Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

Чем больше у какого-нибудь организованного тела потребностей, тем больше средств дает ему природа для их удовлетворения. Эти средства заключаются в различных степенях проницательности, известной под названием инстинкта у животных и души у человека. Чем меньше у организованного тела потребностей, чем легче питать его и растить, тем слабее развиты в нем умственные способности. Существа, лишенные потребностей, лишены вместе с тем и ума… [21, с. 233].

А.: Посмотри, как великолепно! Человек и животное, обладающее психикой, не есть “автоматы”, только реагирую­щие на раздражители извне. Нет, это активные организмы со своими потребностями, которые они, естественно, должны удовлетворять, а это вызывает необходимость психической деятельности, тем большей, чем больше круг потребностей организма. Разве это механицизм Гартли? Ламетри, фактически, отвечает критикам материализма, которые нападали на действительно свойственный материализму того времени механицизм: материя не есть нечто пассивное, реактивное; нет, движение имманентно самой материи, это свойство материи, а наблюдаемое различие в формах движения (куда, кстати, Ламетри включает и психическую деятельность) порождается различием в организации тех или иных материальных тел.

Ж.О. Ламетри: Вовсе не природа материальных элементов тел порождает все их разнообразие, но различное расположение их атомов. Таким же точно образом различное расположение волокон одушевленных тел, образованных из земных элементов, крепко спаянных вместе, расположение сосудов, составленных из волокон, …и т.д., порождают множество различных умов в животном царстве, не говоря уже о разнообразии, проявляющемся в консистенции и движении соков… Если тела других царств природы не обладают ни чувствами, ни мыслями, то это потому, что они не организованы для этого как люди и животные: они подобны воде, которая то застаивается, то течет, то поднимается, то спускается вниз или низвергается потоком, согласно неизбежным физическим причинам, действующим на нее [22, с. 167]. С: Откуда же берутся различия в организации?

А.: Здесь Ламетри предвосхищает идеи более поздних эволюционистов, опираясь на исследования по сравнительной анатомии организмов. В то время, когда ученые были убеждены в неизменности населяющих нашу планету видов растений и животных, Ламетри высказывает опять-таки “неслыханную дерзость”: различия в организации живых тел, в том числе человека, есть результат длительного развития видов. Удивительно, но в древности эта идея вовсе не считалась абсурдной — вспомни хотя бы Анаксимандра! Однако длительное господство схоластических учений принесло свои плоды — и эти идеи были надолго забыты. С: Спасибо, что ты открыл для меня столь интересного мыслителя и человека. 7 Е. Е. Соколова

194 Диалог 4. “Ментальная механика” или “ментальная химия”? Происхождение психических функций из опыта (Э.Б. Кондильяк) А.: Но нам нужно двигаться дальше.

Итак, еще один философ-материалист XVIII века, француз Этьенн Бонно де Кондильяк. Честно говоря, как личность Кондильяк привлекает меня гораздо меньше, чем Ламетри. С: Почему?

А.: Этот философ занимал весьма осторожную позицию, прямо не участвовал в борьбе против официального режима, и если “просветители жили под постоянной угрозой ареста и тюремного заключения, а произведения их публично сжигались рукой палача, то к Кондильяку власти относились чрезвычайно благосклонно. Более того, когда потребовался человек, которому можно было бы доверить обучение и воспитание внука Людовика XV — инфанта дона Фердинанда… — выбор пал на Кондильяка” [23, с. 15]. Вместе с тем объективно творчество Кондильяка сыграло свою роль в утверждении идеологии нового буржуазного общества.

С: Очевидно, те его идеи, которые связаны с опытным происхождением наших психических процессов, о чем мы раньше говорили?

А.: Да, действительно, если Джон Локк доказывает происхождение всех наших знаний, то есть содержаний сознания, из опыта, то Кондильяк делает это по отношению и к психическим функциям. Впоследствии в психологии конца

XIX — начала XX века возникнут два особых направления: структурализм, который будет заниматься главным образом рассмотрением структуры сознания с точки зрения его содержаний (сюда относится, например, известный психолог Титченер, о котором мы будем говорить в следующий раз), и функционализм, который будет изучать психические функции прежде всего как действия субъекта (сюда относится ряд немецких и американских психологов конца XIX — начала

XX века). Но это будет намного позже, а пока вернемся к Кондильяку. Доказательства изложенных выше положений Кондильяка содержится в его работе “Трактат об ощущениях”, в которых он сравнивает человека со статуей из мрамора. При этом Кондильяк лишает “статую” всех идей и пред­полагает далее, что у нее имеется лишь одна способность (функция): обоняние. Шаг за шагом Кондильяк показывает далее, что из обонятельных ощущений вырастают все остальные психические функции.

Э.Б. Кондильяк: Познания нашей статуи, ограниченной ощущением обоняния, распространяются только на запахи… При первом же ощущении запаха способность ощущения нашей статуи целиком находится под впечатлением, испытываемым ее органом чувства. Это я называю вниманием. С этого момента она начинает наслаждаться или страдать; действительно, если способность ощущения целиком поглощена приятным запахом, то мы испытываем наслаждение; если же она целиком поглощена неприятным запахом, мы испытываем страдание… Если бы у статуи не оставалось никакого воспоминания об испытанных ею модификациях, то каждый раз она думала бы, что ощущает впервые; целые годы терялись бы в каждом данном мгновении… Но ощущаемый ею запах не исчезает полностью после того, как издающее запах тело перестает действовать на ее орган обоняния… В этом заключается память. Когда наша статуя становится новым запахом, она еще продолжает обладать тем запахом, которым она была в предыдущее мгновение… В то время как один запах представлен в обонянии благодаря воздействию некоторого издающего запах тела на орган обоняния, другой запах находится в памяти, ибо впечатление от другого пахучего тела существует в мозгу, куда оно передано органом обоняния. Переживая эти состояния, статуя чувствует, что она уже не то, чем она была; …и это заставляет ее проводить различие между тем, чтобы существовать определенным образом, и тем, чтобы вспоминать, что она существовала раньше другим образом [24, с. 195-198]. А.: Ну и так далее. Таким образом, Кондильяк выводит из одной только способности обонятельного ощущения все остальные психические процессы, доказывая, что они есть результат индивидуального опыта, который приобретается, в частности, при воспитании: “Суждение, размышление, желание, страсти и т.д. представляют собой не что иное, как само ощущение в его различных превращениях. Вот почему нам казалось бесполезным предполагать, что душа получает непосредственно от природы все те способности, которыми она наделена. Природа дает нам органы, чтобы предупредить нас при помощи удовольствия о том, к чему мы должны