и в мифологии много говорили о душе. Я тут тоже кое-что успел почитать. Вот: Эдуард Бернетт Тай-

Понятие “душа” в мифологии и философии 47

лор, “Первобытная культура”. Насколько я понимаю, речь идет именно о первобытной мифологии и о том, что именно побудило древних людей ввести это понятие души. Э.Б. Тайлор: Характер учения о душе у примитивных обществ можно выяснить из рассмотрения его развития. По-видимому, мыслящих людей, стоящих на низкой ступени культуры, всего более занимали две группы биологических вопросов. Они старались пенять, во-первых, что составляет разницу между живущим и мертвым телом, что составляет причину бодрствования, сна, экстаза, болезни и смерти? Они задавались вопросом, во-вторых, что такое человеческие образы, появляющиеся в снах и видениях? Видя эти две группы явлений, древние дикари-философы, вероятно, прежде всего сделали само собой напрашивавшееся заключение, что у каждого человека есть жизнь и есть призрак. То и другое, видимо, находится в тесной связи с телом: жизнь дает ему возможность чувствовать, мыслить и действовать, а призрак составляет его образ, или второе “я”. Итои другое, таким образом, отделимо от тела: жизнь может уйти из него и оставить его бесчувственным или мертвым, а призрак показывается людям вдали от него.