Г. Старченков - Христианство и церковь глазами ученого атеиста

В создавшихся условиях в повестку дня поставлен актуальный вопрос: выстоит ли российский народ, окажет ли сопротивление российское государство экспансии православного тоталитаризма? Есть ли в стране общественные силы, способные предотвратить погружение России в атмосферу отсталости, нищеты и религиозной бездуховности? Или же она вновь начнет познавать православные ценности средневековья?

“Если немногие места из Библии могут быть истолкованы в пользу коммунизма, то весь дух ее учения, однако, совершенно враждебен ему”

Ф. Энгельс

Вот уж целое столетие по научным коридорам гуляет утверждение большого ученого и большого путаника Н. А. Бердяева о том, что “коммунизм имеет христианские или иудо-христианские истоки” [“Истоки и смысл русского коммунизма”. М., 1990, с. 140]. В научный оборот запущены и такие слова общественного деятеля недавнего прошлого о том, что “не существует противоречий между целями религии и идеями социализма… надо создать союз, но не тактический… а стратегический союз между религией и социализмом”. Да и РПЦ проповедовала те же мысли: “Идеи социализма, проникнутые любовью к страждущему человечеству, созвучны основе христианского нравственного учения” [“Журнал Московской патриархии”. 1962, № 12, с. 46]. И уже в наше время появилось расхожие утверждения, что “первым коммунистом был Иисус Христос” или “Коммунизм — это бессмертное учение Христа”.

На все эти наветы, призванные не столько поддержать, сколько дискредитировать коммунизм, не следовало бы обращать внимания, если бы ее авторы не были видными фигурами политической арены и не оказывали бы заметного влияния на общественное мнение России и, в частности, на левое движение. И хотя выше изложенного материала можно сказать представлено достаточно, чтобы видеть глубинные различия между материализмом и идеализмом, между идеями коммунизма и учением Иисуса Христа, все же есть смысл добавить или акцентировать внимание на ряде аргументов.

Как известно, стремление к свободе, справедливости, счастью трудового народа является фундаментальным камнем учения о коммунизме, что отличает его от всех прочих доктрин. Но эти принципиальные положения все чаще популистски используют другие учения, а также мировые религии и даже секты. Они вводят их в словесный оборот для привлечения масс населения, чтобы расширить и укрепить свою социальную и материальную базу, нередко за счет сторонников коммунистической идеи.

Отдельные популистские положения есть и в христианстве, да и ряде других вероисповеданий. Поэтому “в истории первоначального христианства, — писал Ф. Энгельс, — имеются достойные внимания точки соприкосновения с современным рабочим движением”. Но это — лишь “точки соприкосновения”. В поисках этих “точек” руководители левых движений, включая некоторых лидеров КПРФ, начали постепенно стирать отдельные принципиальные расхождения коммунистического учения и православия.

В левой прессе определенное распространение нашел фидеизм, предусматривающий необходимость религии наряду с наукой. Такой подход был отвергнут еще В. И. Лениным по той причине, что это “учение, ставившее веру на место знания или отводящее известное значение вере” [ПСС, т. 18, с. 10]. И таким образом с помощью ряда философских рассуждений происходит наукообразная защита религии, в частности, православия.

На путь фидеизма вступил видный деятель КПРФ В. Зоркальцев, являвшийся (до недавнего времени) президентом Европейской Межпарламентской ассамблеи Православия, председателем Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций. В нескольких номерах газеты “Правда” (24–30.10.2000) он изложил свои новые взгляды на религию. В частности, в статьях утверждалось, что корни коммунизма и религии уходят “в глубокую древность” и произрастали они на базе “равенства и братства всех членов первобытного социума”. А религия идеологически закрепила равенство и братство между людьми”. Можно согласиться лишь с той частью утверждения, что идеи коммунизма и религии возникли в глубокой древности. Все остальное опровергается постулатами Библии, которые многократно были приведены выше.

Христианство проповедовало равенство всех людей только перед Богом, но не в обществе. Оно не протестовало против рабства, а даже закрепляло его. Например: “Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу” (Еф., 6:5). Последовавшие за Христом стали называться “рабы Божие”. И верующим запрещалось высказывать свои мысли или мнение, что всегда служило основанием для религиозной цензуры: “И дай рабам Твоим со всей смелостью говорить слово Твое” (Деян., 4:29). Да, смелость говорить только слово Божие.

Приведенные цитаты взяты не из жестокого Ветхого завета, а из человеколюбивого Нового завета. И они не вписываются в коммунистическое понятие о равенстве и коллективизме, не вписываются в рамки понимания современной цивилизации.

Христианство воспитывало верующего, именно, как “раба Божия”, как послушную, смиренную тварь. Для истинного христианина земная жизнь — это тлен, где человек — раб, зачатый в грехе. Что еще более парадоксально, так это отсутствие Божией милости даже для самого послушного и богобоязненного, ибо “Господь, кого любит, того наказывает, бьет же всякого сына, которого принимает” (Евр., 12:6).

Что еще хуже, любить надо не только Всевышнего, но и собственных противников, угнетателей, эксплуататоров и других, покушающихся на результаты вашего труда, на ваше здоровье или даже жизнь. “А Я говорю вам, — учил Христос, — любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас” (Мф., 5:44). И снова в этом же духе: “А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую” (Мф., 5:39). Любить врагов, оправдывать и увековечивать зло, это не только противоречит идеям коммунизма, но и исторически сложившемуся характеру русского человека, равно как и многих других россиян. Поэтому в России сложилось мнение, что религия вообще и православие, в частности, предназначена для убогих, забитых, сломленных духом и психически неполноценных людей (не считая тех, кто живет за счет верующих и делает политическую карьеру или бизнес на религии).

К сказанному можно добавить, что Иисус спокойно относился к рабству, как к чему-то раз и навсегда данному. Для Него важно, чтобы рабы добросовестно выполняли порученную работу и с уважением относились к рабовладельцу. Вот как об этом говорится в послании святого апостола Павла: “Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя Божие и учение” (1 Тим., 6:1). Яснее не скажешь! Этот факт не остался незамеченным у российских энциклопедистов, которые сделали соответствующие выводы: Христианская теория “своим признанием официального положения рабов его как бы освятила; тормозящее влияние этого теоретического признания сказалось еще в деле освобождения американских негров” [Брокгауз, т. ХХХVIIа, с. 655],