Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Нет, что‑нибудь свое, – донеслись слова старика. – Аристофан для местных слишком уж непонятен.

Говорили, кстати, по‑гречески!

Земляки?

– Актеры, – громко чихнув, прошептал напарник. – Бродячий театр… У нас, под Мистрой, такие часто бывали.

– Актеры? – Лешка улыбнулся. – Ну, надо же! То‑то я и смотрю – поют, пляшут. Аристофана вспомнили… Тебе, Аргип, кстати, что у него больше нравиться – «Птицы» или «Женщины в народном собрании»? Мне так – «Птицы».

Аргип не успел ответить: выскочив откуда‑то из кустов, прямо перед стогом застыл огромный серо‑палевой масти пес и, злобно обнажив клыки, громко залаял.

– Тьфу ты, – вытащив нож, досадливо сплюнул Лешка. – Тебя еще не хватало.

– А ну‑ка, вылезайте! – раздался повелительный голос. – Да не вздумайте шутить – быстро подымем на вилы!

Откуда‑то сзади, из‑за стога вышел крепкий мужик с вилами, по виду, крестьянин, к которому тут же присоединилось еще человек десять таких же – кто с вилами, кто с комами, кто – с топором.

– Дядюшка Геронтий, – из кустов выбежал еще один, на этот раз совсем юный – кудрявый веснушчатый мальчишка. – Это те самые воры?

– Похоже, они, – угрюмо прищурился мужик. – А ну, вылезайте, кому сказал?

– Да вылезаем мы, вылезаем, – пробурчал Лешка. – Собаку только придержите.

– Кубрай, цыц! – осадили пса. – Не пытайтесь бежать, господа воры. Давно вас вылавливали!

– Да не воры мы! Нужно нам ваше сено!

Выбравшись из стога, парни отряхнулись, а Алексей покрутил головой, прикидывая соотношение сил. Так… Если вот сейчас прыгнуть влево – там мужичок, похоже, тютя‑тютей, ишь, аж рот распахнул, лошина, стоит, глазами пилькает… Отобрать у него вилы – и сразу рукоятью в лоб вот этому… он, похоже, старший… А, собака? А собаку придется ножом… И – с разу…

– Ишь, как зыркает! – ощерился вдруг мальчишка, доставая из‑за пазухи… пращу! – дядька Геронтий, уж я за ними присмотрю, ты не думай…

Мужики при этих словах засмеялись, а старший, Геронтий, лишь улыбнулся в усы:

– На Кубрая‑то больше надежа!

– Да ладно вам смеяться, – обиженно протянул мальчуган. – Ежели что… ежели бежать кинуться – я им ка‑ак… камнем по голове!

Ну, вот… Лешка усмехнулся. Вот и попались… Ишь, ты – камнем по голове. Прямо…

Хочу плясать я вечно

И вечно петь на лире,

Почтить словами праздник,

Взяв лиру ради песен…

Диоскор

…как в песне. В той, что пела когда‑то группа «Король и Шут».

– Ну, не воры мы, Христом‑Богом клянемся! – Алексей быстро перекрестился. – Не знаем, правда, чем вам и доказать… Ну, вот и телеги при нас нету – что же мы, ваше сено на своем горбу потащим?

– Да, воза нигде нет, дядько Геронтий, – подтвердил один из крестьян. – Мы с Бялкой тут все осмотрели, верно, Бялко?

Бялко – здоровенный парняга косая сажень в плечах – покачал головой:

– Да, не видали.

– Ну, вот, видите? – обрадовано воскликнул Лешка. – Не крали мы ваше сено, даром оно нам не нужно.

– Не крали, говорите? – Геронтий пристально осмотрел путников. – Может быть, и не крали… И все же, вы кажетесь мне весьма подозрительными бродягами. Весьма подозрительными! Думаю, неправильно было бы вас отпустить. Верно, людство?

Людство одобрительно загудело.

