ЛА - АСЬКА

Маша.О, господи, Кулагин! Что с тобой? Тебя избили? Тебе больно?

Кулагин(смеётся). Я сильно похож на избитого? Мелкое шакальё, трусы. У них не было ни шанса...

Чмокает Машув щёку, сдирает с себя плащ и идёт умываться.

Машав остолбенении.

Кулагин(выходя из ванной с полотенцем, прижатым к скуле) .И знаешь, Машка, я тут подумал: чего мы друг друга мучаем? Давай разойдёмся. Ты же видишь – всё кончилось.

Маша судорожно вздыхает.

Маша.Хорошо. Только... давай не сразу рвать. Поживём порознь, отдохнём. Могу снять тебе квартирку...

Кулагин.Не надо. Устроюсь сам. Не волнуйся.

Звонит Машин мобильник. Она подносит его к уху.

Маша.Да... (Долго слушает). Хорошо. Спасибо... (Поворачивается к Кулагину). Это по поводу Лики. Ей сделали аборт. Всё в порядке, она спит.

Кулагинна секунду теряет дар речи. Ловит ртом воздух.

Кулагин.Ну ни хрена же себе! Почему ты мне ничего не говорила?!

Маша.Да потому что Лика первым делом заорала: «Отцу ни слова!» Да и что бы ты стал делать? Отругал бы её? Посоветовал бы что-нибудь? А чего там советовать – нельзя было Личке рожать... ну, по разным соображениям. Просто не от кого там рожать... уж поверь мне.

Кулагин валится в кресло.

Кулагин.И всё равно это свинство.

Маша.Ну, свинство... ай, что теперь говорить, Витя, что сделано, то сделано. Ну, прости, что не посоветовались, только ведь на результат-то это никак не повлияло бы...

Кулагин.Спасибо. Я почему-то так и думал. Моё мнение...

Маша.Извини, Кулагин. Я не это хотела сказать, извини. Просто... Результат мог быть только один, вот и всё. А не то, что твоё мнение для нас – ноль. Это неправда. Я и так вся на нервах... Слушай, мне сегодня взятку дали – настоящий массандровский мускат, двенадцать лет выдержки. Давай, а? – подмигивает.

У Кулагина что-то сбоит: он одновременно отрицательно мотает головой и отвечает:

Кулагин.А давай...

Вино льётся в бокалы. Щепоть белого порошка, брошенная в один из них, растворяется, как сахарная пудра.

Машаи Кулагинсидят на диване, перебирают старые фотографии. Они молодые, с ребёнком на руках, Машас классом, Кулагинс кружковцами. Потом выпадает выцветшая цветная фотокарточка: девочка с большими глазами и огромными бантами на голове. Кулагинпереворачивает карточку, там написано корявым почерком: «To dear Maria Ivanovna – from Veronika, sensitively».

Маша.Интересная девочка, самая моя талантливая. А потом что-то с ней стряслось непонятное, совсем перестала говорить и писать. Мать её перевела в спецшколу. Там вообще-то неплохо было, но… А потом мать ее и оттуда забрала. Так я след и потеряла. И до сих пор гложет меня… ну… а с другой стороны, что я могла? И мать у неё была сумасшедшая…

Кулагин.Конечно, нужно быть сумасшедшей, чтобы от тебя кого-нибудь забрать.

Маша.А что ты думаешь, я была хорошим учителем. (Маша грустнеет). И могла стать ещё лучше. И иногда думаешь: здорово бы было вернуться… Знаешь, твой поросёнок Колька меня чем обидел? Сказал, что я своих ребятишек предала. Ты, мол, не предал, а я предала. И поэтому маюсь теперь… Но, наверное, обратной дороги нет. Во-первых, я уже сильно другая, а во-вторых – тогда бы я не могла себе позволить кое-чего интересного... Отвернись.

Кулагинотворачивается, прикрывает рукой глаза.

Машалезет в шкаф, достаёт тот большой пакет с коробками. Бормочет, разворачивая свёртки: «Сейчас, сейчас...» Наконец покупки разложены.

Маша.Смотри сюда!

Но Кулагинне реагирует. Потом – крупно вздрагивает, рука, которой он прикрывал глаза, падает. Лицо Кулагинаискажено и неподвижно, только глаза мечутся.

Маша.Витя! Что с тобой?

Кулагин.Мне... пло... хо...

Маша.Витенька! Не пугай меня... Что у тебя болит? Голова? Сердце?

Кулагин.Не могу... не слуша...ется...

«Скорая» несётся с мигалкой.

Кулагинв реанимации, трубки, монитор. Он уже без сознания.

Врач.Пока ничего определённого сказать не могу. Нарушение мозгового кровообращения – это несомненно, а причину я пока назвать не могу. Человек абсолютно здоровый, как вы говорите – и вдруг такое... Ну, бывает, всё в нашей жизни бывает. Грибочков маринованных не ел, на рынке не покупали? Чем-то напоминает отравление бледной поганкой...

Снова Кулагин. Лежит неподвижно. И ему кажется, что он распростёрт в пустом чёрном пространстве, окружённый со всех сторон далёкими звёздами. Слышна тупая ритмичная музыка, под которую Вещьготовила зелье, и далёкий голос.

Голос.Теперь ты свободен, иди. Теперь ты свободен, иди. Теперь ты свободен, иди...

Кулагинустремляется к звезде, но это не звезда, это дверь, в просвете которой кто-то стоит, загораживая путь. Все звёзды здесь такие...

Машабежит под дождём. Позади неё вывеска магазина «Дом посуды», в руке – большой поварской нож.

Квартира Ведьмы.

Вещьсо шваброй в руках – протирает полы. Длинный звонок в дверь.

Ведьма(кричит). Открой!.

Вещьоткрывает.

Оттолкнув её, врывается разъярённая Машас ножом.

Маша.Ты убила его! Убила, тварь! Убила!

Бросается на Ведьму, та уворачивается, Машагоняется за ней, ранит в руку, но Ведьма, прижатая к стене, срывает с гвоздя большой бронзовый пест и бьёт Машупо голове. Машападает, теряет сознание.

А Ведьмутрясёт. Она перепугана, ей больно.

Ведьма(кричит) .Иди сюда! Бинт – она меня порезала... сволочь... Да что же это? Скорее!

Вещь, торопливо, но суетливо и неловко двигаясь, приносит бинт, перевязывает хозяйку, которая продолжает ругаться. Обе перемазаны в крови.

Потом Ведьманемного успокаивается, берёт себя в руки. Машажива, пока без сознания, но скоро очнётся. Ведьмадержит её за руку, бормочет.

Ведьма.Правда, всё правда... Да что же произошло? Не понимаю... Ладно, потом разберёмся. Так, что же нам с этой-то делать?..

Встаёт, озирается. Взгляд её падает на полочку, на которой в ряд выстроились несколько глиняных бутылочек в форме пузатых человечков, сложивших руки на животиках.

Ведьма.Ай, ну, ладно. Не хотела, а придётся теперь душу забрать, самою на волю отпустить, выдать она нас не сможет, а там, глядишь, кто-нибудь и помрёт: я помру, пусть рассказывает, а она помрёт, так оно и правильно. Верно говорю, кошёлка? (это к Вещи). Готовь алтарь.