Макс Лукадо - В эпицентре бури

из самой знаменитой винтовки Америки - винчестера. То, что приносило миллионы

долларов Саре Винчестер, им несло смерть.

Вот почему она проводила остаток своей жизни в замке раскаяния и пускала

мёртвых в дом.

При желании вы можете увидеть это место полтергейста в Сан Джоузе. Вы можете

побродить по его залам, осмотреть то, что осталось.

Но не стоит отправляться в особняк Сары Винчестер, чтобы увидеть, что может

сделать с живой душой неутолённое чувство вины. И вокруг вас достаточно судеб, живущих в плену своей вчерашней вины. Сердца, преследуемые неудачами, находятся с

вами по соседству. Люди, попавшие в ловушку, - вот здесь на этой улице... или даже в

этой комнате.

Как писал апостол Павел, существует «печаль этого мира», которая «ведёт лишь к

смерти».(1) Вина - которая убивает. Печаль – которая губительна. Яд сожаления, которой является смертельным.

Скольких таких, как Сара Винчестер вы знаете? Как далеко вам надо уйти, чтобы

найти душу, преследуемую призраками прошлого? Может быть не очень далеко.

А может история Сары Винчестер - ваша история?

Если так, то мне особенно приятно, что моя книга попала вам в руки. Её последний

раздел написан с думой о вас. В этих последних главах я собрал свои раздумья о

падении и прощении, потому что даже в часы падения в кромешной тьме бури есть

просветы благодати.

Это – история Петра, узнавшего голос Учителя... увидевшего его лицо... и

благополучно выбравшегося из шторма.

Это – ещё одна история Петра, слышащего вой ветра... видящего ураган... тонущего

в воде.

67

Но более всего это - история Иисуса. История Господа, протягивающего руку во

время шторма на море. Это - ответ каждому вопрошающему: «Господи, чем Ты занят в

момент моего падения?»

В новом доме не найти ответа на вопросы угрызений совести.

Он находится в основании построенного вами дома.

22. СТРАХ, КОТОРЫЙ СТАНОВИТСЯ ВЕРОЙ.

«Они видели Иисуса ... идущего по воде; и они испугались.»(1) ВЕРА ЧАСТО - дитя страха.

Страх вытолкнул Петра из лодки. Он и до этого плавал по этим волнам и знал, что

могут натворить эти шторма. Он слышал много историй о них. Он видел

кораблекрушения. Знал, что шторм может убить. Был знаком со вдовами. И так хотел

спастись.

Он всю ночь этого хотел. Девять часов он работал с парусами, трудился на вёслах и

на горизонте искал хоть маленький лучик надежды. Он вымок насквозь и устал от воя

ветра, стонущего, как в предвестии смерти.

Посмотрите Петру в глаза. Разве в них есть решимость? Всмотритесь в его лицо.

Разве в нём есть стойкость? Всё это будет, но позже. Потом вы увидите его отвагу в

Саду, будите свидетелями его преданности в Троицын день. Потом в его Посланиях вам

откроется глубина его веры.

Но не в эту ночь. Загляните-ка ему в глаза. Видите? Там - страх, в них страх, от

которого бешено колотиться сердце, который душит; страх человека, у которого нет

выхода.

Но именно этот страх даёт рождение истинной вере, потому что зачастую вера -

дитя страха.

«Страх пред Господом - начало мудрости.» - писал один умный человек.(2) Пётр мог бы сам служить иллюстрацией такой проповеди.

Как вы думаете, вышел бы Пётр к Иисусу, если бы тихим спокойным днём увидел, как тот идёт по воде ?

Сомнительно.

Думаете Пётр стал бы просить у Иисуса возможность пройти по воде, будь море

ровным как ковёр, а путешествие приятным?

Не думаю.

Но поставьте человека перед выбором между верной смертью и даже

несбыточной, безумной, надеждой, и он будет выбирать надежду .... каждый раз.

Великие проявления веры редко рождаются от холодного расчёт: Ведь не логика заставила Моисея поднять свой посох на берегу Красного моря.(3) Не медицинское обследование убедило Неемана окунуться в реку семь раз.(4) Не здравый смысл подсказал Павлу отказаться от мирского закона и принять божью

благодать.(5)

И, конечно, не члены полномочной комиссии собрались в комнатёнке Иерусалима, молясь об освобождении Петра из тюрьмы.(6) То было несколько верующих, напуганных, отчаявшихся, загнанных в угол. То была церковь, лишённая возможностей.

Прихожане без средств, молящие о помощи.

68

Но никогда они не были сильнее.

Да, истоком каждого подвига веры часто является страх.

* * *

Описания жизни преданных учеников Господа начинаются главами, полными

подлинного страха. Страха смерти. Боязни одиночества. Беспокойства о впустую

растрачиваемой жизни. Тревоги за неумение слышать Бога.

Я считаю, что вера зарождается, когда видишь Бога на вершине, а сам находишься

внизу и знаешь, что слишком слаб, чтобы совершить восхождение. Ты видишь, что тебе

нужно... ты видишь, чем располагаешь... и понимаешь, что этого недостаточно для

свершения поступка.

Смотрите, как старался Пётр. Но одного его старания было недостаточно.

Помните? Перед Моисеем простиралось море, а за спиной – вражеская армия.

Израильтяне могли пуститься вплавь либо бороться. Но одного выбора было

недостаточно.

И Нееман испробовал разные снадобья, слушал гадалок. А в путешествии за

тридевять земель, чтобы окунуться в грязную речку Иордан и очиститься, не видел

большого смысла, поскольку чистые реки текли и дома. Но был ли у него выбор?

Вы, конечно, знаете, что Павел был законником. Он хорошо овладел знаниями

еврейского Закона. Но Богу стоило только раз появиться у него перед глазами, чтобы

убедить в недостаточности обрядов и пожертвований.

Иерусалимская церковь тоже знала, что нет никакой надежды на вызволение Петра

из тюрьмы, поскольку она была малочисленна, хотя среди них были христиане готовые

бороться. У них была власть, но незначительная. Им нужны были не мускулы, а чудо.

И Пётр нуждается в нём той штормовой ночью. Ему ясны два момента: он идёт ко

дну, а Иисус стоит наверху. И Пётр знает, где более всего ему следует быть.

Нет ничего странного в таком решении. Ведь вера, рождённая страхом, будет

всегда рядом с Отцом Небесным.

* * *

Некоторое время тому назад я ездил в Западный Техас на похороны друга семьи, человека набожного. Он воспитал пятерых детей. Один из его сыновей, Пол, рассказал

об одном из своих ранних воспоминаний об отце.

В Западном Техасе была весна - сезон торнадо. В то время Полу было всего три или

четыре года, но он ясно помнит тот день, когда на их маленький домик обрушился

смерч.

Отец загнал всех детей в дом и уложил на пол, накрыв их матрацами. Сам же не

забрался под эту защиту. Пол помнит, как выглядывал из-под матраца и смотрел на отца, стоящего у открытого окна и следящего за тем, как в прерии закручивается и