– И что же вы с нами сделаете? – Алексей переместился левее, чтобы удобнее было сделать первый прыжок.

– Не знаю, – пожал плечами Геронтий. – пока отведем в деревню, посадим под замок, а уж после сдадим властям – пускай они разбираются, кто вы и что. А нам лишней головной боли не нужно.

– Верно, Геронтий, – раздались громкие возгласы. – Правильно рассудил, справедливо.

– Ничего себе справедливо! – Лешка вдруг вспомнил недавно прошедших мимо бродячих артистов. – Мы ж тут, в ваших местах, не просто так шляемся…

– Ого! Слышь, Геронтий – «не просто так»!

– Мы – актеры!

– Актеры? – недоуменно переспросил Геронтий и тут же суровое лицо его тронул некий намек на улыбку. – Балаганщики, что ли?

– Ну да, они и есть.

– Ах, вон оно что…

– Точно, балаганщики! – убрав за пазуху пращу, радостно завопил мальчишка. – Я их с утра слышал – бубны, песни… И Вячко‑козопас сказал – балаганщики в их деревню пошли. То‑то сегодня весело будет!

– Так ведь праздник!

Вспомнив о празднике, мужики резко повеселели и опустили вилы – несомненно, в их представлении бродячие актеры ассоциировались именно с праздничным весельем. Даже суровый Геронтий явно сменил гнев на милость:

– Так бы сразу и сказали… Что же вы, выходит, от своих отстали?

– Да так уж вышло, – Лешка пожал плечами. – Выпили вчера лишнего… Ну да ничего, нагоним. – Он обернулся к мальчишке:

– В какую, говоришь, деревню, наши пошли?

– В Зуброво. Большое такое село.

Лешка с размаху стукнул напарника по плечу:

– Ну вот, и нам бы следует поспешить!

– Говорите вы как‑то не по‑нашенски, – снова нахмурился Геронтий.

– Еще бы – мы же издалека!

– Издалека… А ну‑ка, расскажите нам что‑нибудь… Глянем, какие вы актеры?

– Молодец, дядько Геронтий! – обрадовано зашумели крестьяне. – Умно решил!

Геронтий довольно осклабился. И в самом ведь деле – умно! Вот, сейчас и поглядим…

– Что‑нибудь рассказать? – Алексей хохотнул. – Да запросто. Эй, Аргип, бей в ладоши!

– В ладоши? – наконец, вставил хоть слово напарник. – А как?

– Да как хочешь, только не очень часто…

Аргип послушно захлопал… А Лешка… Лешка, поклоняясь публике, словно самый настоящий артист, откашлялся, взмахнул руками и запел… точнее, продекламировал:

– Два вора, лихо скрывшись от погони, делить украденное золото решили…

И этак в лицах, довольно близко к тексту, изобразил песню все той же группы «Король и Шут», попутно меняя некоторые русские слова на более подходящие в данной ситуации болгарские или греческие.

Представление понравилось! Даже Геронтий одобрительно закивал, а веснушчатый мальчуган аж от восторга заплакал.

Алексей ласково потрепал его по плечу и смущенно бросил:

– Ну, уж это слишком.

– Ты проводи их до Зуброва, Петко, – поднимая вилы, велел мальчику Геронтий. – Ну а мы пока пойдем, поработаем. Дождливо нынче – надо поспешить доубирать сено. А в Зуброво мы сегодня к обеду заявимся, ужо посмотрим на вас, повеселимся.

– Да уж, весело будет, точно!

Растянув губы в самой доброжелательной улыбке, старший тавуллярий отвесил крестьянам самый галантный поклон, на который только был способен. Поглядев на него, поспешно поклонился и напарник.

– Удачного представленья! – выкрикнул кто‑то из крестьян. – Придем!

– Обязательно приходите! – весело откликнулся Лешка. – Приводите с собой жен, детей. Бог в помощь!

– Благодарствуем… Петко, Кардая с собой возьми, потом отведешь на пастбище.