Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

Лешка помотал головой:

– Я ж не курю, вы же знаете.

Михалыч вытащил спички, чиркнул – не зажглась, – вытащил из коробка еще одну – та же история, – выругался, с третьей попытки наконец закурил, выпустил дым и – этак искоса, со значением – посмотрел на парня:

– Вообще‑то Ванька к вечеру движок переберет, там и осталось‑то всего ничего…

– Вот и я говорю! – воспрянул духом Лешка.

– Перебрать‑то – переберете, – задумчиво продолжил Михалыч. – Если надо, и до ночи провозится, уж он такой, коли уж начал…

– Угу!

– …только вот в субботу на работу нипочем не выйдет! Свадьба у него, вишь ли. Племянник женится.

– Это Венька, что ли?

– Он.

– Так, свадьба‑то, небось, часов в двенадцать. – В серых, с чуть зеленоватым отливом, Лешкиных глазах вспыхнула желтая искорка надежды.

Бригадир не выдержал, рассмеялся:

– Хо! В двенадцать? Да нешто эти глоты до двенадцати ждать будут? С утра уже наквасятся, будь спок!

– Ну, я не знаю тогда… – Лешка устало опустился на крыльцо и шмыгнул носом. Хотелось заплакать – да нельзя, не маленький уже, семнадцать лет, в армию скоро.

Бригадир присел рядом, обдавая загрустившего парня густым клубком сигаретного дыма, и с минуту сидел молча, вглядываясь куда‑то вдаль, где, за распахнутыми настежь воротами машинного двора виднелся синий кусочек реки, а за ней, на другом берегу, белела стволами березовая роща. Белое, похожее на пену для бритья облако, неизвестно откуда взявшееся, накрыло солнце, принося облегчение от зноя. Легкий ветерок шевелил росший у ворот бурьян и светлые волосы Лешки.

– Хорошо! – Михалыч вдруг улыбнулся и хитровато подмигнул. – Насчет Ваньки – это ты верно решил. Трактор‑то он свой сегодня сделает… только вот мне‑то его без толку в субботу звать, а вот ты – пойди, попробуй. Может, и уговоришь.

Лешка встрепенулся:

– Конечно попробую, Василий Михалыч. Сейчас же вот в мастерские и пойду!

– Давай, – бригадир хлопнул парня по плечу и предупредил: – Только ты это, смотри. Застрявший‑то трактор охранять надо – болотина‑то от Касимовки больно близко, а уж там ухарей хватает – разберут. Так и знай – чего не досчитаюсь, из твоей зарплаты вычту, усек?

– Усек. – Вздохнув, Лешка вытер руки об рубаху и деловито зашагал к мастерским.

К его удивлению, Иваничев согласился быстро, даже и уговаривать почти не пришлось. Только, естественно, напомнил про магарыч да переспросил, в каком именно месте застрял трактор.

– На Черном болоте, – в который раз уже пояснил Лешка, уже не столько для тракториста, сколько для подошедших слесарюг, которым, видать, тоже было интересно. – Там, ближе к Касимовке.

– А, – Иваничев понятливо хмыкнул. – Хорошо, что хоть там. Немного до Курской дуги не доехал, а то бы…

Слесаря понятливо засмеялись и закурили, стряхивая пепел под ноги с полным и хроническим пренебрежением к правилам противопожарной безопасности, красиво выписанным на большом картонном плакате, который бригадир Василий Михалыч Олейников лично приколотил над дверью, рядом с крупной табличкой «Не курить!». К указанию этому некие неопознанные полиглоты приписали еще «No smoking!» и «Ne fumons pas!» – для кого они это сделали, неизвестно, наверное, для слесарей. Слесаря иностранными языками не владели, поэтому дымили вовсю, не обращая никакого внимания на буквы – привыкли.

– Помню, Колька Курынкин как‑то под Новый год на Курской дуге завалился, – усевшись на промасленную ветошь, мечтательно произнес один из слесарей, дядька Слава… Или – дядька Федя. Лешка их все равно путал, уж больно они были похожи – обоим под пятьдесят, оба низенькие, худющие и вечно пьяные.

– Да, он хорошо тогда улетел, – покивал дядька Федя… или Слава. – На Т‑150 главное. Силос вез на ферму, да с ребятами выпил…

– Не силос, а навоз, – оторвавшись от пускового двигателя, авторитетно заявил Иваничев. – И не на ферму, а с фермы. Он там и выпил, с доярками. – Тракторист замолк и, подумав, добавил: – И не на Т‑150, а на «Владимирце». На Т‑150 – это не Колька, это Федька Касимов на «октябрьские» улетел, хорошо – без телеги.

Лешка слушал с интересом. «Курской дугой» колхозные остряки прозвали крутой поворот на склоне холма по суглинку, сразу за Черным болотом, с которого не раз и не два слетала в лежащий внизу овраг мощная сельскохозяйственная техника, и не всегда по‑пьяному делу, просто поворот был уж больно опасным, скользким, а спрямить дорогу у колхозного начальства и в лучшие‑то времена руки не доходили, чего уж говорить про теперь. Неподготовленному трактористу поехать там – верный способ сгубить технику. Вот и Лешка вчера тоже не рискнул – решил по гати… Проехал, блин… Вообще, если б не Ленка…

– Ты это… – повернувшись к Лешке, напомнил дядька Слава… или Федя. – Спирт лучше в нашей деревне не покупай, лучше в Касимовке, у Федотихи – у ней дешевле. Она, Федотиха‑то, в крайней избе живет…

– Да знаю, – отмахнулся Лешка. Попрощавшись с ремонтниками, он вышел из мастерских и, помахав рукою все так же курившему на крыльце бригадиру, спустился к реке – там, пройдя рыбацкой тропинкой, можно было здорово сократить путь. На плесе, у бережка, купались – Лешка присмотрелся и разочарованно свистнул: знакомых не было, вернее, были, но, так, одна скелочь лет по двенадцати, не стоит и подходить. Хотя, оно, конечно, хорошо б сейчас искупнуться, да некогда – вдруг, и впрямь, с трактора чего утащат, как бригадир, типун ему на язык, предупреждал? А что? С касимовских станется, те еще ухари, до чужого добра жадные.

Парень ускорил шаг, внимательно глядя под ноги – запросто можно было наткнуться на разбитую бутылку или на что‑нибудь похуже – места кругом тянулись не то чтобы людные, но весьма посещаемые, особенно в ночную пору. И тут и сям виднелись проплешины от костров, валялись вскрытые консервные банки, осколки бутылочного стекла, полиэтиленовые бутылки – «пэты», в основном, конечно, из‑под пива. Да‑а… В такую‑то жару неплохо бы пива выпить. В касимовском сельмаге наверняка есть, у них вчера привоз был. Вот только трактор…

Немного подумав, Лешка почесал затылок и быстро спустился к плесу, где, на узком песчаном пляжике азартно играли в карты трое ребят, лет на пять помладше Лешки.

– Туз!

– Еще два!

– Еще три!

– А вот еще один!

– Не верю!!!

– Да забирай!

– Ах вы, гады!

Судя по крикам» резались в «верю – не верю», игра, конечно, малоинтеллектуальная, в отличие от того же «козла» или «тысячи», да зато веселая, как раз для такого возраста.

– Здорово, парни, – подойдя ближе, кивнул игрокам Лешка.

– О, Леха! Привет!

Все трое враз вскочили на ноги, поздоровались за руку – как же, солидно: сам Леха – практикант к ним интерес проявил. Не бог весть что, конечно, но все же…